Подобно реке… - Коэльо Пауло (книга регистрации TXT) 📗

Сейчас я пребываю в уверенности, что в этой жизни нам не дано усвоить правильный ответ. Лишь в конце, снова представ перед Создателем, мы увидим, сколько возможностей нам было отпущено для познания истины — и сколькими из них мы воспользовались, а сколько отвергли.

В одной из проповедей 1890 года пастор Энри Дрюммонд так говорил о последней встрече с Создателем:

«В тот момент для человека главным будет не вопрос: «Как я жил?»

Главным будет вопрос: «Как я любил?»

Окончательным мерилом нашего успеха на пути спасения будет любовь. Что сделали, во что верили, чего добились — все это не будет приниматься во внимание.

Не за это Бог взыщет с нас, а за то, как мы любили ближнего своего.

О наших заблуждениях даже не будет помянуто. Нас будут судить за добро, которого мы не совершили. Ибо запереть Любовь внутри себя — значит идти против Святого Духа. Это значит также, что мы никогда Его не знали, что Его любовь к нам была напрасной».

Мирская слава проходит, и не она придает истинное измерение нашей жизни, но совершаемый выбор: следовать нашей личной легенде, верить в несбыточные мечты и бороться за них. Мы все — главные персонажи. Часто более прочный след в жизни оставляют безымянные герои.

В одной японской легенде рассказывается о монахе, который, восхитившись красотой китайской книги «Тао-Те-Кинг», решил собрать средства на ее перевод и издание на родном языке. Он потратил на это десять лет.

Между тем его страну постигла эпидемия чумы, и монах отдал все собранные деньги на помощь страждущим. Когда чума миновала, он возобновил сбор денег на издание книги. Прошло еще десять лет, и, в то время как книга уже готовилась к печати, случилось новое бедствие: цунами разрушило сотни домов на побережье.

Монах снова потратил деньги: на строительство новых жилищ для тех, кто лишился всего. Еще десять лет собирал он деньги, и тогда наконец японцы смогли прочитать книгу «Тао-Те-Кинг».

Мудрые люди считают, что на самом деле этот монах издал книгу трижды: дважды — невидимо и один раз ^— напечатав ее. Он поверил в несбыточную мечту, перенес тяжкие испытания, не потерял веры в достижимость поставленной цели и при этом не утратил чуткости к ближнему. Да будет так с каждым из нас: порой незримые книги, рожденные нашим добрым отношением к ближнему, не менее значительны, чем те, которые мы храним в своих библиотеках.

Когда милосердие под угрозой

Некоторое время тому назад в Ипанеме [1] моя жена помогла швейцарскому туристу, которого, по его словам ограбила местная шпана. На корявом португальском с немыслимым акцентом, он объяснил, что остался без паспорта, без денег и без крова.

Моя жена заплатила за его обед, дала ему денег на одну ночь в гостинице, позвонила в швейцарское посольство и только после этого уехала. Через нескольку дней одна из газет сообщила о некоем проходимце, выдающем себя за «швейцарского туриста», который имитирует акцент и пользуется доверчивостью тех, кто любит свой город и старается сгладить тот его неприглядный образ, который — справедливо или безосновательно — сложился в мире.

Прочитав заметку, моя жена только и промолвила: «Это не тот случай, который может заставить меня от казаться помогать другим».

Ее слова напомнили мне рассказ о старце, который поселился в городе Акбаре. Жители города не проявили к нему никакого интереса, и его поучения оставили всех равнодушными. Со временем он превратился в объект для насмешек и иронии.

Однажды, когда он шел по главной улице Акбара, несколько мужчин и женщин стали поносить его. Старец мог бы просто пройти мимо, но вместо этого он подошел к грубиянам и благословил их.

Один из них удивился:

— Неужели, кроме всего прочего, он еще и глухой? Мы выкрикиваем оскорбления, а в ответ он желает нам добра!

— Каждый может предложить только то, что имеет, — произнес старец.

Помиловать ведьм

31 октября 2004 года в соответствии с законом, который утратил силу месяц спустя, а действовал еще с феодальных времен, жители шотландского города Престопанс официально помиловали восемьдесят одного человека вместе с котами. Все они были казнены в шестнадцатом и семнадцатом веках по обвинению в колдовстве.

Согласно заявлению представителя баронов Престоунгрейнджских и Долфинстоунских, «большинство из них было осуждено без каких-либо конкретных доказательств вины, только на основании заявлений свидетелей, которые якобы почувствовали нападение злых духов».

Не стоит лишний раз вспоминать обо всех злодеяниях инквизиции, о камерах пыток и кострах, о пылающих ненавистью и жаждой мести инквизиторах. Но эта новость показалась мне весьма любопытной.

Город Престопанс и четырнадцатый барон Престоунгрейнджский и Долфинстоунский, видите ли, «объявляют помилование» тем, кто был зверски убит. В двадцать первом веке потомки настоящих преступников, убийц невинных жертв, все еще считают себя вправе «миловать»!

А между тем мы становимся свидетелями начала новой охоты на ведьм. Теперь их не пытают раскаленным железом, а подвергают насмешкам и преследованиям. На тех, у кого обнаружился (как правило, случайно) особый дар, кто осмеливается в открытую заявлять о своих необыкновенных способностях, смотрят с недоверием; родители, мужья, жены запрещают им даже заикаться об этом. Еще в юные годы заинтересовавшись тем, что именуется «оккультными науками», я встречал многих таких людей.

Да, бывало, и я попадался на удочку шарлатанам. С энтузиазмом тратил время на общение с «магистрами», которые впоследствии оказывались проходимцами, совершенно дутыми фигурами. Давал завлечь себя в секты и участвовал в ритуалах, что потом выходило мне боком. Но все это я делал под влиянием совершенно естественного для человека побуждения: найти разгадку необъяснимого.

Зато я узнал немало и таких людей, которые на самом деле обладали сверхъестественными способностями. К примеру, я был свидетелем того, как люди влияли на погоду. Видел операции, проводившиеся без анестезии, и во время одной из них (как раз в тот день, когда я проснулся с большими сомнениями относительно неизведанных возможностей человека) сам вкладывал палец в надрез, сделанный ржавым скальпелем. Можете верить или нет (а можете от души посмеяться, если никакой другой реакции у вас не возникнет), но я своими глазами наблюдал, как одной силой человеческой воли менялась форма металлических предметов, гнулись столовые приборы, загорались огни в воздухе. При этом всегда присутствовали и другие свидетели — люди, как правило, со скептическим складом ума. Чаще всего они и дальше оставались скептиками, считая увиденное хорошо поставленными «фокусами». Были и такие, кто усматривал во всем «штучки дьявола». И совсем немногие верили, что в действительности наблюдали нечто такое, чего не объяснить с точки зрения обычной человеческой логики.

Людей, способных опровергать «вечные» законы природы, я встречал в Бразилии, в Англии, в Швейцарии, в Марокко, в Японии. Каково же отношение к большинству из них? К ним относятся так, словно речь идет о маргиналах: если явление нельзя объяснить, удобнее сделать вид, что его вовсе не существует. Подавляющее большинство этих людей сами не знают, каким образом им удается совершать уму непостижимые вещи. Боясь обвинений в шарлатанстве, они в конце концов подавляют в себе свои способности.

Никто из них не чувствует себя счастливым. Все они мечтают о времени, когда их начнут воспринимать серьезно. Все надеются на то, что наука объяснит природу их дара (хотя лично я думаю, что на это не стоит рассчитывать). Многие скрывают свою силу и страдают от этого: ведь они могли бы помочь людям, но их лишают этой возможности. В сущности, они тоже ждут «официального помилования», хотя виновны только в том, что не похожи на других.

Отделяя злаки от плевел, не забывая о многочисленных шарлатанах, я считаю, что мы все же должны вернуться к вопросу: где предел человеческим способностям?