Исповедь Люцифера (шестая скрижаль завета) - де Куатьэ Анхель (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
— Все это звучит так, словно бы в Аду... А ты — искушающий меня Дьявол? Люцифер?.. — Сашу колотило, словно от электрошока. — Но ведь это не так?..
— Что такое Ад? — 63-22 развел руками. — Данте говорит, что Ад — это обитель душ, не готовых к раскаянию. Но скажи мне, разве влюбленный человек, не желающий противиться своему чувству, должен вечно пребывать в Аду? Неужели невинный ребенок Таня заслуживает мук Ада? Или может быть, ты считаешь, что Лита, для которой любовь важнее жизни, должна быть в Аду? Ты готова отправить их в Ад?
— Нет, они не заслуживают этого... — прошептала Саша.
— А Данте отправил бы их в Ад. Но правда в том, что между Адом и грехом столь же мало общего, как между грехом и любовью, — сказал 63-22. — Данте не знал настоящего Ада. Совсем. Ведь Ад — это место, где Бог не нужен. И в этом Аду я.
— Пожалуйста, — взмолилась Саша. — Пожалуйста, объясни мне это! Мне очень важно знать! Что значит, тебе не нужен Бог?!
— Есть люди, которым нужен Бог, Он нужен всем, у кого есть мечта. Они надеются и уповают. А это и есть вера — в Бога, в силу, которая дает человеку то, что ему нужно. Но что, если у тебя нет мечты?.. Вообще никакой. Ни мечты, ни желания, ни надежды, ни единого стремления? Ничего... Зачем тебе Бог? Ад — это, когда Господь дает тебе все, что ты хочешь.
— Это почти невозможно понять... — прошептала Саша.
— Люди задаются вопросом: «Зачем я живу?» Они хотят знать, в чем смысл их жизни. И они начинают искать. Они ищут любви, богатства, славы, бессмертия. И у них появляется некая иллюзия смысла жизни. Они, как им кажется, понимают, зачем они живут. А что, если у тебя все это есть?.. Как быть тогда? Зачем жить?
— Но разве это так важно знать? — Саша боялась даже подумать о том, что 63-22 скажет дальше. — Ведь можно просто жить...
— Просто жить? — рассмеялся 63-22. — Вечность? Не пытайся быть милой. От правды не спрячешься. Знаешь, я с удовольствием пошел в эту клетку. Она позволила мне лучше рассмотреть клетку, в которой я скован на самом деле. И теперь я собираюсь из нее выпорхнуть.
— Умереть... — от внезапного головокружения у Саши все поплыло перед глазами.
— Найди для меня смысл жизни, — 63-22 посмотрел Саше прямо в глаза. — Спаси себя. Это третья — последняя загадка.
*******
Когда Саша вышла из камеры, охранник попросил ее следовать за ним. Он ввел ее в другую камеру, этажом ниже. Саша огляделась, а за ее спиной послышался лязгающий звук дверного засова.
— Что вы делаете?! — закричала Саша. — Откройте немедленно!
Ответа не последовало. Лишь через полчаса в камере появился Василий Васильевич. Понурый, напряженный, с армейской фляжкой питьевой воды в руках.
Саша потребовала объяснений и получила их. Начальнику такой тюрьмы не нужны никакие осложнения, а все телефоны в ней прослушиваются. И нужно думать, прежде чем ты что-то делаешь. Впрочем, если она и Юрий Анатольевич — с учетом дела, которым они занимаются, — «как-то умрут», это ни у кого не вызовет подозрений...
Саша не верила своим ушам. Василий Васильевич прослушал ее телефонный разговор с Николаем Ивановичем и теперь собрался ее убить!
— Вы в своем уме?.. — Саша попыталась заглянуть ему в глаза, но у нее не получилось.
— Зачем? Я понимаю, что назревает скандал, что ситуация непростая, но вы же говорите о жизнях людей? Грех же это...
— Я знаю, что такое грех, — оборвал ее Василий Васильевич. — Лгать — грех, предавать — грех, прощать обиду — грех. А жизнь... Если всем позволить жить, это черт знает что получится. Так что меня ничья смерть напугать или остановить не сможет. Слишком много я этого добра видел. Но позора я не стерплю, и терпеть не буду.
— Какого позора?! О каком позоре вы говорите?! — Сашу затрясло, начальник тюрьмы рассуждал так, как обычно рассуждают серийные убийцы.
— И его я тоже убью, — сухо ответил Василий Васильевич и вышел из камеры.
Саша заметалась в четырех стенах, будто раненая птица. Все происходящее казалось ей сущим безумием. Этого просто не может быть. Как кто-то может решать — жить ей или нет? Какие-то средние века!
Ну мало ли, влюбился его друг в 63-22? Ну и что?! Что с этого?! Не по-мужски?.. Глупость! Причем здесь этот «позор» и Саша? В конце концов она ведь не кто-нибудь, она — следователь, эксперт. Она здесь в командировке...
И вообще, как можно убить 63-22? Это нелепо, абсурдно. Саше захотелось пить, она
схватила оставленную начальником тюрьмы флягу. Холодная вода. Саша делала жадные глотки. Быть может, это только сон? Нужно просто проснуться.
«А зачем он приходил? — Саша вздрогнула. — Объявить причины своего поступка? Нет. Зачем? Это нелепо. Что-то сказать? Но ничего особенного не прозвучало...»
Саша отняла от губ флягу и уставилась на нее. Яд. Он приходил ее отравить.
*******
Сколько прошло времени — час, два или три? Трудно сказать. Сашу лихорадило. Во фляге был не яд, как она подумала сначала. В ней была какая-то инфекция.
Совпадение. Саша уже вспоминала сегодня эту фразу, причем, именно в кабинете начальника тюрьмы — «скончался от воспаления легких». Это было в документах Серого. Видимо, что-то подобное напишут и в ее «деле». Только не понятно, зачем такая декорация? Разве не легче просто придушить ее и выдать это за самоубийство?
Саша с трудом фиксировала свои мысли, она пыталась не сбиваться. Но ничего не получалось. Она шла по топкому болоту своего сознания, время от времени проваливаясь в небытие. Странно, но в ней не было ни паники, ни испуга. Она и отдавала себе отчет в том, что умрет, и одновременно не понимала этого.
Как-то странно — лежать на кровати и думать, что ты сейчас умрешь. Наверное, можно испугаться, что тебе вдруг станет плохо. У Саши была подруга, которая, боясь за свое здоровье, «умирала» по три раза на дню. Но эта женщина, даже думая, что умирает, не верила в свою смерть. Пугалась, но не верила.
Да, все дело в надежде. Об этом говорил 63-22. Даже умирая, ты не веришь в смерть. Глупая, неоправданная, нелепая надежда. Ведь никто же не придет и не спасет Сашу. Этого не случится. Что бы ни предпринял Николай Иванович, Саши к этому моменту уже не будет в живых.
Саша сама себе удивлялась — она никак не готовилась к смерти.
С другой стороны, как к ней приготовишься? Смерть — пустышка, бессмыслица. О ней невозможно думать, в ней невозможно себя представить. Любая мысль о смерти — иллюзия. Как можно думать о пустоте? Как можно сосчитать ноль? Как измерить пространство геометрической точки?
Можно понимать, осознавать, что ты умрешь, но нельзя верить, что это случится сейчас.
«Ты еще не пережила того, что открыло бы тебе истину о себе», — услышала Саша голос своего Учителя.
«Но что я должна пережить, чтобы знать это?» — Саша обратилась к пустоте, и ее голос дрогнул.
«Мы судим о мире, исходя из своего опыта, — ответил ей голос. — Но разве есть предел опыту? Его нет. А разве же можно в таком случае узнать себя, анализируя свой опыт и свои поступки? Нет. Предел жизненного опыта человека — смерть. И потому истина о твоей жизни откроется тебе только по ее завершении».
«Я должна пережить смерть?..» — Саша почувствовала, как холод объял ее душу.
«Саша, это же логическая ловушка, — рассмеялся голос. — Отвечая на самые важные вопросы жизни, человек неизбежно оказывается в плену логических апорий. Если ты „переживешь смерть“, истина о тебе потеряет всякий смысл. Обычное сознание приводит к парадоксальным выводам. Но что, если ты посмотришь на эту задачу по-другому?»
«Как?» — замерла Саша.
«Помнишь, — голос стал медленно удаляться, — однажды ты рассказала о заключенном, который интересно рассуждал о Боге. Он говорил: человек вспоминает о Боге в минуты отчаяния, в минуты довольства Бог ему не нужен. А коли так, очевидно, что Бога нет.
Эта логика кажется почти безупречной — получается, что Бог не присутствует в жизни человека, он лишь придумывается им, когда это необходимо, как палочка-выручалочка. А так его нет.
