Встан(в)ь перед Христом и убей любовь - Хоум Стюарт (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Когда мы покинули гараж, я отвел Нафишах в ближайший халальный гриль-бар, где я купил ей гамбургер с жареной картошкой. По дороге в Гринвич я засовывал картошку в рот Сайиде и заставлял ее жевать. Затем я отвел мою Богиню на конспиративную квартиру на Черч-стрит, где накормил ее мороженым и напоил пивом. Когда она начала возмущаться и говорить, что ее уже тошнит, я сказал ей, что тошнота входит в программу ее магического обучения. Нафишах перестала жаловаться и я вполне насладился зрелищем ее округлившегося животика. Затем Сайида начала тяжело вздыхать под тяжестью всей пищи, которую я заставил ее поглотить, и тогда я сложил немногие необходимые мне пожитки в машину и настоял на том, чтобы Нафишах отвезла меня обратно на Брик-лэйн.
— Мне так плохо, что я не смогу вести машину, — пожаловалась Нафишах.
— В этом-то все и дело, — напирал я.
Сайида завела мотор и мы направились к Блэкуоллскому тоннелю. Ехали мы очень медленно и поэтому я заставил Нафишах сильнее давить на газ. Мне приходилось быть предельно внимательным, осыпая девицу беспрестанным потоком распоряжений, которые были абсолютно необходимы, если только мы собирались избежать серьезного дорожного происшествия. Когда мы прибыли на место, я начал переносить мои пожитки на новую квартиру, а Сайида осталась сидеть в своей «Фиесте», тяжело навалившись на рулевое колесо. Когда я вернулся за ней, я увидел, что ее рвет прямо на колени.
— Пошли, — рявкнул я. — Пошли, мне не нужны всякие пустяковые проблемы, я вовсе не хочу, чтобы у одной из моих учениц вдруг обнаружились проблемы с пищеварением. Если тебя вытошнит, я заставлю тебя наполнить желудок снова.
— О, нет, не надо! — стонала Нафишах.
— Надо! — напирал я. — И я заставлю тебя съесть все овощи, которые найду!
Но, как выяснилось, овощей у меня не оказалось, поэтому я открыл баночку с рисовым пудингом и скормил его Сайиде. Выпивки в доме тоже не оказалось, и я не знал, где ее взять в такой поздний час. Тогда, чтобы хоть как-то поправить дело, я направился в круглосуточную булочную, где накупил для моей гостьи багелей и различных кексов.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ванесса Холт заявилась в мою комнату над пабом "Слизень и Салат", что на Шордитч-Хай-стрит. Адреса я ей не давал, поэтому не могу сказать, откуда она его взяла. У меня имелась еще одна комната на Брик-лэйн; там меня обычно и искали мои последователи, когда испытывали острую нужду в духовном руководстве. Ванессе не понравилась общая кухня и туалет. Строго говоря, ей не понравилась и моя комната, по которой были раскиданы везде бумаги, книги и предметы одежды. Я сделал чай и Холт тут же принялась сетовать на то, что у меня в доме не обнаружилось молока.
— Как ты можешь жить в таком свинарнике? — вопрошала она.
— Неужели ты думаешь, что я сру говном, как все простые смертные? — загадочно ответил я на вопрос вопросом.
— Да, думаю! — уперлась Пенесса.
— Ты меня заебала! — рявкнул я моей неотступной тени прямо в лицо.
— Это ты меня заебал! — взвыла в ответ Пенелопа. — Меня достало, что ты со мной обращаешься как с проституткой!
— Но ты от этого тащишься, куколка! — процедил я, одновременно хватая мою мучительницу за грудь и нежно стискивая ее.
Когда Ванесса отвесила мне пощечину, я почувствовал как мой дух воспарил над полем нашего боя. Комната ходила ходуном, я едва держался на ногах от возбуждения. Я уже довольно давно исследовал астральный мир, но впервые мне удалось встретить в нем другого человека, а это доказывало, что мир этот является чем-то большим, чем психологической проекцией в сознании части индивидуальных оккультистов, более того — это было объективным доказательством того, что мир духов объективно существует. Я поспешил вдоль Редчерч-стрит, пересек Бетнал-Грин-роуд и столкнулся с двойником Ванессы на углу Брик-лэйн.
— Мы существуем! — радостно вскричала Пенелопа.
— Следовательно — мы не более, чем тени! — выкрикнул я в ответ.
Взяв девушку под руку, я перевел ее через Бетнал-Грин-роуд, направляясь к Баундари-Истэйт. Очаровательные кирпичные многоквартирные дома, которые окружали нас, были построены в 1900 году муниципалитетом Лондона на месте пресловутых трущоб «Олд-Никол» я были одним из первых успешных примеров муниципальной застройки. Мы прошли через крохотный ярусный сквер на Арнольд-Серкус, откуда направились по Кальверт-авеню. Проходя мимо церкви Св. Леонарда я показал Пенессе бывший позорный столб и колодки деревни Шордитч во дворе церкви.
— Ты бы хотел подвергнуть меня бичеванию? — полюбопытствовала Пенесса.
— О да! — воскликнул я. — Я хотел бы выдубить тебе шкуру пучком мокрых терновых розог!
— Этого следовало ожидать! — поддразнивала меня Холт. — Ты — типичный мужик, будь ты утонченнее, ты бы выбрал березовые.
— На самом деле, березовые мне больше по вкусу, — разглагольствовал я, — но в жизни духовной часто приходится жертвовать своими вкусами для того, чтобы символически выразить свое стремление к возвышенным целям.
— Ты что, не слышишь меня вообще! — бушевала Ванесса. — Грязная женофобская свинья! Ты что считаешь, что Иисус Христос был хуесосом? Ты полагаешь, что он баловался с Иоанном Крестителем вместо того, чтобы вставить, как следует, Марии Магдалине?
— Что за муха тебя укусила? — съязвил я. — Неужели ты не видишь, что Мария меня интересует только в роли Богородицы?
— Чтоб ты подавился своей Марией, гнусный партеноман! Мне насрать на твою Марию Тюдор, я предпочитаю ей добрую королеву Бесс!
— Ты пьешь слишком много, вот в чем проблема! Пабы еще не открылись, а ты уже ищешь, где бы нажраться водки!
— Розы пахнут для пчел, — попыталась оправдаться Ванесса.
— Рассказывай эти сказки розенкрейцерам, — фыркнул я.
Болтая подобным образом, мы добрались до Музея Джеффри на Кингсленд-роуд. В этом музее, некогда бывшем странноприимным домом Джеффри — комплексом зданий для отставников и вдов, построенных на средства Гильдии скобяных торговцев в начале восемнадцатого века — размещалась экспозиция, представлявшая интерьеры английских домов различных эпох. Мы бродили по коридорам, которыми соединялись теперь между собой некогда отдельные дома. Тюдоровские интерьеры были почти сносными, хотя на мой вкус темные деревянных панели и тростниковые циновки удручали бы меня по ночам, возьмись я жить в подобной обстановке. Но по мере того как формировались характер и идентичность "английской нации", интерьеры гостиных становились абсолютно невыносимыми. Я думал, что хуже, чем викторианский стиль ничего невозможно представить, пока не увидел экспозицию, посвященную тридцатым годам. Нам пришлось подняться на второй этаж, чтобы увидеть свет в конце тоннеля — мебель пятидесятых и электрические камины с космическими огнями внутри. «Победа» союзников во Второй мировой войне была достигнута за счет Британской империи и это (в сочетании с космополитическими веяниями в результате массовой эмиграции жителей Вест-Индии) привело к прорыву дамбы, которая сдерживала, словно обруч на бочке, силы, кипевшие внутри так называемой "английской ментальности".
— Да, да! — выкрикивал я, в то время как Ванесса купалась среди смелых линий и благородной простоты пятидесятых. — Именно сюда мы должны спроектировать себя для нашего первого астрального сексуального соития!
Пьяные от радости, мы поспешно покинули музей и вскоре вновь очутились на Шордитч-Хай-стрит. Некогда здесь располагался центр мебельной промышленности, но в современную эпоху район оккупирован тысячами оптовых торговцев и некоторым количеством магазинов, специализирующихся на дамской одежде. Я купил Ванессе несколько тряпок и безделушек, а затем мы пообедали в кафе "У рынка" на Черч-стрит. Интерьер в оранжевых тонах и пролетарское меню пришлись мне не очень по вкусу. Громогласное чириканье "Радио Два", разносившееся на все помещение, создавало впечатление, что мы провалились в дыру во времени и навсегда застряли году так в 1946-ом. Яичница из двух яиц с жареной картошкой, которую я заказал, оказалась сплошной ошибкой — она тяжело легла мне в желудок, усугубив испытываемое мною ощущение чужеродности по отношению к этому миру.
