Ежевичная зима - Джио Сара (прочитать книгу .txt) 📗

Когда я вошла в палату, Уоррен слабо мне улыбнулся. Его руки безжизненно лежали вдоль тела на серой больничной кровати.

– Ну что вы наделали! – прошептала я. – Вы же знаете, что не можете просто взять и попасть в больницу с сердечным приступом, вы должны были предупредить меня заранее.

Я услышала, как вошел Этан, но не обернулась.

Уоррен моргнул.

– Прости, дорогая. Думаю, у моего старого мотора свое расписание.

– Что ж, – продолжала я, едва сдерживая слезы, – у вас впереди еще много хороших лет. Вы должны поправиться хотя бы ради нас.

Старик кивнул.

– Как скажешь, милая. Но если тебе все равно, то я бы предпочел уйти сейчас и встретиться с моей возлюбленной. Мне ее так не хватает.

– Я знаю, Уоррен. Но мы тоже вас любим, не забывайте.

Я почувствовала рядом тепло тела Этана.

– Ему нужно отдохнуть, – шепнул он мне. – Давай выйдем.

Мне не понравился его тон, но я видела, что у Уоррена действительно усталый вид, поэтому вышла следом за мужем из палаты. Мы сели на скамейку в коридоре. Мимо нас деловито сновали медсестры. В воздухе пахло тушеным мясом и дезинфекцией.

– Врачи считают, что он выкарабкается… на этот раз, – сказал Этан.

– Слава богу! – ответила я, нервно потирая руки.

Я подняла голову и увидела родителей Этана, Гленду и Эдварда, подходивших к нам.

– Как он? – обратилась Гленда к сыну, проигнорировав меня.

Этан пожал плечами.

– Все так же. Доктор говорит, что сердце у него изношенное. Он больше не сможет вести такую же активную жизнь, как прежде. Нам надо помочь ему выкарабкаться. Теперь ему придется сбавить обороты.

Гленда посмотрела на Эдварда, потом на меня.

– Клэр, дорогая.

Я сглотнула. Свекровь называла меня «дорогая» только в тех случаях, когда собиралась отдать приказ или оказать милость.

Она посмотрела на Этана.

– Клэр, мы думаем, что тебе, вероятно, пока следует отказаться от твоих еженедельных визитов к Уоррену.

– Простите? – такого я не ожидала. – Что вы имеете в виду?

Последние два года я действительно заезжала к Уоррену раз в неделю. Мы играли в карты, смотрели старые фильмы или просто вместе читали, он – романы о войне, я – романы о любви.

– Это из-за его сердца, дорогая, – продолжала Гленда. – ты же слышала, что сказал Этан. Врач говорит, что оно совсем никуда не годится. Все эти твои… В общем, Уоррену в данный момент не нужны лишние… драмы.

– Лишние драмы? – Мои щеки запылали. – Вы считаете, что мои визиты наносят вред его здоровью?

Я посмотрела на Этана, ища поддержки.

– Ну, разумеется, дорогая, мы говорим не об этом, – проворковала Гленда, церемонно похлопывая меня по спине. Меня бесил ее покровительственный тон. – Мы просто заботимся об Уоррене, пока он выздоравливает…

– Мама, – вмешался Этан и протестующе поднял руку. – Дедушка любит Клэр. Она из тех немногих людей, кто приносит ему счастье.

Он сжал мою руку, демонстрируя солидарность со мной, но я была слишком ошеломлена, чтобы ответить на его пожатие.

Когда я повернулась к Этану, то ощутила ледяной взгляд Гленды. Я сдерживалась из последних сил, чтобы не разрыдаться, я очень не хотела, чтобы родители мужа видели мои слезы.

– Спасибо, – шепнула я Этану, выпустила его руку и направилась к лифту.

– Клэр, прошу тебя, – взмолился Этан, когда его родители прошли дальше по коридору. Он притянул меня к себе и легко поцеловал в лоб. – Не слушай мою маму.

Я кивнула. Двери лифта разошлись в стороны. Медсестра в голубой форме, стоящая в кабине, посмотрела на табличку с указанием этажей.

– Упс, ошиблась этажом, – улыбнулась она.

Рядом с ней в кресле на колесиках сидела женщина в больничном халате, прижимавшая к груди туго спеленатого младенца с красным пухлым личиком. Она только что стала матерью и улыбалась устало, но довольно, а ее гордый муж склонился к ним. Они буквально излучали любовь. Двери лифта закрылись.

– Прости, Этан, – мой голос дрожал, – я не могу здесь остаться. Я должна идти.

Я дождалась, когда двери откроются снова, и вошла в пустую кабину. Когда лифт тронулся, я закрыла лицо руками и разрыдалась.

Глава 11

Вера

Дебелая продавщица в магазине «Фредерик и Нельсон» неодобрительно оглядела меня, потом подняла глаза на помощника Лона и с досадой вздохнула.

– Еще одна?

Эндрю указал на вешалку с вечерними платьями, стоявшую вдалеке.

– Ей понадобится несколько платьев, – сказал он. – Мистер Эдвардс предпочитает красное, но добавьте и несколько других цветов, для разнообразия. Понадобится и другая одежда тоже. – Он многозначительно посмотрел на женщину, потом бросил взгляд на свои часы. – Запишите все на счет мистера Эдвардса, как обычно.

– Хорошо, – продавщица многозначительно подняла бровь. – Нам придется потрудиться.

– Отлично, – одобрил Эндрю. – Прошу вас проследить за тем, чтобы в четыре тридцать она была у парикмахера. Мистер Эдвардс встретится с ней за обедом в пять часов и ни минутой позже.

Я почувствовала себя товаром в тележке рассыльного.

Я прошла следом за продавщицей в примерочную и тупо стояла перед зеркалом, пока она снимала с меня одежду. Мое платье упало на пол, превратившись в смятую горку темно-голубой старенькой ткани.

В комнату вошла еще одна женщина, помоложе.

– Мелинда! – рявкнула старшая продавщица. – Выброси это платье. Оно ей больше не понадобится.

Когда я смотрела, как помощница подбирает мое платье и уносит его, на меня вдруг нахлынула тоска. Карман на платье был оторван, подол обтрепался. И все-таки именно в нем я была, когда в последний раз укачивала Дэниела. Мне показалось, что я избавляюсь от частички моего мальчика. От нашей с ним общей частички.

– Пожалуйста, – взмолилась я, – можно мне его оставить?

Продавщица ядовито хохотнула.

– Эту старую тряпку?

Я посмотрела на свои голые ступни, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

– Тебе повезло, – продолжала женщина, – ты понравилась мистеру Эдвардсу. Теперь ты сможешь носить красивые вещи.

Я крепко зажмурилась, когда она прикоснулась к моему нижнему белью. Я едва слушала ее, пока она измеряла мой бюст.

– Обычно он предпочитает более округлые формы, – пробормотала продавщица, внимательно глядя на мою грудь. – Ешь больше, будешь лучше выглядеть.

Я поморщилась, когда она расстегнула корсет, полностью обнажив мое тело. Холодный воздух коснулся кожи. В зеркале отразился мой слегка отвисший живот. В нем я вынашивала Дэниела три года назад. Я родила его дома, одна. К концу родов появилась Кэролайн. Она обтирала мое лицо влажной тканью и пела, чтобы как-то поддержать меня. Роды были долгими и трудными. Но когда я взяла ребенка на руки, все это перестало иметь значение. Я бы снова прошла через эти муки ради него. Мой Дэниел. Я почувствовала, как к глазам снова подступили слезы. Я не заплачу. Я не позволю этой женщине увидеть меня плачущей.

– Вижу, у тебя и дети есть, – неодобрительно сказала продавщица, надевая на меня бежевый корсет.

Я кивнула и тихо ответила:

– Да. Только один ребенок. Замечательный маленький мальчик, который…

– Ты правильно сделала, что отдала его, – одобрила продавщица. – Зачем растить незаконнорожденного ребенка?

– Как вы смеете? – ужаснулась я и отступила назад.

Женщина пожала плечами.

– Я не хотела тебя оскорбить, – торопливо добавила она, скорее из страха потерять выгодного клиента в лице Лона, чем из опасений ранить мои чувства. – Я только имела в виду, что в наши дни в любых обстоятельствах тяжело растить ребенка, что уж говорить о незамужней матери.

Она подошла ближе, надела на меня белую шелковую комбинацию, постепенно опуская ее по моему телу. Потом продавщица скрестила руки на груди и окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног.

– Ты ведь знаешь, что случилось с последней, верно?

Я покачала головой.

– С какой последней?