Атлант расправил плечи. Трилогия. - Рэнд Айн (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Они сошли со ступенек первого вагона в пустоту, где один лишь ветер обвевал их лица, и быстро взобрались на локомотив. Прожектор горел, словно протягивал руку с указующим перстом в ночную бездну. Кабина была пуста.
Несмотря на шок от увиденной картины, у Дагни вырвался отчаянный, торжествующий вскрик:
— Молодцы! Настоящие люди!
Дагни замолкла, пораженная, словно кричал другой человек. Она заметила, что Келлог смотрит на нее с любопытством, с легкой полуулыбкой.
Паровоз был старый, самый лучший из тех, что дорога могла выделить для «Кометы». На колосниках горел огонь, напор пара ослаб. Через ветровое стекло они видели освещенные головным прожектором неподвижные шпалы, похожие на ступеньки лестницы, пересчитанные, пронумерованные, пришедшие к концу.
Дагни взяла бортовой журнал и просмотрела фамилии последнего экипажа. Машинист — Пэт Логан… Медленно склонив голову, она прикрыла глаза, представив первую поездку по дороге, какой ее должен был запомнить Пэт Логан, какой она сохранилась в ее памяти, и молчаливые часы его последнего рейса.
— Мисс Таггерт, — осторожно позвал ее Оуэн Келлог.
Она вскинула голову.
— Да, да… Что ж… — в голосе зазвучал металлический оттенок принятого решения. — Мы должны добраться до телефона и вызвать новую бригаду, — Дагни сверилась с часами. — Учитывая нашу скорость, мы сейчас милях в восьмидесяти от штата Оклахома. Думаю, ближайший телефон на этом направлении находится в Брэдшоу. Примерно в тридцати милях от нас.
— За нами следуют другие поезда дороги Таггертов?
— Следующий поезд номер 235, трансконтинентальный грузовой состав, но он подойдет сюда не раньше семи часов утра, если будет следовать согласно графику, в чем я сомневаюсь.
— Всего один грузовой состав за семь часов? — непроизвольно вырвалось у Келлога с ноткой оскорбленной преданности дороге, которой он некогда так гордился.
Губы Дагни быстро изогнулись в улыбке.
— Наш трансконтинентальный график движения уже не тот, каким был при вас.
Он медленно наклонил голову.
— Полагаю, поездов компании «Канзас Вестерн» сегодня тоже не будет?
— Точно не помню, но, кажется, нет.
Келлог посмотрел на телеграфные столбы вдоль путей.
— Надеюсь, что люди «Канзас Вестерн» содержат свои телефоны в порядке.
— Вы хотите сказать, что, судя по состоянию путей, телефоны могут не работать? Но мы должны попытаться.
— Да.
Дагни повернулась, чтобы идти, но остановилась. Она понимала, что слова бесполезны, но они вырвались у нее против воли:
— Знаете, тяжелее всего видеть те красные фонари, что наши люди установили позади поезда, чтобы защитить нас. Они ценят наши жизни больше, чем страна — их жизни.
Бросив на нее многозначительный взгляд, он серьезно ответил:
— Да, мисс Таггерт.
Спускаясь по лестнице с паровоза, они увидели группку пассажиров, столпившихся у путей, и еще несколько фигурок, выходящих из вагонов, чтобы присоединиться к остальным. Повинуясь инстинкту, люди, недавно молча ожидавшие внутри поезда, догадались, что кто-то принял на себя ответственность за происходящее, и теперь уже безопасно проявлять признаки жизни.
Пассажиры с надеждой смотрели на приближавшуюся к ним Дагни. Лица, неестественно бледные в свете луны, объединило общее настороженное выражение страха, смешанного с надеждой, и дерзости, прикрытой выжиданием.
— Есть здесь человек, готовый говорить от имени пассажиров? — спросила Дагни.
Переглянувшись между собой, люди не ответили.
— Хорошо, — продолжила она. — Вам и не нужно говорить. Я — Дагни Таггерт, вице-президент этой железной дороги и… — из группы пассажиров донесся ропот и шепот облегчения, — …и говорить буду я. Наш поезд бросила обслуживающая бригада. Это не авария. Никаких поломок нет. Паровоз исправен. Но им некому управлять. В газетах такие поезда называют «замороженными». Вы все знаете, что это означает, знаете и причины. Возможно, они были вам известны даже раньше, чем тем людям, что бросили вас сегодня ночью. Закон запрещает им дезертировать. Но сейчас нам это не поможет.
Неожиданно раздался истерический женский крик:
— Что же нам делать?
Дагни посмотрела на нее. Женщина как будто хотела вжаться в остальных, заслониться человеческими телами от вида великой пустоты, плоской равнины, растворившейся в мертвенном лунном свете. Женщина накинула пальто прямо поверх халата. Пальто распахнулось: из-под тонкой ткани с нарочитой непристойностью выступал округлый живот, и она даже не пыталась его прикрыть. На мгновение Дагни пожалела о необходимости продолжать.
— Я пойду по путям до телефона, — звонким голосом, холодным как лунный свет, продолжила она. — С интервалами в пять миль на линии есть телефоны для экстренной связи. Я позвоню, чтобы выслали новую бригаду. Это займет некоторое время. Прошу всех оставаться на местах и, по возможности, сохранять порядок.
— А как быть с бандами налетчиков? — спросил другой нервный женский голос.
— Правильно, — согласилась Дагни. — Мне лучше найти спутника. Кто готов пойти со мной?
Видимо, Дагни неверно поняла, чью безопасность имела в виду женщина — никто не захотел пойти с ней.
Пассажиры не смотрели на нее и избегали взглядов друг друга. Дагни не видела глаз, только влажные овалы, поблескивающие в свете луны. Вот они, думала она, люди нового века, те, кто требуют самопожертвования и принимают его. Ее остро полоснуло чувство гнева, крывшееся в молчании людей, гнева, говорящего о том, что никто и не думал ей помогать — от нее ждали жертвы, и с чувством жестокости, новым для нее, она сознательно промолчала.
Дагни заметила, что Оуэн Келлог тоже чего-то ждет, но смотрит не на пассажиров, а на нее. Убедившись, что никто из толпы не ответил, он спокойно произнес:
— Конечно же, мисс Таггерт, я пойду с вами.
— Благодарю.
— А как же мы? — возмутилась нервная женщина.
Дагни повернулась к ней и ответила с официальной монотонностью чиновника при исполнении:
— Банды налетчиков еще ни разу не нападали на «замороженные» поезда. К сожалению.
— Но где мы находимся? — спросил плотный мужчина в слишком дорогом пальто и со слишком дряблым лицом. Он говорил с Дагни так, как обращаются к слугам люди, не умеющие ими управлять. — В какой части штата?
— Не знаю, — ответила Дагни.
— Как долго мы пробудем здесь? — спросил другой тоном кредитора, спрашивающего с должника.
— Не знаю.
— Когда мы будем в Сан-Франциско? — спросил третий со строгостью шерифа, говорящего с подозреваемым.
— Не знаю.
Возмущение пассажиров разрешилось серией небольших вспышек, напомнивших Дагни треск каштанов на угольях — заработала темная печь умов людей, убедившихся в том, что теперь о них позаботятся.
— Это возмутительно! — вперед вырвалась женщина, крича прямо в лицо Дагни. — Вы не имеете права допускать подобное! Я не собираюсь ждать здесь, в чистом поле! Я требую доставить меня к месту назначения!
— Прикусите язык, — ответила Дагни. — Иначе я запру двери вагонов и просто брошу вас здесь.
— Вы не можете так поступить! Вы — представитель транспортной компании! Вы не имеете права так обращаться с пассажирами! Я сообщу в Объединенный совет!
— Да, если я дам вам поезд, чтобы вы добрались до вашего Объединенного совета, — Дагни повернулась и пошла прочь.
Она поймала взгляд Келлога, словно — с явным одобрением — подчеркнувший жирной чертой ее последние слова.
— Достаньте где-нибудь фонарь, — велела она, — пока я схожу за сумкой, и двинемся в путь.
Когда они шли мимо молчаливой череды вагонов, то увидели еще одну фигуру, спустившуюся по ступенькам и бегущую им навстречу. Дагни узнала бродягу.
— Какие-то трудности, мэм? — остановившись, спросил он.
— Экипаж поезда сбежал.
— Ох… Что нужно делать?
— Я собираюсь позвонить в отделение железной дороги по экстренной связи.
— В наши дни вам нельзя идти в одиночку, мэм. Будет лучше, если с вами пойду я.
