Полное собрание рассказов - Воннегут-мл Курт (книги TXT, FB2) 📗
Нэнси не умолкала.
— По мне, так лучше начинать все с нуля. Зря ты мне признался; надо было держать деньги в банке — на самый крайний случай.
— Так и забудь о них, — сказал Роберт.
Он достал зажигалку и закурил, не отрывая взгляда от дороги.
— С работы не уйду, — продолжала Нэнси. — Каждый имеет право на развитие. — Новобрачная служила секретаршей в приемной комиссии Массачусетского технологического института. Они с Робертом познакомились всего два месяца назад. — Будем оба трудиться и жить на заработанное.
— Угу, — кивнул Роберт.
— Когда я согласилась за тебя выйти, я понятия не имела, сколько у тебя денег, — напомнила Нэнси.
— Знаю, — подтвердил Роберт.
— Надеюсь, твой дядюшка тоже знает, — сказала Нэнси.
— Я ему скажу, — пообещал Роберт.
Он даже не сказал дядюшке, что женится. Будет сюрприз.
Устраивать такого рода сюрпризы было для Роберта обычным делом. Он всегда принимал решения самостоятельно и даже в девятилетием возрасте не испытывал особой эмоциональной зависимости от дяди и тети. Тетушка Мэри однажды назвала его квартирантом на полном пансионе — единственный итог многолетней жизни под одной крышей.
Сейчас тетушки уже не было в живых. Оставался дядюшка Чарли, и сегодня он ожидал Роберта к обеду в «Атлантике», ресторане через дорогу от банка. Чарли разъезжал по городу в большом печального вида старом «Крайслере», методично стучась во все двери подряд. Он был торговым представителем компании, производящей алюминиевые ставни на окна.
— Надеюсь, твой дядюшка меня полюбит, — сказала Нэнси.
— Полюбит, — заверил Роберт. — Не переживай.
— Я из-за всего переживаю, — сказала Нэнси.
Опека фонда над состоянием Роберта завершалась, и к часу тридцати его ждали в банке — отчитаться за прошедшие двенадцать лет и подписать бумаги.
А вот у дядюшки Чарли никаких обязательных ритуалов по завершению опеки не было. Согласно закону, в этот день с его плеч автоматически слетал весь груз ответственности за подопечного.
Именно так — автоматически.
Однако Чарли был не таков. Собственных детей судьба ему не дала, и к Роберту он привязался всей душой. Чарли считал, что воспитание этого мальчика — лучшее, что они с женой сделали за свою жизнь, и поэтому наметил небольшую сентиментальную церемонию.
Чарли представления не имел, что Роберт женился, — и планировал мероприятие на двоих.
Он прибыл в «Атлантик» за полчаса до предположительного времени появления именинника. Решительно направился в сторону бара и занял поблизости небольшой столик на две персоны.
Раскланялся с несколькими знакомыми. Те, кто хорошо его знали, удивлялись выбору места: ведь Чарли вот уже восемь лет не пил вообще. Он не рисковал сделать ни глотка — как все алкоголики. Маленькой кружки пива раньше было довольно, чтобы Чарли ушел в многодневный запой.
Подошла официантка, новая, не из прежних. Она спокойно приняла заказ, вернулась к стойке и равнодушно объявила на весь зал: «виски со льдом». Официантка не представляла даже, что провозглашает конец эпохи.
Чарли Брюер, после восьмилетней завязки, собирался принять на грудь.
Ему подали выпивку.
Вместе с выпивкой к столику подошел Нед Кроссби, владелец «Атлантика». Официантка поставила рюмку перед Чарли, а Нед сел на стул напротив, настороженно поглядывая на визави.
— Привет, Чарли, — мягко произнес он.
Чарли поблагодарил официантку и повернулся к Неду.
— Привет, Нед. Боюсь, тебе скоро придется освободить место. С минуты на минуту подойдет мой мальчик.
— Так это для него? — Нед показал на виски.
— Для меня, — ответил Чарли. И безмятежно улыбнулся.
Обоим собеседникам было под пятьдесят, оба лысые, оба алкоголики. Оба покуролесили в молодые годы. Они одновременно покончили с выпивкой и вместе пришли на первое собрание Анонимных алкоголиков.
— Сегодня моему мальчику исполняется двадцать один, Нед, — сказал Чарли. — Сегодня он становится мужчиной.
— Здорово. — Нед кивнул на стол. — В честь праздника?
— В честь праздника, — просто согласился Чарли. Он не сделал попытки взять рюмку. Он не собирался пить, пока не войдет Роберт.
Если бы джентльменов увидел посторонний, то решил, что Нед на мели, а Чарли процветает. И попал бы впросак. Приземистый неказистый Нед в мятом невразумительном трикотаже имел с «Атлантика» тридцать тысяч долларов ежегодно. Чарли, высокий, элегантный и подтянутый, щеголявший ухоженными усами, зарабатывал едва ли десятую часть, продавая алюминиевые ставни.
— Новый костюм, Чарли? — спросил Нед.
— Единственный, — сказал Чарли.
Костюм, дорогой, элегантный, из темной ткани, был приобретен шестнадцать лет назад, когда Чарли не только казался, а действительно был богатым. Чарли, как и его подопечный, унаследовал состояние. И все растратил, раз за разом вступая в сомнительные предприятия. Фабрика венецианского стекла, киоски по торговле замороженным кремом, оптовая продажа японских пылесосов, паром через многомильный пролив, даже завод по переработке пара итальянских вулканов.
— Не переживай ты насчет выпивки, — сказал Чарли.
— А разве я переживаю? — возразил Нед.
— У тебя все на лбу написано, — сказал Чарли. Самая очевидная ловушка для алкоголиков — праздники, и Чарли прекрасно это знал.
— Ну, спасибо за комплимент, — хмыкнул Нед.
— Это не заурядный праздник, — сказал Чарли.
— Все они незаурядные, Чарли, — добродушно согласился Нед.
— У меня сегодня и вправду есть повод, — заявил Чарли.
— Угу, — сказал Нед так же добродушно. — Хочешь пировать, пируй, Чарли. Только не здесь.
Чарли обхватил рюмку ладонью.
— Здесь, — сказал он, — и, черт возьми, прямо сейчас!
Он слишком долго планировал этот драматический жест, чтобы поддаться на уговоры. Чарли и сам прекрасно понимал опасность поставленной прямо пред носом рюмки. До невозможности страшно — словно идешь по канату через Ниагарский водопад.
Испытание — в этом и был весь смысл.
— Нед, — произнес Чарли, — представь. Мальчик заходит, видит у меня в руке рюмку и приходит в ужас. А теперь спроси, что будет дальше. — Чарли подался вперед. — А я тебе скажу — ничего! — Он снова сел прямо. — Продавай билеты. Продавай входные билеты, говорю тебе, пусть все полюбуются, как Чарльз Брюер выпьет первую рюмку за восемь лет — вот прямо сейчас, — и ничегошеньки с ним не будет! А почему?
Чарли говорил так громко, что в их сторону стали поворачиваться посетители.
— Ну-ка, спроси: почему сегодня эта отрава для меня безопасна? — И сам ответил тихим свистящим шепотом: — Потому что сегодня день моего торжества, Нед. Полной победы. Сегодня тени прошлых неудач до меня не доберутся. Раньше они всякий раз сверлили мне мозг, вопили на все голоса. А сегодня — не выйдет!
Чарли потряс головой, словно самому себе не веря.
— Мой милый мальчик. Двадцать один год! Сегодня я, наконец, могу выпить, Нед. Мне есть чему радоваться.
Роберт Райан-младший припарковал машину на асфальтовом пятачке у ресторана «Атлантик». Это была первая семейная поездка, и молодая супруга уже начала вести летопись совместной жизни.
— Наша самая первая остановка, — сказала Нэнси Холмс Райан. Она намеревалась запечатлеть в памяти этот асфальтовый пятачок и эту парковку; она находила проявление любви и романтики везде: рядом с мелочной лавкой, у стойки с обувью, в магазине радиотоваров и вот, возле ресторана. — Я навсегда сохраню в своем сердце это место, как первое место, где мы остановились.
Роберт без промедления вылез из автомобиля, обошел его и открыл для Нэнси дверь.
— Погоди, — сказала Нэнси. — Ты теперь женатый человек, учись ждать. — Она развернула к себе зеркало заднего вида и посмотрелась в него. — Запоминай, женщина не может выскочить из машины как мужчина. Ей нужно приготовиться.
— Извини, — сказал Роберт.
