Правила всемогущества - Веллер Михаил Иосифович (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
И неожиданно улыбнулся, принимая условия игры – как бы открывая их в себе: да, он всемогущ. Он: один. Здесь и сейчас.
И очень просто.
Он покачнулся и сел.
И посмотрел на белый прямоугольник – раскрытый лист.
Лист был чист и бел. И в то же время неким внутренним зрением он словно провидел на нем абсолютновсе. Ему оставалось только сделать это. В смысле написать. В смысле – это означало одно и то же.
1) начнем с яйца (вареного или жареного?): прежде всего Валерьянка элементарно хотел есть. Последние уроки, вот и подсасывало. Аж желудок скрипел, как ботинок (кстати, их тоже ели, только варить долго).
На обед предполагались котлеты с картошкой и борщ, но тут уж Валерьянка щадить себя не стал. Он угостился шоколадным тортом и закусил его ананасом (интересно, каковы на вкус эти ананасы?). Желудок застонал в экстазе, и голодный чародей охладил его дрожь двумя порциями пломбира. Какое легкомыслие – две! Двенадцать! А если бефстроганов смешать с вишнями и залить какао, что выйдет? – блюдо богов! Жаль, что их нет и они этого не знают.
Нет грез слаще, чем гастрономические грезы голодающего. Как говорится, жизнь крепко меня ударила, но сейчас я ударю по жратве еще крепче. Валерьянка зарылся в яства, как роторный канавокопатель: он давал сеанс одновременной жратвы.
Черствая жизнь обернулась своей съедобной стороной. Вместо супов и каш были семечки. В полях самовыкапывался картофель фри в масле, а на лугах паслись бифштексы. Конфетные города шумели лимонадными фонтанами. С домов отваливались балконы из пирогов, водопровод плевался компотом, а в унитазе… э, стоп, это чересчур.
В газетных киосках давали печенье. Школьный буфет награждал пирожным в компенсацию за каждый отсиженный срок урока. Арбузы и персики катились по улицам, тормозя перед светофорами. Мармеладный милиционер в шоколадной будке махал копченой колбасой.
– Дорогу жиртресту! – скомандовал милиционер, и Валерьянка обмер и провалился. Верно – он стал "плечист в животе": он был просто приделан к этому дирижаблю, а где застегивались брюки, торчало опорное колесико как у самолета. Где-то внизу переступали, с натугой толкая вес, нечищеные (не достать!) ботинки… Правда, мороженое вызывало хроническую ангину, избавившую от школы, но не такой же ценой… а если вместо этого гланды вырежут?..
Его дразнили на улице и лупили во дворе. Спасибо вам за такие возможности!
2) Прожорливый волшебник закручинился. Мочь все – занятие не для слабых: шагнул шаг – и последствий не оберешься…
Скажем, еда: возьмется ниоткуда – или все же откуда-то? Если да – то откуда? А вдруг там после этого голодают? И ОБХСС ищет… Тень тюремной решетки пала на веер кошмарных картин:
Арбузная бахча укатилась на север, и сторож продает свое имущество шалаш, берданку и пугало, покрывая убытки. Продукция кондитерской фабрики испарилась в неизвестном направлении, но клятвам директора вторит саркастический смех прокурора. Магазин пуст, и денег в кассе, естественно, не прибавилась: ревизия вызывает конвой.
Ничего себе закусили. Теперь требуется какое-то сверхмогущество, чтобы вызволить невинных из скверных ситуаций…
Может, лучше всего за все платить? Но тогда – кому, сколько, а главное – чем?.. на такую диету мама с папой отреагируют касторкой и клизмой в лучшем случае, но не карманными деньгами – на его аппетит их зарплат не хватит.
Еда должна браться ниоткуда – это решит массу трудностей. Порядок возможен при одном условии: чтобы все делалось из ничего.
А есть явно или тайно? Тайно – нехорошо, явно – еще хуже: могут занести в Красную книгу и в зоопарк, как достопримечательность.
Ясно одно: толстеть отменяется. Проблему питания лучше всего решить таким образом, чтобы вообще не есть, но всегда быть сытым. А на фига такое всемогущество, если даже не поесть толком?..
А если потечет пироговая крыша? Вода-то ладно, подставил таз – и порядок, а варенье потечет? Это замучишься потолок облизывать.
Благое предприятие рушилось девятым валом проблем. Всемогущество требовало продуманности и организации. И оно было было организовано: Валерьянка придумал
Первое правило всемогущества.
Что бы ни делалось – это хорошо, и ничего плохого не будет.
И, упорядочив этим всеобщий хаос, переключился на следующую страницу славных деяний, где:
3) в подъезде его по обычаю приветствовал падла Колька Сидориков из 88-й квартиры: в зад пинок, в лоб щелбан: "Привет, Валидол!"
Пусть победит достойный (хоть раз в жизни)! Изящная поза, легкое движение, и – поет победная труба, воет "скорая", спешат санитары, связку гипсовых чурок задвигают в машин: поправляйся, Коля, уроки я тебе буду носить.
– Всех не перебьешь! – доносится мстительно из-под гипса.
– Перебью, – холодно парирует Валерьянка. – Рубите мебель на гробы.
Вендетта раскручивается, как гремучая змея: в карательную экспедицию выходят, загребая пыль, дворовые террористы – жать из Валерьянки масло, искать ему пятый угол, снимать портфель с проводов. Трепещет двор и жаждет зрелищ: балконы усеяны, как в Колизее (девочки опускают большой палец: не щадить!).
– Открываем долгожданный субботник по искоренению хулиганства, возвещает Валерьянка. – Концерт по заявкам жертв проходит под девизом "За одного битого двух небитых бьют". Соло на костях врагов!
Страшный восьмиклассник Никита-Башня рушится, как небоскреб (длинного бить интереснее – он дольше падает). Похабщик Шурка висит на древе: во фрукт поспел, пора и падать. Дурной Рог перепахивает клумбу: жуткая рожа среди цветов. А обзывала Чеснок влетел в песочницу, одни ноги дрыгаются (и те кривые).
С балконов летят цветы и рукоплескания: "Свободу храброму Спарт… тьфу, Валерьянке! Освободить его от физкультуры до конца школы!"
Поигрывая сталью мускулов, Валерьянка превращает поверженных в тимуровскую команду и гонит носить воду бабуле Никодимовой. (А на черта ей вода, у нее ж водопровод?.. Его прорвало! Чем меньше удобств, тем больше можно заботиться о человеке.) И под гром оваций…
4) Ага; вот заявятся родители этих битых оболтусов – будет гром оваций…
