Роман - Миченер Джеймс (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Это все обман, — вмешалась Эмма. — И я не позволю Лукасу быть в нем замешанным.
— Альтернатива этому, — парировал мистер Макбейн холодно, — сидеть и подписывать девять тысяч книг, а может быть, и десять к тому времени.
Чтобы снять напряжение, заговорил Шульц:
— Давайте лучше выберемся из дому и вместе пообедаем где-нибудь.
— Миссис Мармелл посоветовала мне великолепный ресторан в Дрездене, — оживился мистер Макбейн.
Все поднялись и направились к машине наших гостей. Я же, задержавшись на несколько минут и не объяснив причину, присоединился к остальным.
Нашим гостям очень понравился «Дрезденский фарфор». И добрую часть нашего пребывания там они провели, рассматривая мейсенские статуэтки. Но сам обед проходил довольно нервно. Все ждали моего решения. Я наблюдал за их реакцией.
— То, что вы мне предложили в качестве выхода из ситуации, — явно безнравственно. Мы подсунем людям подделку.
Наши гости украдкой переглянулись, но тут же успокоились, когда услышали от меня:
— Однако я не вижу другого выхода, как только согласиться на ваше предложение и молиться, что вся эта операция легальна. — С этими словами я вынул из кармана незапечатанный конверт. — Но по совести я не могу принять и пенни гонорара от этих книг. Здесь чек, подписанный сегодняшним числом. Я хочу, чтобы мистер Макбейн послал его президенту Мекленбергского колледжа с указанием: «В фонд библиотеки колледжа». Хочу избавиться от этих денег заблаговременно.
Наша трапеза закончилась не на самой лучшей ноте. И, забросив нас домой, наши гости поспешили в аэропорт.
Когда уже прошла большая часть июня, я начал подозревать, что так и не смогу дальше заниматься правкой романа, так как огромную часть времени у меня начала забирать читка гранок. Но я без устали работал и иногда даже удивлялся, как хорошо идут дела. Но меня расстраивало, что очень много времени приходилось возиться с каждым замечанием. Я работал очень аккуратно, так как знал, что это последняя возможность усовершенствовать рукопись. Меня забавляло, что бытует мнение, будто писательское творчество — результат вдохновения, данного свыше. Это же дьявольски тяжелый труд!
Мою июньскую работу сначала прервала миссис Мармелл, когда позвонила, чтобы сообщить, что у Шульца уже одиннадцать тысяч заказов по семьдесят пять долларов, что постоянно поступают новые заказы из книжных магазинов и что о моих художествах с магическими знаками прослышали в Си-би-эс. Они предупредили, что собираются снять обо мне сюжет для пятничного выпуска телешоу «Дома».
— Это приличное шоу? — поинтересовался я.
— Мистер Йодер, это чудесная передача. Вы что, никогда не смотрите телевизор?
— Только с девяти вечера, если показывают старые фильмы.
— Они собираются приехать к вам. Все съемки будут у вас дома. Эмму тоже снимут, как вашу супругу и главную помощницу. Скажите, что согласны, и я передам им ваш ответ.
Си-би-эс позвонила нам из Нью-Йорка, чтобы сообщить, что нас должны показывать в пятницу в восемь тридцать утра. Я ответил, что буду работать вплоть до четверга, а в пятницу утром буду готов для съемок. Но мои планы были нарушены, так как в среду утром к ферме подъехал огромный фургон — телевизионщики хотели подготовить свет для предстоящих съемок. Прибыли четыре электрика. И когда Эмма возмутилась, почему они разъединяют наши провода, они ответили, что это необходимо, чтобы избежать замыканий во время шоу. Черные провода словно змеи расползлись по нашему дому. Телефон был разъединен. Зато три различных провода соединили нас прямо со студией в Нью-Йорке.
До наступления сумерек подъехал и второй фургон. Он был еще больше первого, типа тех, какие мы обычно видим на важных футбольных матчах. Он уткнулся в забор, Эмма закричала:
— Эй, а это что такое?
Водитель ответил:
— Мы называем это командным постом. Все приводится в действие отсюда.
С наступлением ночи к нам еще подъехала и полицейская машина из Дрезденского отделения полиции, чтобы все эти грузовики охранять.
Около десяти часов утра в четверг прибыли три кинокамеры из Филадельфии, которые были установлены близ двух грузовиков и шести легковых машин. Однако режиссер и группа еще не приехали. Они прилетели около двенадцати, сразу принялись осматривать дом и спорить о положении камер.
— Все будет состоять из трех частей. Первая — мистер и миссис Йодер в их гостиной с немецкими декорациями. Перекличка с Нью-Йорком. Затем, конечно, мы видим его за письменным столом. Ведь он прежде всего — писатель. Опять диалог с Нью-Йорком. А затем сюрприз. Мы переключаемся на мастерскую, откуда мистер Йодер рассказывает Нью-Йорку о своих магических знаках и о том, как он с ними работает, — Когда эта программа была согласована, режиссер заключила: — В общем, нам понадобится три камеры. Первая — вход и гостиная; вторая — кабинет, второй этаж; третья — мастерская и двор. Все очень просто. И я хочу еще снять снаружи: супруги Йодеры приглашают нас к себе в дом. У нас должно быть действие. Никакой статики. Никаких неподвижных «говорящих голов». Но как же нам сделать, чтобы одна камера оказалась снаружи в момент приглашения и в то же время еще три находились в доме?
В конце концов было решено, что камера, предназначенная для съемок в мастерской, сначала будет установлена около входа, а затем ее быстро перенесут, чтобы отснять последний кусок. Человек с камерой должен обходить дом задами. И ему необходим еще проводник, который поможет пробраться через все провода и кусты, чтобы он в них не запутался.
В двенадцать тридцать в четверг появились официанты из «Дрезденского фарфора», нагруженные коробками с завтраками и прохладительными напитками. Команда жадно все это заглатывала, пока мы с Эммой сидели на кухне с режиссером и ее помощником.
— Мы готовимся к съемке каждый четверг, а в пятницу передача идет в прямом эфире. Вечером мы уезжаем, а в среду все начинается сначала, а если объект под рукой, то в четверг утром.
— А куда вы собираетесь на следующей неделе? — спросила Эмма.
— Куда, Фрэнк?
— В Сиэтл. К знаменитому специалисту по костям с улыбкой на все тридцать шесть зубов. Говорит с итальянским акцентом.
После ленча режиссер снова обошла все точки, да не один-два раза, а раз шесть или семь, так как все действия, которые должны происходить вокруг нас с Эммой, должны быть скоординированы, отлажены, и, хотя мне не надо было зубрить текст, необходимо было исхитриться не запутаться в проводах, что у меня никак не получалось. В конце концов режиссер вынуждена была предупредить:
— Мистер Йодер, вы должны не прогуливаться из гостиной в кабинет и в мастерскую, а наметить себе строго определенный маршрут.
И, когда в конце концов мне так и не удались эти маневры, она уже спокойнее заметила:
— У нас такое случается. Значит, как только мы отснимем первую сцену, Фрэнк сразу же берет вас за руку, переводит на другое место и быстро исчезает, чтобы не попасть в камеру.
— Так будет лучше, — согласился я, но этим вечером, когда все, за исключением полицейских, ушли, я попросил Эмму:
— Не хочу показаться дураком перед всеми этими людьми, которые будут смотреть передачу. Возьми меня за руку и проведи снова по этому лабиринту.
Когда она повторила это пять раз, я почти запомнил маршрут и почувствовал себя спокойнее.
В шесть часов утра, в пятницу, режиссер снова захотела все отрепетировать, но только она собралась это сделать, как, задыхаясь, прибежал Фрэнк:
— В наушники мистера Йодера не доходят сигналы из Нью-Йорка. Ваши — в порядке, но он не сможет услышать вопросы, которые ему будет задавать Нью-Йорк. Все провалится, если он будет сидеть и молчать.
Когда Фрэнк замолк в растерянности, режиссер промолвила:
— Фрэнк, помни всегда наше правило: у нас не бывает катастроф, у нас могут быть проблемы.
Через несколько минут она держала в руках большой кусок картона для записи вопросов, которые должна будет задавать ведущая программы из студии в Нью-Йорке. Она уверила меня, что, стоя там, где я мог ее видеть, а камеры не могли, будет последовательно показывать мне вопросы из Нью-Йорка. Я решил, что это слишком сложно и спросил:
