Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов - Дик Филип Киндред (е книги .txt) 📗

— А куда же?

— Не знаю. Куда скажете. — Лиз опустилась на край кровати и сложила руки на коленях. — На кровать Грегга? Нет, наверно, не стоит.

— Я закрою дверь, — сказала Вирджиния. — Если понадоблюсь я или Чик, зовите.

Она направилась к выходу из спальни.

Лиз сбросила туфли и легла на спину, положив голову на подушку.

— Вирджиния, — сказала она, — надеюсь, мы с вами всегда будем добрыми друзьями. Как вы думаете, у нас это получится?

— А почему нет? — ответила Вирджиния, про себя, впрочем, испугавшись такой перспективы.

И все же в Лиз было что–то трогательное, особенно это проявлялось, когда она была со своими детьми. Поэтому Вирджинии захотелось проявить немного заботы о ней.

— Поспите, — сказала она и закрыла за собой дверь.

— Что там стряслось с Лиз? — спросил Роджер, когда Вирджиния вернулась на кухню.

— Просто устала. Укачало в машине. Пройдет.

Хмурясь, он сказал:

— Это, наверно, я виноват.

Он вопросительно взглянул на Чика Боннера.

— Да нет, не думаю, — сказал Чик. — Бывают у нее такие перепады настроения. После того, как поругаемся. Хочет, чтобы я ей посочувствовал из–за долгой тяжелой поездки. Демонстрирует, как она настрадалась. Ей просто нужно, чтобы кто–то подержал ее за руку.

Доводы Чика показались Вирджинии вполне вероятными.

— Сколько это обычно у нее продолжается? — спросила она у Чика.

— Недолго. Поймет, что я не приду, и встанет.

Грузно сев на стул, Роджер молчал. Уже давно Вирджиния не видела его таким усталым. Он едва следил за тем, что происходит вокруг.

— Грегг обрадовался, что снова оказался в школе? — спросила она его.

— Он показал мне свою комнату, — ответил Роджер.

Ответил он не сразу и так рассеянно, что она повторила вопрос, поняв, что он его не услышал.

— А, да, — сказал он. — Обрадовался. Ему там нравится.

Тут Чик решил, что настал удобный момент:

— Послушайте, Линдал, можно вас на минутку в гостиную?

Открыв глаза, Роджер спросил:

— Зачем?

— Я тут показывал кое–что вашей жене и теще, миссис Уотсон. Хотелось прежде узнать и их мнение. Они мне кое–что ценное подсказали. Вы, по–моему, благосклонно отнеслись к моей идее, правда, Вирджиния?

— Да, — ответила она. — В целом да.

Помолчав, Роджер спросил:

— Что там у вас? Фотографии?

— Речь о магазине, — пояснила Вирджиния.

Из гостиной раздался голос миссис Уотсон:

— Роджер, иди же сюда. Мы хотим кое–что тебе показать.

— Что значит — о магазине? — спросил Роджер.

— У меня появились кое–какие идеи, — признался Чик, улыбаясь Вирджинии, — и я хотел бы обсудить их с вами.

Вирджинии передалось его возбуждение, и она улыбнулась в ответ.

— Пойдемте все вместе, — предложил Чик.

— Послушайте, Чик, — сказал Роджер, — воскресенье — мой единственный выходной день.

Из гостиной снова позвала миссис Уотсон:

— Роджер! Мистер Боннер хочет показать тебе свои планы по расширению магазина.

— Мне сейчас не до этого, я устал, — отрезал Роджер. — Сами подумайте. Да я шесть дней в неделю только про магазин этот и думаю, с меня достаточно.

Сняв очки, он сунул их в карман рубашки. Потом протер глаза, поморщился, встал и подошел к раковине.

— Мне очень жаль, — проговорил Чик, оскорбленно глядя на Вирджинию. — Я должен был это предвидеть. Я не хотел его обидеть.

— Роджер, ты меня удивляешь, — сказала Вирджиния.

— Чего вы хотите? — спросил Роджер, стоя к ним спиной. — Войти со мной в долю?

— Что–то вроде того, — сказал Чик. — Но мы можем обсудить это позже.

— Вы ничего не знаете про мой магазин.

— Он всегда так злобствует? — спросил Чик у Вирджинии. — Линдал, ну в самом деле, простите меня.

С чувством оскорбленного достоинства он вернулся в гостиную, и когда Вирджиния туда заглянула, то увидела, что он собирает свои чертежи.

— Не убирайте, — попросила Мэрион. — Оставьте, как есть. Я сама могу их ему показать.

— Не надо, мама, — сказала Вирджиния. — Лучше тебе в это дело не лезть. — И обратилась к мужу: — Садись–ка снова за стол, накормлю тебя супчиком. Тебя и Лиз — вы прямо как детишки после однодневного похода.

— Я устал, — пробормотал он, стоя у раковины.

— Знаю.

Она поцеловала его в сухую и колючую от щетины щеку.

Чик уже из дверей сказал:

— Мы пойдем, Вирджиния.

Он держал пачку своих чертежей, через руку было перекинуто пальто.

Но она заставила его вернуться в гостиную для разговора.

— Вы ведь видите — он устал. Завтра сам себе будет дивиться, чего это он так взъелся. На самом деле ему интересно.

— Наверное, меня немного занесло, — предположил Чик. Он как–то сник, говорил тише, его пыл угас. — Не лучше ли будет позвонить ему? — Он позволил ей добавить в пачку забытый им чертеж. — Спасибо. Вирджиния, я благодарен вам за помощь. — Успокоившись, он покорно посмотрел на нее и сказал почти шепотом: — У него такое бремя на плечах, да? Знаете, иногда мне приходится ходить по универсамам и сетевым магазинам, разговаривать о том, как они продают наш хлеб… Так что мне тоже довелось с народом по делу пообщаться. Не он один устает. Конечно, он этим больше занимается, чем я.

— Чик, я хочу попросить вас об одолжении, — сказала Вирджиния.

— О каком? — спросил он, такой большой и ручной, но при этом понимающий, что обошлись с ним неважно.

— Пока вы с Лиз не уехали, хочу попросить вас отвезти мою маму домой — чтобы Роджеру не ехать. Не хочу, чтоб он сегодня еще садился за руль.

— Конечно, — согласился Чик. К нему возвращалось утраченное чувство собственного достоинства. Он снова положил свою пачку на стол. — А она сама–то хочет?

Вирджиния повернулась к матери:

— Хочешь, Чик сначала отвезет тебя домой? А я накормлю Роджера, и мы, наверное, ляжем сегодня пораньше.

— Я бы еще у вас посидела, — сказала миссис Уотсон. — Наверно, не помешала бы…

— Мама, ну пожалуйста.

— Ладно, — уступила миссис Уотсон, вставая. — Куда вы подевали мое пальто?

Отыскав пальто матери, Вирджиния проводила ее с Чиком. Когда она вернулась на кухню, Роджер уже снова сидел за столом.

— Чик повез Мэрион домой, — сообщила она, открывая дверь кладовой. — Ну что, может, протертого куриного супа?

— Давай, — вяло сказал он.

Она поставила суп на плиту и засунула в духовку замороженный куриный пирог.

— Я, наверно, виновата, — сказала она.

— Брось.

— Мы все погорячились. У него правда есть дельные идеи — знаешь, он ведь все это серьезно, он действительно этого хочет, а не просто дурака валяет.

— Хочет чего?

— Войти с тобой в долю, дорогой.

Роджер ничего не сказал.

— Ты ему нравишься, — сказала она.

— Он мне тоже нравится.

— Он с уважением к тебе относится. Ты подумай: если он войдет в долю, у тебя будет новый фасад, а может быть, и вообще совершенно новый магазин.

Она включила в сеть электрический кофейник.

— Видно, денег у него куры не клюют.

— Он бы не стал просто сорить деньгами. Он разбирается в инвестициях. Смотрит деловые обзоры по телевизору. Знаешь, чем он больше всего интересуется? Цветным телевидением. Говорит, что в розничный магазин цветных телевизоров нужно будет вложить втрое больше денег при тех же товарных запасах.

— В лучшем случае, — хмыкнул Роджер.

— Он инвестор, — сказала Вирджиния.

— Наверное, да.

— Бедненький, ты как будто в облаках витаешь.

— Ничего, скоро пройдет. — Он поправил очки. — Как там Лиз?

— Спит, наверно. Я про нее и забыла.

— Отнесешь ей поесть?

— Проснется, попросит, тогда да.

— Сходи, спроси у нее, может, она есть хочет.

— Чего это я вдруг пойду, — возмутилась Вирджиния. — Если голодна, может сказать. Я ей не официантка.

— Ну и денек, — буркнул ее муж.

Она поставила суп на стол, и Роджер принялся сосредоточенно есть. Он шумно хлебал с ложки, и, глядя на него, она подумала, что так он не ел уже много лет. Когда она только познакомилась с ним, он, опустив голову, набрасывался на еду и жадно поглощал ее.