Лизать сахар. Жизнь втроем - НеРобкая Оксана (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Когда Андрюше было семь лет, они поехали с родителями в гости к друзьям отмечать Новый год. Долго добирались на метро, потом на автобусе. Вышли на остановке у нужного дома. Кирпичная пятиэтажка тонула подбитым кораблем в белых волнах снега, засыпавшего всю округу. Мальчик подпрыгивал от возбуждения. Ему было любопытно провести праздник в компании взрослых. Сверстники наводили тоску. В первом классе, куда он пошел в этом году, особо ни с кем не общался, предпочитал наблюдать, что гораздо интереснее. Учительница отмечала его обособленность, но в конечном итоге ребенок был смышленым, материал схватывал быстро. Какие претензии?
В квартире Смирновых уже гуляли.
– О, наконец-то пожаловали! – встретил их хозяин дома, высокий широкоплечий мужчина. – О, и жениха для Олечки привели?
Олечка Смирнова, десяти лет от роду, выскочила из-за спины отца и уставилась на мальчика. Все засмеялись.
Андрюша сидел в кресле, пил сок и во все глаза пялился на мужчин и женщин. Каждый из них был увлекательным объектом. Тетя Шура – очень суетливая. Переживает, понравится ли угощение гостям. Дядя Гриша – субтильный веселый мужичок. Шутит и много пьет. Его жена – заботливая. Подкладывает ему салатов и мяса. Оля постоянно отвлекала Андрея от созерцания. Предлагала нелепые забавы. Она его раздражала так же, как и ее отец, дядя Семен. Андрюша его сразу невзлюбил. В нем чувствовалась агрессия.
После полуночи детей отправили спать. Квартира была большая, четырехкомнатная. В дальней спальне застелили широкую кровать. Мама поцеловала Андрея в лоб. Мальчик долго не мог заснуть. Подошел к окну, оно было заклеено, чтобы в щели не дуло. Девочка уже спала. Он тихо оделся и выглянул в коридор. Из зала доносился шум, кто-то ругался. Особенно громко звучал голос дяди Семена. Мальчик незаметно проскользнул в коридор, натянул куртку и ботинки и выскользнул на лестничную площадку.
На улице было хорошо. Ребенок улыбнулся. Забрался на качели, высунул язык, ловя снежинки. Хотелось смеяться. Из подъезда вышел мужчина. В слабом свете фонаря мальчик узнал Смирнова. Следом за ним появился дядя Гриша. Андрей перестал качаться. Не нужно, чтобы его заметили. Но мужчины не замечали никого, кроме себя. Они яростно спорили о чем-то. По пьянке не могли сойтись в каком-то концептуальном вопросе. Неожиданно хозяин вечера замахнулся и ударил собеседника кулаком в лицо. Тот пошатнулся, но удержался на ногах. Андрюша испугался за дядю Гришу. Он был существенно ниже обидчика и казался обреченным. То, что произошло дальше, выглядело неправдоподобным. «Обреченный» накинулся на громилу, повалил его спиной на землю, схватил за волосы и несколько раз с силой ударил затылком о бордюр. Затем неторопливо поднялся, постоял и неуверенной походкой скрылся за углом дома. Смирнов лежал неподвижно.
Андрюша поборол страх и на цыпочках приблизился к пострадавшему, который застыл, будто играл в детскую игру «замри-отомри». Мальчик наклонился над его лицом и отшатнулся. Глаза дяди Семена не мигая глядели прямо на него.
– Почему он не моргает? Разве можно так долго не моргать? – заволновался ребенок. Он стоял в метре от тела и ждал, когда же мужчина пошевелится. Увидел, как снег вокруг затылка меняет цвет из грязно-белого в ярко-красный. Мальчик побежал в подъезд. Сверху раздавались торопливые шаги. Поспешно спрятался за лестницей. Если родители узнают, что он покинул постель без спроса, будут истерить. Отец и мать никогда не поднимали на него руку. Иногда мальчик искренне желал – уж лучше бы побили, чем часами высказывать нравоучительные проповеди.
Когда хлопнула металлическая дверь, вылез из укрытия и побежал наверх. В квартире было пусто. Снял зимнюю одежду и снова очутился в спальне. Закутался в одеяло и всю ночь не сомкнул глаз. На утро скорая увезла его в больницу с температурой под сорок. Через неделю жар исчез. Андрей ничего не спрашивал у родителей, но все было понятно и так. Ведь ни о дяде Семе, ни о дяде Грише в их семье больше никогда не говорили.
Зазвенел мобильный. «Такое вот хреновое воскресенье!» – Андрей встал с кровати, захлопнул окно.
– Алло?
Звонил босс.
– Завтра после твоего отчета на планерке надо будет дать интервью «The Financial Times». А сейчас поговори с журналистом из «Коммерсанта», нужен комментарий по ситуации с падением курса американского доллара и одновременным повышением курса евро. Я тебя переключаю.
Единственный минус работы в аналитическом департаменте крупнейшей инвестиционной конторы – фактическое отсутствие выходных.
Андрей сыпал зерна в кофеварку, прижимая сотовый плечом к уху:
– Снижение котировок доллара довольно продолжительная тенденция, она адекватна процессам, происходящим в американской экономике. США готовы понизить учетную ставку с тем, чтобы справиться со сложившейся ситуацией и удержать курс национальной валюты в прежних привычных рамках.
…Он долго боялся вспоминать. Даже практически забыл. На самом деле лишь закрыл крышкой кипящее молоко. И однажды крышка слетела ко всем чертям. Ему только исполнилось 16 лет. Парень лапал одноклассницу на заднем ряду кинотеатра и внезапно осознал, что ужасно, до тошноты и дрожи хочет убить человека. Руки тряслись. Он что-то пролепетал подружке и умчался прочь. В тот момент Андрей впервые честно признался себе в своем ненормальном страстном желании.
– Да, конечно, ссылка на компанию обязательна. Всего доброго, – Андрей нажал на «конец разговора» и посмотрел на часы. Пора обедать. В холодильнике, кроме засушенного куска сыра и банки меда, ничего не было. «Ну а когда? Когда мне ездить по магазинам?» – оправдался перед самим собой. Времени на подобные бытовые мелочи не хватало. Много работал. Так было нужно…
После школы он поступил на экономический факультет. Через год – еще и на бухучет и аудит, на заочное. Он яростно набрасывался на знания, словно голодный пес на мозговую косточку. Учась в институте, устроился финансистом в филиал западного банка. Благо, что английским он владел безупречно. Андрей безостановочно поднимался по карьерной лестнице. Знакомые и родные восхищались его безудержным честолюбием. Никто не догадывался, что было реальной причиной столь жадного карьеризма. Андрей не знал как, где и кого. Пока не знал. Зато был твердо уверен: без определенного капитала тут не обойтись. Ведь мероприятие необходимо устроить в рамках закона. Или, по крайней мере, так, чтобы закон остался глух.
Он долго искал возможности. И месяц назад нашел. В полутрезвом разговоре с одним из «нужных» приятелей зашла речь о снаффе – кино, где все происходит на самом деле. Обычно фильм заканчивается смертью актера.
– Да, видел я нечто такое, зрелище не для слабонервных, скажу я тебе, – доверительно произнес друг. – Чего людям неймется? Придумывают всякое дерьмо. Я слышал, что в США есть закрытые клубы, где жертву убивают на сцене, перед зрителями.
– Да ну? – Андрей изобразил сомнение.
– Серьезно! Я не просто языком болтаю. Насколько я знаю, попасть туда труднее, чем на обед к президенту нашего холдинга. И бабок стоит неимоверных. У меня знакомый хакер нарыл в Интернете сайт снафф-клуба, но ему быстро доступ прикрыли. У них там ГГ-специалисты покруче будут.
«А это идея!» – Андрей внутренне улыбнулся.
