Щепотка перца в манной каше - Шугаев Аркадий Анатольевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Трудовой день мы закончили к семи часам вечера. Собрали со всех точек деньги, пересчитали. Результаты нас порадовали, выгодное дело торговать книгами.
Следующую неделю мы посвятили составлению ассортимента. Мы старались, чтобы выбор книг на наших прилавках не совпадал с позициями конкурентов. В книготорговле редко возникают трения с коллегами — это бизнес для «белых». Букинисты, как правило, люди интеллигентные, мягкие, образованные. Всегда и обо всем можно договориться. Это не овощами торговать или водкой. В продовольственной сфере сильно влияние нерусских «петербуржцев», которые держатся агрессивными кланами. Тягаться с ними тяжело.
К выходцам с Кавказа и из Средней Азии я отношусь неоднозначно. С одной стороны, мне, как и любому коренному жителю, не очень нравится их присутствие в нашем городе. Чужаки. Их быт и обычаи мне неизвестны, язык непонятен. С другой стороны, я вижу определенную пользу для города: эти люди грамотно занимаются овощной торговлей, работают на строительстве, укладывают асфальт, выполняют другую «черную» работу, на которую петербуржца не заманишь никакими деньгами. И уж для нас-то с Македоном они не представляют никакой, даже теоретической, угрозы — в книжном бизнесе «кавказцев» не будет еще очень и очень долго.
Итак, со специализацией мы определились. Основной упор делался на специальную литературу: эзотерика, словари, самоучители, книги по компьютерам. Беллетристики почти совсем не присутствовало, этого добра полно во всех магазинах, а мы стремились к эксклюзивности.
Бизнес работал четко, как автомат Калашникова. Для учета товара и контроля над продавцами мы наняли опытного бригадира — Севу. Македон его где-то нашел. Выглядел Сева реально, был похож на директора гондонного завода, сразу внушал доверие и уважение.
— Ууу, ебало! Как у Ганнибала! — восхищенно сказал Вова Завгородний, когда впервые увидел Севу.
То, что Ганнибал был эфиопом, а Сева блондином славянского типа, Володю не смущало. Видимо, были какие-то другие ассоциации.
С приходом в нашу фирму Севы мы с Македоном обрели новый статус. Были средства производства, наемные рабочие, а теперь еще и управляющий.
— Саня, а ведь мы с тобой самые что ни на есть настоящие капиталисты, буржуины! — радостно сообщил я Македону о своем открытии.
— Ну а что же ты думал? Да, мы капиталисты, — Урмац не удивился моему заявлению.
— Меня даже начинает пугать такой успех. За что ни возьмемся — все получается, — высказал я свои опасения.
— Это все книги твои. Начитаешься, а потом сомневаться во всем начинаешь, в себе копаться. Проще надо жить.
Возразить мне было нечего — Македон был прав.
— Ну, а если бы мы лекарствами или подводными лодками вздумали торговать? Получилось бы?
— Можно продать все что угодно, — уверенно заявил Македонский.
— Надо ведь разбираться в предмете торговли! — спорил я.
— Это все лирика, Аркаша. Назови мне предмет, который я не смог бы реализовать, — потребовал самоуверенный эстонец.
— Меконий! — ляпнул я внезапно пришедшее на ум слово.
Урмац снял телефонную трубку, набрал номер редакции одной из газет, занимающейся рекламой купли-продажи. Через несколько секунд он уже диктовал текст объявления.
«Экологически чистый продукт — меконий. Упаковка 100, 200, 300 граммов. Минимальная партия 100 упаковок. Самовывоз из СПб. Цена договорная. Можно безнал». И номер телефона ТОО «Дебют».
— Ну вот, через два-три дня не будет отбоя от покупателей, — уверил меня Македонский.
— Саня, а ты знаешь, что такое меконий? — осторожно спросил я.
— Да, прекрасно помню из курса педиатрии, меконий — это кал новорожденного ребенка.
— Для каких же целей его можно использовать? — удивился я.
— Диапазон очень широк. Можно выпускать препараты для ускоренного роста садовых культур. Парфюмерия, косметология, пищевые добавки, наконец.
Полету фантазии Македонского не было предела. Ему-то действительно не нужно читать никаких книг. Ничего тайного, непонятного для этого человека не существовало.
Через два дня, забыв уже об объявлении, я зашел в наш офис. Телефон разрывался. Сняв трубку, я сообщил первому покупателю, что партия мекония уже продана, оптом. Человек расстроился и оставил свои координаты.
— Если поступит еще, сразу же свяжитесь со мной, — умолял таинственный ценитель детского говна.
Я его обнадежил. Поступило еще с десяток звонков, все хотели приобрести дефицитный товар. Действительно, как оказалось, продать можно все что угодно. Теперь я был уверен, что если выпустить в торговую сеть консервы с этикеткой «КАЛОВАЯ МАССА» — покупатели найдутся.
— Аркадий, звонила твоя бабушка, срочно свяжись с ней, — сказал мне Полипыч.
— А что случилось?
— Не знаю, по-моему — что-то со здоровьем.
Предчувствуя неладное, набираю бабкин телефон.
— Ба, ну что случилось?
— Я была сегодня у врача… — долгая, убийственная пауза.
— Ну и…?
— У меня обнаружили запущенный рак, жить осталось несколько дней, а может быть уже и часов.
— Какой рак? Рак чего? У тебя никогда ничего не болело! Это ошибка какая-то, как фамилия врача?
— Все это уже не важно. Срочно приезжай, возможно, и попрощаться не удастся. Вот и ноги уже немеют… Один только приезжай.
— Еду.
Перезваниваю отцу — перманентная занятость телефона. Наверное, советуется с коллегами по поводу бабкиного состояния. Взлетаю на четвертый этаж.
— Инга, бабка помирает, я к ней. Денег мне на такси, а сама к Полипычу на телефон, звони отцу, у него все время занято, я не смог до него дозвониться.
Двадцать минут в такси — и я на Лиговке. На продолжительные звонки наконец дверь открывает Валя, бабкина соседка по коммуналке.
— Ну, как она?
— Кто?
— Бабушка.
— Не знаю, она уже давно из комнаты не выходила. А что случилось?
Не теряя времени на разъяснения, врываюсь в бабкину комнату. Валентина Александровна, моя бабушка, сидит около зеркала. Рядом стоит Верка, ее верная подруга. Заняты они очень важным делом — красят бабке волосы.
— Что вы за время-то нашли, больше делать нечего?
— А что такое?
— Ба, что тебе конкретно сказал врач?
— Да там у него очередь была, одни старухи, штук двадцать. Три часа сидеть надо, я ждать не стала.
— Кто же тебе диагноз поставил?
— Сон мне был, такое только к близкой кончине может присниться.
— Зачем же ты мне наврала, кто же такими вещами шутит?
— А как тебя еще сюда выманить? Сижу тут одна, как сиротинушка, никто и не проведает. Как будто ни детей, ни внуков у меня нет. Бросили старуху немощную.
— Кто тебя бросил? Отец с матерью позавчера у тебя были.
— Толку-то с этого. Посидели полчаса и усвистали.
— Я к тебе каждую неделю приезжаю по два раза, это как?
— Не смей грубить умирающему человеку. Иди на кухню, там курица в духовке. Сгорела уже, наверное. Неси ее сюда, мы заканчиваем.
Македон отдыхал, а я надумал проехаться по точкам с ревизией. Продавцов проверить и Севину работу оценить. По дороге решил забежать на рынок, купить мандаринов. Зимой постоянно хочется чего-то такого — сочного, витаминсодержащего. Подошел я к прилавку, вот они — спелые плоды, на боках приклеены черные ромбики с надписью «Maroc». Мандарины излучали свежесть, от них исходил тропический жар, выглядели они, как волшебство, в промозглом северном городе. Один только внешний вид этих оранжевых шариков вызывал сильный аппетит.
Я предвкушал, что сейчас вот сниму с одного из них кожуру, отломлю несколько долек, положу их в рот и раздавлю языком о небо. Потечет кисло-сладкий прохладный сок…
Так живо я себе это представил, что мозг мой уже подал сигнал слюнным железам, они интенсивно заработали. Я сглотнул и обратился к продавцу с просьбой:
— Взвесьте, пожалуйста, килограмм.
Я люблю, чтобы мандаринов было ровно килограмм, не знаю почему, но так они кажутся вкуснее.
