Жёлтые короли - Лобас Владимир (читать бесплатно полные книги .txt) 📗

Много раз после этого разговора я проигрывал гонку. Малодушно отказывался от борьбы и уходил в тихую заводь улиц ловить случайную рыбешку. Но однажды, угадав ритм переключения светофоров, подстроившись под «зеленую волну», я позволил двум или трем чересчур горячим таксистам обогнать меня и, когда они споткнулись о красный свет, плавно обошел их и — взял пассажира!

Выигранный клиент, мой живой «Гран при», не спешил, однако, сесть в кэб. Он хотел сперва заключить с таксистом некое устное соглашение об условиях предстоящей поездки.

— Вы отвезете меня на угол Третьей авеню и Тридцать второй улицы, — говорил он с полувопросительной интонацией (а я кивал), — выпишете мне квитанцию… и укажите в ней сумму на 35 центов большую, чем на счетчике?..

— Вы предлагаете неплохие условия, сэр, — отвечаю я, стараясь попасть в тон. — Садитесь на переднее сиденье, вам будет удобнее.

Веснушчатое лицо расплывается в улыбке. Но сияет «сэр» не потому, что глуп, а потому, что ему семнадцать лет и в руках у него позванивающий рабочим инструментом чемоданчик.

— Вы, наверное, неплохой специалист, если компания оплачивает ваши поездки на такси.

Да, электрик он неплохой. Работает четвертый месяц. Зарплата пока скромная, но повышение уже обещано. И это тем более важно, что прибавка даст возможность обзавестись своей семьей, устроить жизнь по-своему.

— Давно встречаетесь со своей невестой?

Простой вопрос неожиданно вызывает сбивчивые разъяснения: конкретной невесты пока нет. И даже постоянной девушки нет. И вообще ему нелегко будет найти такую, которая разделяла бы его склонности, увлечения…

Я заинтригован.

— Не думаю, сэр, что вам трудно будет найти себе подругу жизни. (Тут я не врал, мальчик с виду был славный). Наверно, ваши увлечения осложняют дело…

Молчит, не хочет сказать.

— Скрытный вы человек, — попрекнул я его, но это, конечно, не помогло. Приходится опять пустить в ход бесстыдное сверло лести, против которого не может устоять хрупкий панцирь, защищающий душу подростка: жениться поскорей придется из-за конфликта с отцом…

Ну, против каких сыновних склонностей восстают отцы — известно. Отца он поймет позднее, поучаю я, но ведь может случиться, что это произойдет слишком поздно, когда кажущиеся ему теперь невинными бутылка пива или «джойнт»* уже сделают свое разрушительное дело…

Но я попал пальцем в небо. К моему сведению, на свете есть вещи куда более волнующие, чем марихуана и все такое… Например? Ну, если уж на то пошло, хотя бы — игральные автоматы…

— Фу ты, глупость какая! — разозлился я. — Как же можно скармливать автоматам первые свои трудовые деньги!

Но я опять не угадал. Уже вторично за последние пять минут выясняется, что пошлость и мудрость — не сестры. Азартные игры ничуть не увлекают моего пассажира. На свои заработки он п-о-к-у-п-а-е-т автоматы, однако вовсе не те, в которые играют на деньги, а те, в которые играют для удовольствия: pin-ball machines.

— Сколько же у вас этих автоматов?

— Шесть.

— Но ведь они дорогие!

В том-то и дело, что совсем недорогие. Он выискивает старые, поломанные, и — чинит, реставрирует. Он их очень любит. Он сам сконструировал автомат, которого нигде нет — «Космический дождь». Есть у него еще идея автомата «Подводная война». У него много идей!.. (* Сигарета-самокрутка, начиненная марихуаной.)

— А почему же отец против?

— Квартира у нас тесная. В моей комнате места больше нет, в кухне — мама не позволяет.

Мы уже стоим, но парень все не прощается, хотя расплатился, а я уже выписал квитанцию. Мнется, собирается что-то еще сказать; наконец, вымучивает:

— Эх, научиться бы мне когда-нибудь так водить машину, как вы!..

Я ехал в метро и хохотал. Люди с опаской поглядывали в мою сторону, отодвигались, а я все не мог уняться.

В грохочущем аду подземки, где в жару, как водится, были выключены кондиционеры и вовсю шпарило отопление, я подсчитывал свои победы, и не было им числа!

Прежде всего, я действительно научился водить машину. Так быстро? Наш опыт опять не совпадает. Не забывайте: с первого дня я участвовал в утренней гонке. Меня не учили плавать: оказавшись за бортом лодки, я вынужден был плыть…

За прошедшие две недели я наездил тысячу миль! И не в благостной тишине предместий, а по клокочущим манхеттенским авеню, туннелям, мостам и — не сбил пешехода, не изувечил ни себя, ни свой кэб, ни чужую машину!

На исходе моего третьего года в Америке я прожил первые дни среди живых американцев и не мог не заметить, что поведение этих, всегда спешивших куда-то, чуждых мне не только по языку, но и по образу мышления иностранцев, несомненно, определялось тем, чтобы ни словом, ни жестом и никаким иным образом не унизить человеческое достоинство недотепы-таксиста. Двести с лишним человек воспользовались за эти дни моим чекером, но ни один из моих клиентов не высказал подозрения в том, что я специально катаю его по Центральному парку или вокруг здания «Пан-Ам» и все никак не могу попасть к гостинице «Коммадор» или «Билтмор». И ни один не потребовал, чтобы за свою ошибку я заплатил из собственного кармана. А можно ли не вспомнить здесь секретаршу, которой выпало именно в эти дни дважды очутиться в моем кэбе? Вот ведь какое подчас испытание посылает рок человеку! Оба раза секретарша эта должна была во время обеденного перерыва «подскочить» (куда-то поблизости) на интервью: на старом своем месте она дорабатывала последнюю неделю. Из-за меня пассажирка опоздала на интервью в первый раз; но когда три или четыре дня спустя злополучная эта девушка, едва открыв дверцу желтой машины, сразу же узнала доблестного кэбби и — обомлела, ахнула, но не послала меня ко всем чертям, а заставила себя сесть в мой чекер (хотя я искренне советовал ей не делать этого), и, конечно же, мы опять — опоздали… Как это случилось, что две недели подряд в мой кэб попадали исключительно терпеливые, доброжелательные и скромные люди? (Почему потом они переродились в грубиянов, сквалыг, скандалистов?..). И разве все мои «шалости» были столь уж невинны, вроде того, что я от случая к случаю забывал сделать вовремя поворот?.. Иной раз я забывал, например, посмотреть, сел ли в кэб второй пассажир, и трогал с места в тот момент, когда одна нога клиента еще оставалась на тротуаре. Сколько раз, начиная движение, слышал я истошный, от которого кровь стыла, крик? Но ни старик, уронивший из-за моей выходки очки, ни осанистая медсестра, ни мальчишка-саксофонист, которого я чуть-чуть не сделал калекой — никто из них не изругал меня, не извел мою душу нотациями. И пусть за полтораста рабочих часов я полтораста раз облился холодным потом, а заработал едва ли по доллару в час, я все равно победил!