Шалтай–Болтай в Окленде. Пять романов - Дик Филип Киндред (е книги .txt) 📗

Поднимаясь по лестнице, Роджер услышал наверху голоса — жены и еще какой–то женщины. До него дошло, что это приехала с востока его теща, миссис Уотсон. Вдвоем сидят, подумал он. Ждут в гостиной.

Он все же поднялся и открыл дверь.

Теща подняла голову, и обе женщины сразу замолчали. В комнате пахло сигаретами и женской одеждой. На стул были брошены пальто и сумочки, а рядом стоял чемодан миссис Уотсон. Все окна были закрыты, в комнате было душно. Из приемника на этажерке, починенного в «Ремонте радио за один день», лилась легкая музыка. И то, что он увидел, и запах, и звуки, не раздражали его; пожалуй, он даже рад был снова встретиться с миссис Уотсон.

В 1943 году, когда Роджер познакомился с ней, она обошлась с ним любезно. Трапеза у нее дома в Мэриленде напоминала обед в первоклассном ресторане: тушеное мясо, печеная картошка и рулеты, льняные салфетки. На нем был хороший костюм и галстук, позаимствованный у Ирва Раттенфангера. Разговор вращался вокруг его планов, и это было неплохо, он на это и рассчитывал. Он все толковал ей о своей предстоящей поездке в Калифорнию. Во всяком случае, она его слушала. Позже, когда Вирджиния сказала ему, что он не особенно понравился ее матери, он принял это как само собой разумеющееся. Мать первой жены тоже его не жаловала.

— Здравствуйте, — сказал Роджер, ставя свой пакет на пол. — Рад, что вы нормально добрались.

Миссис Уотсон протянула руку, и он пожал ее. Рука была маленькая, шершавая, сильная. Он заметил, что ее кожа потемнела и покрылась пятнышками, особенно на шее. Старческими пятнами была усеяна и тыльная сторона руки, выступали наружу вены. Миссис Уотсон была еще более худа, чем Вирджиния, и немного ниже ростом. Для немолодой женщины она выглядела хорошо. Во всяком случае, в ней не было грузной вялости, которой отличалась мать Тедди.

— Приятно снова с тобой увидеться, — сказала миссис Уотсон.

— Что принес? — спросила Вирджиния, поднимая пакет.

— Да так, кое–что.

Он купил в строительном магазине пистолетный паяльник: такие только что появились в продаже — с двумя элементами, оба нагревались мгновенно, один — до исключительно высокой температуры. В оптовой фирме по поставке радиодеталей он нашел электросхемы звукоснимателя нового типа, разработанного компанией «Дженерал Электрик» и работавшего по принципу переменного магнитного сопротивления. Он много времени проводил, посещая такие фирмы–поставщики; новый звукосниматель интересовал всех.

— Вирджиния говорит, у тебя проблемы с зубами, — сказала миссис Уотсон.

— Да, — подтвердил он.

Желая, чтобы обе женщины сели, он неуверенно прошел к дивану.

— Всякий раз, когда они достают свою иглу, — сказала миссис Уотсон, — мне хочется тихо умереть от сердечного приступа и избавиться от хлопот.

Говорила она знакомым ему ровным, спокойным голосом, словно изрекала что–то важное.

— Садитесь, — пригласил Роджер и присел сам.

Тогда Вирджиния и ее мать тоже сели. Повисла неловкая пауза. На него это подействовало угнетающе.

— Нас уволили, — сказал он. — С завода. Сейчас всех увольняют.

Сидя в гостиной своей квартиры, он вдруг ясно увидел, какая она маленькая, невзрачная и, пожалуй, развалюха, как и он сам. Что у него есть? Как он выглядит? На нем, как всегда, были рабочие брюки, пиджак и холщовая рубашка, стоптанные грязные башмаки. А костюм–то он отдал в глажку — раньше завтрашнего дня ее не ждали. Роджер почувствовал себя раздавленным… Перехватило дыхание.

Вообще–то, ему до смерти хотелось уйти, уехать куда угодно. Его тянуло прочь отсюда, уехать было просто необходимо. На улице у дома стояла его машина, готовая для поездки по Шоссе 66 [161]. Сначала в Барстоу [162], потом через пустыню Мохаве, мимо Нидлса [163], и, наконец, через границу Аризоны. Сидя напротив жены и тещи в тесной гостиной с закрытыми окнами, он уже слышал звук колес своей машины, чувствовал близость дороги.

Боже, подумал Роджер. Выдержу ли я это?

Он теребил пальцами край пиджака на колене, разглаживал ткань, рассматривал ее. Просто сидеть на месте было невыносимо. Он встал и подошел к окну.

— Можно я открою окно? — спросил он. — Душно тут.

Ни та, ни другая ничего не ответили.

— Я все–таки открою, — сказал он, покрываясь испариной.

Открыв окно, он остался там, наслаждаясь свежим воздухом.

Протянув матери пачку сигарет, Вирджиния спросила:

— Как тебе твоя комната?

— На время сойдет, — сказала миссис Уотсон. — Если задержусь надолго, поищу что–нибудь другое.

— Это я ее нашел, — сообщил Роджер. — Мой выбор.

Миссис Уотсон заметила:

— Машина у тебя хорошая. Вирджиния сказала, ты недавно ее купил.

— Я ее сейчас довожу до ума, — ответил он.

Несколько дней она стояла у него на станции «Шелл», неподалеку. Он чистил свечи, возился с регулировкой карбюратора. Познакомился с двумя парнями, работавшими на станции. Один из них был женат и в этом месяце приходил с женой к ним в гости поужинать.

— Если у тебя нет собственной машины для работы, ты просто зависишь от других, — изрекла миссис Уотсон.

— Это точно, — согласился Роджер.

И снова все замолчали.

На столе стоял ЧМ–приемник, который он начал собирать по схеме. Вирджиния взяла его и сказала:

— Мэрион спросила меня, что это такое.

— Да, я заинтересовалась, — подтвердила миссис Уотсон.

— Я не знала, как это назвать, — сказала Вирджиния. — Это ведь радио, да? — Она поставила аппарат на место. — Я только сказала, что ты это мастеришь.

— Монтирую, — сказал он.

Ему хотелось ухватиться хоть за какой–нибудь термин, чтобы им стало ясно: это не конструктор, не модель для сборки.

— Это будет диапазон такой, — сказал он. — Новый диапазон.

Он не мог объяснить. Это ведь целый новый мир, открытие новых областей, новых уровней… Да и черт с ним, подумал он, осознав тщетность своей попытки. Ладно, скажу, что это телескоп, что тешусь, чтоб время убить. Потом примусь за изобретение микроскопа, а там — и за печатный станок. Если будет время, паровой двигатель изобрету. И буду подвешивать эти игрушки к потолку моей комнаты…

— Послушайте, — сказал он, — это то, что придумал полковник Армстронг. Такое же важное изобретение, как супергетеродинная схема. Ее тоже он создал.

Женщины внимательно слушали.

— Беда только в уходе с частоты, — сказал он. — Когда приемник нагревается, пластины расширяются, и происходит дрейф со станции. Так что приходится перенастраивать.

Роджер поднял незаконченный ЧМ–тюнер.

— Ну да кто–нибудь сообразит, что с этим делать.

Он чувствовал себя увлеченным мальчишкой.

Миссис Уотсон сказала:

— Вирджиния говорит, ты купил машину, чтобы вернуться в Арканзас?

— Да, — ответил он.

— А ее ты спросил, хочет она этого?

Он не знал, что сказать.

— Думаю, тебе следовало бы поинтересоваться у нее, — сказала миссис Уотсон. — Может быть, она не хочет ехать в Арканзас.

— Это хороший штат, — только и сказал он, не глядя ни на ту, ни на другую.

— И что ты там собираешься делать, когда приедешь?

— Осмотрюсь, — Роджеру не хотелось вдаваться в объяснения.

— А здесь ты не можешь этим заняться?

— Все идет не так, как я думал. Вышло не то, чего я хочу. Мне здесь не везет.

— Думаешь, в Арканзасе тебе больше повезет?

— Я ведь там вырос.

— Ты хочешь, чтобы твои дети росли там?

— Не знаю, — сказал он.

— Разве там место для детей? Какие там школы?

— Не знаю, — снова сказал он.

— Знаешь, что я думаю? — спросила миссис Уотсон. — Я думаю, ты сваливаешь на других то, в чем сам виноват.

Он кивнул, глядя в пол.

— Да, ты сам виноват, — сказала миссис Уотсон. — Почему ты не смотришь на меня, когда я говорю?

Он поднял взгляд.