Абхазские рассказы - Гулиа Дмитрий Иосифович (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Лучше погибнуть в борьбе за родину, чем влачить на чужбине позорную жизнь.
Его поддержали сотни голосов:
— В Апсны! В Дал! Обратно домой!
И дальские махаджиры неудержимой лавиной двинулись в родной Дал.
* Фелюжник — хозяин небольшого парусного суда — фелюги.
НЕУДАЧНЫЙ МОМЕНТ
Тот, кто живал в горах, знает, как быстро после захода солнца темнеет в ущельях меж скал, особенно в поросших густым лесом горных долинах, и как черна бывает здесь ночь.
Одна из таких ночей опустилась на горную долину Уадхару. Было так темно, что, как говорят абхазы, не видишь под носом и жерди, грозящей проткнуть тебе глаза.
Двадцатилетний Алиас Гуны тихо вышел из лесу и бесшумно подкрался к усадьбе Гедлача. Он перелез через забор, никем не замеченный перебежал двор и, нащупав заднюю глухую стену пацхи, спрятался в густых зарослях росшей здесь бузины.
Все обошлось очень удачно, и Алиас вздохнул с облегчением: наконец-то он у цели! Пора ему рассчитаться с Гедлачом. Два дня и две ночи прошло с тех пор, как Гедлач Капш убил родного его брата — Гудису, а убийца все еще не застрелен. Слишком долгий срок для такого лихого джигита, как Алиас! Правда, тело брата еще не предано земле, еще несутся к небу плач и стенания женщин...
Хорошо бы убить Гедлача раньше, чем опустят тело в могилу. Иначе как Алиас явится на похороны брата? С каким лицом? Алиас зажмурился и ясно представил себе полные укоризны, сверлящие взгляды близких, направленные на него, Алиаса.
Недаром сложили песню о Сеиде Аргуне из села Аацы, недаром прославляют его. У Сеида убили брата ночью, и в ту же ночь он отомстил. Он не дал убийце дожить и до восхода солнца. Да, вот это была удачная месть. Недаром поется о ней в песне.
А о нем, Алиасе, не сложат песен. Но разве мало охотился он за Гедлачом эти дни и ночи? А его все нет и нет, точно испарился. Ни дома, ни в лесу, ни на селе. Как хитро прячется, проклятый! Видно, знает, что ему несдобровать!
Надо, однако, как можно скорее с этим покончить! А то еще, чего доброго, аацынские девушки ославят его в песне "Шаратын", навеки покроют его имя позором...
Внезапно в пацхе послышались голоса. Алиас прислушался и несказанно обрадовался: он узнал голос Гедлача. Гедлач дома!
Но как выманить его во двор? Нельзя же стрелять, пока он в пацхе, так можно ранить жену или детей. Ведь это тоже грозило позором...
Алиас осторожно отодвинул хворостину в стене и, приникнув к щели, прищуренным глазом, стал напряженно всматриваться.
В пацхе царила полутьма. Тусклые отблески мерцавшего в глубине очага освещали табуретку и скамью, выделявшиеся в едва различимом свете черными силуэтами. Голоса затихли. Видимо, семья отужинала и улеглась спать.
Алиас решил подождать до утра.
Потянулась мучительно долгая ночь. Не смыкая глаз, Алиас напряженно прислушивался к тому, что творится в пацхе и в окружающем мраке. Он старался не шелохнуться: милейшее неосторожное движение могло выдать его хозяйским псам.
Была еще глубокая ночь, когда внимание Алиаса привлек шорох внутри пацхи. Почти одновременно тьму прорезала тоненькая полоска света. Алиас припал к щели: перед ним в одном белье расхаживал по пацхе Гедлач и, держа в руке зажженную свечу, что-то искал. Очевидно, найдя то, что искал, он сел посреди пацхи на скамью у очага, прилепил перед собой на край скамьи восковую свечу и, устроившись поудобнее, принялся резать табак. Алиас ясно видел лицо врага.
"Сама судьба поставила его передо мной", — подумал Алиас.
Он быстро просунул в щель дуло ружья, взвел курок и стал целиться...
— Что ты делаешь, безумный? Скорей туши свет! — донесся до него испуганный голос проснувшейся жены Гедлача.
— Спи, спи, не бойся! — ответил ей Гедлач. — Ничего не случится!
"На миг раньше, на миг позже, не все ли равно?" — подумал Алиас и с любопытством стал прислушиваться к голосам в пацхе.
— Скорей туши свечу, — торопила жена. — Зажег ее, поставил прямо перед собой. Ведь если где-нибудь поблизости бродит Алиас, то это для него самый подходящий момент.
— Ошибаешься! — возразил ей Гедлач. — Момент как раз самый неподходящий.
— Почему?
— Ты что же, думаешь, я не знаю, что Алиас день и ночь, уже двое суток, охотится за мною, чтобы отомстить мне за брата? Знаю и то, что Алиас — отважный и смелый джигит.
— Вот видишь! — вскрикнула жена.
— Подожди. Послушай, что я тебе скажу. Я знаю и то, — спокойно продолжал Гедлач, повернувшись в ее сторону, — что Алиас Гуны славится как настоящий ахаца *. Не станет такой ахаца стрелять в безоружного, когда тот в одном белье и только что покинул постель. Так что, видишь, это самый неудачный момент для Алиаса.
И Гедлач продолжал, как ни в чем не бывало, резать табак.
Алиас вытянул из щели ружье, бесшумно опустил курок и, плюнув с досады, покинул свое место у пацхи.
* Ахаца — великодушный герой.
ТОТ, КТО УБИЛ ЛАНЬ
В селе Лата жил охотник Керим Багапш. Смел был Керим и удачлив. Как-то раз убил в горах лань. Керим срезал лозу винограда, крепко связал ею ноги лани и поволок добычу домой, в долину. Долго волок Керим убитую лань и устал.
Вечер опускался на землю, а до родного селения Лата было еще далеко. "Переночую у Тамшуга Амчи, — решил Керим. — Он тут недалеко". Керим принялся подыскивать место, чтобы надежно спрятать добычу. В стороне от дороги он нашел удобную яму, скрытую от людских глаз, подтащил к ней тушу, уложил ее в яму, забросал ветками и прикрыл сверху листьями. Потом легким и быстрым шагом направился к пацхе Тамшуга.
Керим входил уже во двор своего старого приятеля, когда неожиданно пришла ему в голову мысль: "Интересно, верный ли мне друг Тамшуг? Что, если испытать его? Ведь друзья познаются в беде..."
Тамшуг радостно встретил Керима.
— Как ты обрадовал меня! — воскликнул он. — Заходи скорее! Ты у меня всегда желанный гость!
Но Керим, не заходя в дом, едва слышно прошептал Тамшугу:
— Не гостем, мой друг, я сегодня явился к тебе. Со мной случилась беда... Я убил человека — своего недруга — и нуждаюсь теперь в твоей помощи.
— Убил человека? — Ужас застыл на лице Тамшуга
— Да. Потом расскажу тебе все. А теперь помоги мне. Убитый лежит там, у дороги. Надо закопать его тело, иначе я пропал. Так закопать, чтобы никаких следов не осталось. Нам надо спешить, пока ночь.
— Ты убил человека? — испуганно переспросил Тамшуг.
— Да, да!.. Видишь, я весь в крови. Пойдем же скорей! Захвати лопаты... Один я не справлюсь.
— Послушай! — остановил его Тамшуг. — Я, конечно, никому не скажу... Я твой друг — ты можешь на меня положиться... Все я готов сделать... Но... ведь тогда и меня...
Керим не дослушал Тамшуга, круто повернулся и ушел.
"Вот она, дружба!" — с горечью думал он.
Керим направился к дому Шаадата Ашвью. Шаадат был его сверстником; вместе ходили на охоту, и оба в один год женились.
"Неужели и Шаадат поступит так же, как Тамшуг?" — пронеслось в голове у Керима.
Робко приблизился он к пацхе Шаадата. Залаяла собака, и вышел хозяин. Керим сказал Шаадату то же, что и Тамшугу, и просил помочь ему в беде.
— Плохо твое дело, — посочувствовал ему Шаадат. — Но твоя беда — и моя беда. Кого же ты убил? За что? — Я тебе расскажу по дороге. Идем скорее! Нам надо спешить, — торопил его Керим.
— Это мы успеем, — подумав, сказал Шаадат. — Ты сначала мне все расскажи. Почему ты скрываешь? Ты боишься, что люди узнают, кто убил? Зачем же ты хочешь, чтобы и я, как сообщник, отвечал за твое преступление?
