Бюджетный отдых (СИ) - Ларина Оксана (полные книги txt) 📗
Вирус назывался: «левое грузинское вино», а учитывая, что Грузия, мягко говоря, «страна политически обтекаемая», а вино не слишком дорогое, то оно косит среднеобеспеченный уровень населения. «Низкий уровень скосит себя сам», - даже удивилась себе, скаламбурив это. А возможно, что это - не Грузия вовсе, а жадные местные виноделы. Даже - скорее всего...
Полтора часа оформляли номер. Правда, позволили посетить врача. Прожить в санатории требовалось как минимум двенадцать дней. Одно только проживание вылилось в тридцать тысяч. За эти деньги мне давали кров и стол. Доктора, лекарства и лечение были платные.
Я скинула домой эсэмэску: фото «подружки Шрека» и список назначенных препаратов. Муж перегонял мне деньги на карты, постоянно пополняя счёт на айфоне, а я только успевала оплачивать ими то одни, то другие услуги.
«Завтрак вы, к сожалению, пропустили, но возьмите талоны на обед и ужин», - посоветовала мне обслуга.
Сразу от врача я отправилась в аптеку. Там была очередь, где я на собственной шкуре узнала, что значит быть больным и одиноким. Когда нет сил даже стоять, а нужно ждать в огромной очереди и высушивать про сопли и запоры. А ещё бывает, что находится вдруг доброжелатель, который знает всё о вашей проблеме, и знает, что именно нужно вам и именно - сейчас.
Это - очень плохо, когда некому сходить в аптеку, сделать чай и поправить одеяло...
- Вы хотели от кого-то спрятаться? - спросила меня доктор при осмотре.
- Что?
- Вы хотели спрятаться так, чтобы вас не нашли? Вы понимаете, что могли не проснуться. И если бы не ваш «снотворный супрастин» - вы бы здесь не сидели, - просто сказала она. - Вы - очень счастливая!
- Знаю, - скривила я распухшее лицо в улыбке. - Спасибо!
- Идите, селитесь.
Оказалось, что нужно найти ещё кого-то, у кого я распишусь за талоны на питание и ключи. На двери распорядителя номеров было написано маленькое, но страшное объявление для надоедливых поселенцев: «Номеров отдельных нет. По одному в номер не селим!».
«Вот почему такая цена! Мне ещё светит подселение», - но говорить об этом не хотелось.
Я взяла ключи и пошла искать свой корпус «повышенной комфортности». Чемодан снова бросила в проходе теперь уже гостиничного коридора. «Так и не разобрала ни разу», - грустно усмехнулась самой себе, а «невесте Шрека» в зеркале сказала вслух:
- Раз не умерла ночью, то жить буду!
Номер был на четвёртом этаже. Лифт, оказывается, тоже входил в предметы повышенной комфортности, хотя на вид это была самая обыкновенная старая кабинка. А ещё за две тысячи триста рублей мне предоставили кондиционер, телевизор и ванну с кусочком мыла. Но самым главным и самым дорогим для сердца было то, что я видела с балкона кафешки, ночные огни и море!
- Пока обострение не снимем - никакого моря! - взглянув из-под очков суровым взглядом наставника, сказала доктор.
Сегодня уже я была «Тихим Летом». Не спорила и не шутила. Соглашалась со всем: с ценами, с назначениями, с интонациями, с лицами...
Мне хотелось быстрее принять лекарство и лечь. Но я даже не позволяла себе думать об этом. Малейший выход ситуации из-под контроля грозил только усложнить всё. Я согласно кивала. Доктор долго писала, потом - нахваливала какую-то оживляющую сыворотку, за которую нужно было заплатить ещё тридцать тысяч за двенадцать дней, потом: «... И если вы хотите взять дополнительные процедуры, то...».
- Я хочу укол и лечь, - впервые я позволила себе добавить металла в голос.
- Можете купаться в море после захода солнца, но при этом обязательно обливаться чистой водой после купания.
- Хорошо. Спасибо.
- И я думаю, вы понимаете, что ничего «цветного» вам нельзя - даже чай.
«Я цветного не пью...», - вспомнила я героиню Нонны Мордюковой из фильма «Родня» и улыбнулась сама себе.
Вот и муж мой говорит: «Только - водочка!».
Первый преднизолон я вколола себе прямо в аптеке, через платье. Доктор настаивала на том, чтобы мне вкололи его в вену под язык, но я знала, что сегодня уже не умру, и не торопилась.
Упав на заправленную кровать, натянула на себя покрывало и стала ждать. На столике возле меня высилась гора лекарств. Их нужно было принимать по часам, но так как я жила на вольном поселении - все приёмы были на моей совести.
Провалилась в сон, а проснувшись, не знала: сколько времени прошло. Снова пила горстями порошки, таблетки, колола уколы и снова спала. Обед и ужин я проспала. Не просто не хотелось есть - сил, чтобы жить, не было.
Было за полночь, когда я проснулась в очередной раз. Ночью был только один укол. Тело уже так сильно не болело. Захотелось поесть и помыться.
«Живая», - сказала я себе. - «Выжила. Спасибо, господи!».
Налила ванну - которая была тоже предметом повышенной комфортности - и опустила туда всю себя с головой.
- Водичка, водичка! Умой моё личико! Чтобы глазки блестели, чтобы щёчки горели, чтоб улыбался роток, чтоб кусался зубок. Как с гуся вода, так с меня, рабы божией Ксении, худоба! - шептала я слова старух знахарок.
Мозг собирал всё по крупицам: всё, что когда-то видел, слышал и теперь по наитию использовал. Так «сливают» грудничков-малышей при купании от любой хвори, для здоровья. Сейчас я была именно такой новорождённой!
Потом - душ!
- Спасибо тебе, водичка! - я целовала струи, которые лили на меня сверху. - Спасибо, милая!
Завернувшись в халат, вышла на балкон, подумала: «Живу!».
Рядом было море, а над ним сияла огромная розовая Венера.
- Доброй ночи, спасибо всем! - сказала я звёздам и морю.
Я сидела на наклонном старом балконе и не могла надышаться. В глазах двоилось то ли от лекарств, то ли со сна.
Тогда я взяла айфона и записала «Жить и Нежить»:
Художник смешивает краски, но тщетно - нужной не сыскать,
Закатное над морем небо обычной кистью передать.
Нет глубины, нет дымки, звуков, дерев дыханья, рюш из чаек...
Уже летучие вампиры ночь мастерством своим встречают.
...
И час настал! Открыла очи. Сначала видно как во сне:
Попарно чайки, пара мышек, луна одна должна быть. Две!
Ещё я не проснулась телом, глаза подводят, но - вперёд.
