Лондон, любовь моя - Муркок Майкл Джон (лучшие книги онлайн txt) 📗
Рини из кожи вон лезла, уверяя Патси, что съемки — дельце не пыльное. «Абсолютно, милый. Ну да, в последний раз была не права. Наверное, я должна была намекнуть, что в чемодане лежат „железки“, но ведь они были разобраны и не могли выстрелить. Ведь патроны я отправила посылкой. Ничего плохого ведь не случилось, правда? Зато подработал и в Абиссинии отдохнул. Ведь так?» Патси часто говорил, что фигура у нее как мешок. Когда на вечеринках она срывала с себя платье, а это случалось довольно часто, выглядела она ужасно. Ростом ниже самого Патси, около пяти футов одного дюйма, но толще. Она сказала, что отдаст пленку «деловому партнеру, расширяющему сферу своих интересов». Возможно, сам Джон ввязался в спекуляции недвижимостью, но вполне вероятно также, что он решил купить этот коттедж для себя, на всякий случай. Участок был зажат между каналом, автострадой и газовым заводом и совсем не походил на живописный уголок сельского ландшафта прошлого века. Может быть, Джон хотел подыскать место, где можно было в случае чего залечь на дно?
Засунув фотоаппарат в футляр, Патси закурил и направился к воротам, останавливаясь порой, чтобы прочитать надпись на каком-нибудь особенно вычурном надгробии. Ему хотелось, чтобы на его могиле тоже стоял высеченный из черного мрамора скорбный ангел. Если когда-нибудь он начнет наконец снимать настоящие фильмы, то обязательно будет откладывать на это. Диплом до сих пор не принес ему никакой работы, и он по-прежнему был связан с Кироном. Два года назад надеялся поехать в Африку или, может быть, поработать с каким-нибудь ведущим голливудским кинорежиссером, но обнаружил, что вся ирония заключается в том, что в этом мире, кажется, легче проложить путь болтовней и хвастовством, чем попыткой доказать свой профессионализм. Понял, как мало поэзии осталось в кино. Сплошная индустрия.
После ингалятора Патси ощутил прилив бодрости, и, гуляя среди могил, запел. «Прости-прощай, меня не забывай!» Он остановился, чтобы утереть слезы, внезапно нахлынувшие, когда он вспомнил, что Вуди Гатри уже год как умер. Он не заметил того, как быстро его героя скрутила болезнь. Он жалел о том, что бросил музыку. Гораздо менее талантливые люди поднялись наверх из тех же самых пабов, где он играл со своими ребятами. Но он был слишком горд, чтобы уступить коммерции. Из их компании преуспели только Джосс и Мэнди. Джосс заделался басистом в IronButterfly и, несмотря на все катаклизмы, превратился в загорелую звезду. Теперь он живет в Сан-Франциско. Мэнди выступает с переменным успехом и живет в Норт-Финчли с любовником-китайцем и двумя дочками.
Выходя через каменные ворота кладбища на Харроу-роуд, Патси взглянул на часы. У него оставалось меньше часа на то, чтобы попасть на Каннон-стрит в кафе «Капитан Джек Кейд», где он условился встретиться с Рини. Он хотел сам проявить и распечатать пленку, но, видимо, придется отдать ее в кассете. Потом у него останется время, чтобы съездить в парк Баттерси на весенний карнавал «перламутровых королей» и «королев». Он всегда хотел пощелкать участников в костюмах, со всеми их пони и повозками. Может быть, Дэвид Маммери согласится написать для него сценарий документального фильма про Лондон для американского телевидения. При нынешней шаткой ситуации, полицейских на велосипедах и прочей чепухе, сейчас лучшее время для того, чтобы пробиться на Си-би-эс, например. Он смог бы неплохо заработать. Может, и на билет в Голливуд хватило бы. Туристические путеводители Маммери «выдержаны в тоне», в них есть стиль, так что если Дейви все еще живет в Ноттинг-Хилле, надо позвонить ему. Они могли бы поделить на двоих денежки. Громко насвистывая, Патси прыгнул в первый попавшийся автобус. Он чувствовал, что сегодня — его день. Когда ковбойские сапоги коснулись подножки, ветер откинул назад его длинные рыжие волосы и так раздул бархатный камзол, что пуговицы звякнули и засверкали. На какой-то миг он стал похож на огромную птицу из кельтской легенды.
— В кого ты таким уродился? — Женщина сказала это сидевшему рядом мужчине, но Патси вдруг укололо одно воспоминание. Точно такие же слова произнесла Джинни, когда он в последний раз позвонил ей, надеясь наладить отношения. Тем не менее даже это не смогло надолго испортить его настроение. Он уселся на переднем сиденье и стал наблюдать, как по мере приближения к Эджвер-роуд свет начинает оживлять унылые серые здания, добавляя солнечную охру на стены.
«У проходной завода ее я целовал… » Сколько еще таких, как Джинни! Теперь он не мог поверить в то, что позволил себе увлечься. Пусть катится ко всем чертям, ловит на крючок какого-нибудь придурка в белом воротничке. Патси подмигнул сидящей напротив молодой женщине в афганском платке, с длинными каштановыми волосами.
— Чудный день, а? Она покраснела.
— И куда же вы направляетесь в это прекрасное утро? — Теперь ухмылка Патси лишь смутно напоминала его давешнюю мальчишескую улыбку. Обаяния ему явно недоставало. Девушка отвернулась к окну, и Патси почувствовал, как на него накатывает кураж. — Пойдем со мной, лапочка! Если такие, как мы, не могут поладить друг с другом, остальным и надеяться не на что.
Она повернула к нему свое красивое овальное лицо.
— Я еду на демонстрацию, — сказала она. — К Олд-Бейли, слышали? Мы выступаем за свободу прессы, за «Френдз».
Показав ей фотоаппарат, Патси решил испытать свой шанс:
— Да что ты! Я ведь и сам туда отправляюсь на съемки. Я работаю на «Интернешнл таймс», «Оз» и тому подобные издания. — Уж если это не настроит ее на романтический лад, подумал он, то ничто не поможет.
Она немного оживилась.
— Да?
— Я Звездный Спасатель, дорогая. Делаю репортажи со всех больших демонстраций. Со всех вечеринок, концертов.
Покраснев, она начала кивать головой. Ее большие карие глаза были сильно накрашены. Если не считать бледной губной помады, другой косметики на лице не было.
— Для меня это первая настоящая демонстрация. Я обещала, что приду.
— Кому обещала, милая?
— Ребятам из редакции «Френдз». В прошлую субботу я была в Портобелло, торговала на улице. Я была в офисе. Вы знаете Йона Тракса? Джона Мея?
— Мы старые приятели. Я еду туда, но сначала мне надо передать одну пленочку. Почему бы тебе не пойти со мной? Выпьем по одной, а потом вместе отправимся на демонстрацию.
— Меня ждут к часу.
— Ну, как угодно, дорогая. Что ж, может быть, увидимся. Оставь мне свой телефон на случай, если мы по какой-либо причине разминемся. Я ищу модель для фотосъемки. Ничего сексуального, не бойся. Ты была бы первоклассной моделью.
— У меня нет телефона. Но я часто бываю в редакции «Френдз». — Когда она отвернулась к окну, чтобы перевести дух, Патси принялся насвистывать и страшно удивился, когда она вдруг поднялась:
— Как, ты уже выходишь?
— Пересаживаюсь. А вы?
— Я дальше. — Он увидел, что автобус доехал до Мраморной арки. Если бы он вышел, то опоздал бы на встречу с Рини, а ему были нужны деньги. — Наверно, твой парень тоже среди демонстрантов?
Она усмехнулась и помахала ему на прощание. Он смотрел, как она идет по Оксфорд-стрит, похожая на сказочную принцессу в ярких шелках.
— Такая красотка! — пробурчал он под нос — А ведь того и гляди нарвется.
Он, конечно, успеет заскочить на демонстрацию. Здорово было бы заснять это событие, особенно если что случится, а ребят из теленовостей поблизости не окажется. И можно было бы подкупить травки и познакомиться с какой-нибудь активисткой.
Патси интересовался контркультурой потому, что она притягивала симпатичных девчонок. Все его прежние развлечения в джазовых и богемных кругах разочаровали его, потому что девицы оказывались пухленькими, близорукими и треп о сексе предпочитали самому сексу. Патси понимал, что на его запястьях бисерные фенечки выглядят неубедительно, однако решал эту проблему, выставляя себя фотографом и художником. Если мероприятие сулило радость общения с юными куколками, хорошая травка освежала его потасканный вид. Они всему верили, так что он мог не беспокоиться. В конце концов, именно среди них он нашел Джинни.