Происшествие в Никольском - Орлов Владимир Викторович (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
— Ты что, Верк, — заговорила Нина испуганно, — ты что придумала?
— Ничего, — сказала Вера.
— Нет, ты брось, Верк, я ведь вижу! Ты не хочешь мне сказать?
— Ты не обижайся. Но тут дело только мое и ничье больше.
— Ну и глупо! Себя погубишь и близким отравишь жизнь. Подумай хоть о матери и сестрах… Как они будут без тебя? И зачем тебе руки об этих гадов марать? Суд все сделает…
— На суде меня измучают больше, чем их.
— Нет, Верк. Сегодня же надо ехать в район, в милицию, подать заявление, и к врачам. Если не поедешь, я сама возьму и съезжу…
— Ну и предашь меня.
— Эту твою глупость я всерьез не принимаю. Поверь, если бы я считала, что ты собираешься поступать правильно, я бы тебе помогла и риску бы не испугалась — когда надо, я не трусливая, ты знаешь, но тут ты не права.
— Ну и хорошо, — сказала Вера обиженно, — не права, ну и хорошо…
— Сразу надулась, — сказала Нина. — Ты хоть подумай, не спеши…
Вошла мать.
И Нина, и Вера скосили глаза в ее сторону, ожидали новой бури, но слов никаких не было произнесено, и тогда Нина встала.
— Мне пора на работу. Как вернусь, сразу сюда забегу. Ты, Вера, не права, ты все взвесь, — тут Нина остановилась, испугавшись, как бы Настасья Степановна не учуяла в ее словах чего-либо дурного или тайного, и, помолчав, добавила: — Вы уж, теть Насть, с Верой не ругайтесь. Не надо сейчас.
— Я тебя провожу чуть-чуть, — сказала Вера.
Нина уходила, Настасью Степановну перед тем за плечи обняв: мол, тетя Настя, все обойдется-образуется. Вера остановила подругу в сенях, стала говорить, смущаясь собственной слабости, страдая оттого, что открывала Нине запретное, обнажала свою неотвязную тревогу, которую держать бы ей про себя, но и держать про себя не могла, и ждала теперь, чтобы Нина успокоила и обнадежила ее.
— Знаешь, Нинк, чего я боюсь-то? — говорила Вера, волнуясь. — Вот Сергей приедет и все узнает…
— Ну и чего?
— Ну, как чего? Как у нас будет-то с ним?..
— Если он от тебя отвернется, значит, и цена ему грош. И жалеть тогда о нем не стоит.
— А может быть, он и не отвернется, а все равно не будет уже ничего хорошего…
— Не надо, Верк, вот помяни мое слово, все хорошо у вас сложится.
Уходя совсем, она шепнула Вере:
— Верк, я за тебя боюсь. Слово дай, что ничего не выкинешь, пока не вернется Сергей. А?
— Ладно, — сказала Вера, — хватит об этом.
Нина ушла, уехала, спасибо ей, подумала Вера, в электричке она еще погорюет о тяжкой судьбе подруги, а потом московская жизнь отдалит от Нины Верины беды, и ничего тут не поделаешь. Вера вздохнула. Вошла в комнату. Мать сидела у стола.
— Ну что, — сказала Вера, предупреждая атаку матери, — обязательно при людях надо устраивать крик?
— Садись, — сказала мать.
— Ну, села. И что дальше?
— Ты можешь говорить мне все, что хочешь, можешь наплевать на мать, но дурь из головы выкинь. И не злись. Нина тебе советовала правильно.
— Чего она такое советовала?
— Сейчас же ехать в город.
— Никуда я не поеду, — хмуро сказала Вера.
— Поедешь. Что ты задумала? Мстить, что ли?
— Мое дело.
— А обо мне с девчонками вспомнить не желаешь? Что с нами-то станет?
— Вас не убудет.
— В тюрьму ведь сядешь!
— Я и сяду, а не ты с ними.
— Вера, не дури, — сказала мать, — я тебя прошу.
Тут Вера взглянула на нее и увидела, что губы у матери дрожат, а глаза влажны, и всякое желание дерзить матери пропало, следовало ей успокоить мать, произнести какие-нибудь ложные слова, чтобы она хоть на минуту посчитала, что Вера готова отказаться от своих намерений, но слова подходящие не явились.
— Девчонки-то маленькие, — сказала мать, — а могут одни остаться. Как проживут-то?
— С чего вдруг одни?
— Мне в больницу ложиться надо, — сказала мать.
— Ты что?
— Я уж вам не говорила, не пугала раньше времени…
— С чего ты взяла, что в больницу?
— Я у врачей была. Обследовали и велят…
— У каких врачей?
— У разных. И у… — Мать замолчала.
— И у кого? — В горле у Веры стало сухо.
— У онколога.
— Они что?
— В больницу велят ложиться. Операцию делать…
— Ты что! Ты врешь! — крикнула Вера. — Чтобы я в милицию пошла, да?!
— Я тебе никогда не врала. Вспомни, когда я тебе врала? С отцом меня не путай.
— И за что же такие напасти на нашу семью! За что!
Волком взвыть хотелось Вере, застонать на весь поселок Никольский, тупое отчаяние забрало ее — что же это делается-то и почему? Но мать сидела напротив Веры тихая, губы ее уже не дрожали, слез не было в ее глазах, а было спокойствие, объяснить которое Вера могла только тем, что мать все передумала о себе, ничего не став выспаривать у судьбы, а теперь ее заботило лишь будущее дочерей, и, поняв это, Вера не застонала и не заплакала. Она старалась теперь успокоиться, обнадежить себя хоть бы мыслью о том, что у матери вдруг не самое страшное, но спросить о болезни долго не решалась. Сказала наконец:
— А диагноз они тебе какой поставили?
— Они, может, и сами не знают. Надо операцию делать, а там уж увидят, доброкачественная или какая…
— Конечно, доброкачественная, — быстро сказала Вера, — сделают операцию, и все обойдется… Сколько случаев знаю!
— Дай-то бог, — сказала мать, вздохнув.
Вера встала.
— Насчет меня будь спокойна. Ничего я дурного не выкину. Не хотела я в милицию, но пойду. Пусть будет по закону.
Мать тоже встала.
— Оно и лучше так.
Вера бросилась к матери, обняла ее, заплакала:
— Что же делать-то нам с тобой, мамочка моя? За что же нас так?
