Теофил Норт - Уайлдер Торнтон Найвен (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗

Я отвечал ему взглядом настолько серьезным, насколько это в человеческих силах.

— Но как же, доктор Босворт, мы с вами сидим в вашем кабинете часами, и вы ни разу не выходите из комнаты.

— В том-то и нелепость. Возможно, все идет от сознания — как постоянно доказывает епископ Беркли! Пока я у себя дома — так сказать, сижу тихо, — я не испытываю никаких неудобств. Я убежден, что это — не обычный старческий недуг: не предстательная железа.

(Вот дьявол! Вот нелегкая! Сейчас же уволиться!.. Притом каждые две недели я посылал счет миссис Босворт, моему официальному нанимателю, и она никак не откликалась. Я здесь пятую неделю. Она должна мне шестьдесят с лишним долларов!) Старик продолжал:

— Я много лет служил нашей стране на дипломатическом поприще. Торжественные церемонии часто затягиваются. Похороны государственных деятелей, бракосочетания, крестины, открытия парламентов, национальные праздники. Непредвиденные задержки! Метели в Финляндии, ураганы в Бирме!.. Ожидание на вокзалах, ожидание на трибунах. Я возглавлял делегации… Я всегда был здоровым человеком, мистер Норт, но я стал страшиться этой… этой маленькой нужды. Теперь я понимаю, что все идет от сознания. Епископ Беркли! Я понимаю, врачи смеются надо мной за глаза. Один врач снабдил меня чем-то вроде козьего вымени. — Тут он закрыл лицо руками, бормоча: — Я умру в этом доме или в их несчастной больнице.

Наступило молчание. Он опустил руки и прошептал:

— Самое худшее, что вокруг начинают думать, будто я не в своем уме. По-вашему — я не в своем уме?

Я поднял руку, призывая к молчанию, и он подчинился. Я был безапелляционен, как судья, и важен, как филин.

— Доктор Босворт, для меня оно не новость — ваше почечное расстройство. Я знаю о нем все.

— Что вы сказали? — Он схватил меня за рукав. — Что вы сказали, юноша?

— Однажды летом я уехал из Йейла во Флориду и на одном курорте устроился инструктором по плаванию и другим видам спорта. Налетел ураган — они там не редкость. Туристы разъехались. Я остался без работы. И тогда я стал водителем грузовика. Дальние рейсы: Майами — Уинстон-Салем, Санкт-Петербург — Даллас. Так вот, на уме у водителя грузовика три вещи: премия за скорость, не уснуть за рулем и почечные нарушения. От того, что целый день сидишь и трясешься в кабине, в этих каналах начинаются неполадки — раздражения. Водить грузовик — беда для почек. У некоторых возникает боязнь задержки: боятся, что больше не смогут пописать. У других

— то же, что у вас: постоянный позыв. Конечно, они могут выйти, когда им надо, но ничего не получается. У меня есть идея.

— Идея? Какая… какая идея?

— Завтра у меня совсем мало занятий. Можно их отменить. Я поеду в Провиденс на стоянку грузовиков. Там продают таблетки от сонливости и одно приспособление. Называется оно очень неприлично, не буду говорить как. Я вам его привезу, и как-нибудь мы с вами съездим в «Уайтхолл», испытаем его.

По щекам старика текли слезы.

— Если вы это сделаете, мистер Норт, если вы это сделаете, я поверю, что Бог есть. Поверю. Поверю.

Я ни разу не был во Флориде с восьмилетнего возраста. Я ни разу не водил грузовик дальше чем на двадцать миль — у нас была подсобная машина в школьном лагере. Но в казармах набираешься самых разных сведений, в том числе — скатологических.

— Утром у меня три ученика. Я попрошу вас оплатить отмененные уроки, а также поездку в Провиденс и само приспособление, которое надеюсь там достать. Я живу на строгом бюджете, доктор Босворт. Думаю, что мы уложимся в двадцать долларов. Может быть, приспособление обойдется дороже. Я представлю вам подробный отчет. Послать его вам или миссис Босворт?

— Что?

Я твердо продолжал:

— Я посылаю миссис Босворт счета за чтение каждые две недели, но до сих пор ничего не получил. Счета у нее.

— Что? Я не понимаю!

— Для поездки в Провиденс мне понадобятся деньги.

— Идемте в дом. Сейчас же идемте в дом. Я потрясен. Я убит, мистер Норт.

Он помчался к дому, как напуганная лошадь. В дверях ему попался Виллис.

— Виллис, скажите миссис Босворт, чтобы она принесла ко мне в кабинет мою чековую книжку вместе со счетами мистера Норта!

Долгое ожидание. Он загремел колокольчиком. Входит Персис:

— Что такое, дедушка?

— Я хочу поговорить с твоей тетей Сарой.

— Кажется, она в церкви.

— Разыщи ее. Если ее нет дома, пойди к ее письменному столу и принеси мне мою или ее чековую книжку. Она не заплатила мистеру Норту.

— Дедушка, она строго приказала, чтобы никто не открывал ее письменного стола. Можно я напишу чек?

— Это моя чековая книжка. Я открою ее стол.

— Я поищу, дедушка.

Пока мы ждали, я занимал его, продолжая живописать невзгоды водителей грузовиков. Наконец раздался стук в дверь, и вошел Виллис, величественно неся бронзовый поднос с чековой книжкой и двумя моими конвертами — распечатанными. Доктор Босворт попросил меня назвать сумму, причитавшуюся мне за прошлые и будущие услуги. Он вспомнил мое полное имя и выписал чек. Я расписался на счетах.

Появилась миссис Босворт:

— Папа, ты поручил мне вести все расчеты в этом доме.

— Так веди их! Рассчитывайся!

— Я полагала, что ежемесячные платежи устроят мистера Норта.

— Вот твоя чековая книжка для домашних расходов. Я заплатил мистеру Норту за наши занятия и за отдельные услуги, которые он мне оказывает. А мою чековую книжку будь любезна вернуть, я буду пользоваться ею сам… Мистер Норт, вы не будете возражать, если мы вернемся к нашему прежнему вечернему расписанию?

— Нет, доктор Босворт.

— Папа, доктор Макферсон убежден, что поздние занятия тебе вредны.

— Мои пожелания доктору Макферсону… Позвольте проводить вас до двери, мистер Норт. Я слишком взволнован, чтобы продолжать сегодня наши занятия. Значит, я жду вас во вторник вечером?

В холле мы прошли мимо миссис Босворт. Она ничего не сказала, но наши взгляды встретились. Я слегка поклонился. На Востоке верят, что ненависть убивает сама по себе; а я вырос в Китае.

У двери ее отец возбужденно прошептал:

— Неужели я снова буду жить?

На другое утро, в «X», с помощью знакомых по коридору я облачился в грязный свитер, грязные штаны и потрепанную шляпу. Я был шофером грузовика. На стоянке грузовиков в Провиденсе я купил таблетки от сонливости и под этим предлогом осведомился, где тут ближайшая аптека, куда ходят «наши» — шофера. Она была на той стороне улицы: «О'Халлоран». Я купил еще таблеток от сонливости и доверительно сообщил Джо О'Халлорану о некоторых неудобствах, испытываемых мною за рулем.

— Сейчас я тебе кое-что покажу. Изобрели его для грудных детей. Потом сделали побольше — для больниц и сумасшедших домов, понятно? В сумасшедших домах беда с недержанием.

Я купил среднего размера.

— Мистер О'Халлоран, у меня побаливают запястья и предплечья. Есть у вас легкое — только легкое — болеутоляющее? Понимаете, сильного не надо. Проезжаешь по четыреста миль в день.

Он поставил на прилавок пузырек с алыми пилюлями.

— По сколько мне принимать?

— При такой езде, как у вас, не больше чем в час по штуке.

Сильно ли я рисковал? Я тщательно это взвесил. Медицина не принадлежала к числу моих юношеских увлечений, но среди моих интересов занимала не последнее место. Я не сомневался, что доктор Босворт много лет был жертвой продуманного заговора, который основывался на определенном чувстве неуверенности, распространенном среди дипломатов, полицейских на ночной караульной службе и артистов. В казармах мне доводилось слышать уморительные рассказы бывших шоферов о «форменных мучениях», которые они испытывали, привозя дам за покупками в центр города, где нет стоянки. Когда мы с доктором Босвортом погружались в XVIII век, я видел, что он столь же здоров телесно, сколь счастлив в мире идей и полон самоуважения. Жалким он становился лишь тогда, когда им овладевал этот навязчивый страх. И если я шел сейчас на риск, то риск был для меня, а не для него. А я был расположен рискнуть — и насладиться риском.