Сад вечерних туманов - Энг Тан Тван (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗

– Поезжай, взгляни, – продолжил Магнус. – У нас в прошлом году медсестра уволилась: заявила, что работать тут слишком опасно. Эмили решила заняться медпунктом сама. Она, видишь ли, выучилась на медсестру еще до того, как свет в окошке увидела и вышла за меня.

В лечебницу мне не хотелось, но я понимала: надо. Хотя бы для того только, чтоб уважить Эмили. Пройти до побеленного бунгало от жилищ рабочих было недалеко. Когда я вошла в приемную, мужчина-тамил, сидевший, сгорбившись, на стуле, осклабился. Эмили находилась за низкой конторкой и беззвучно шевелила губами, отсчитывая пилюли, которые отправляла в пузырек. В открытую дверь я разглядела палату с двумя койками, разделенными перегородкой. С одной койки торчали босые женские ноги.

– Это Лечуми, – сказала Эмили, взглянув на меня.

– Укушенная змеей.

Эмили склонила голову набок.

– Ах, ну да, это ж было в вечер, когда ты приехала. Сейчас у нее все хорошо. Доктор Йео сделал ей укол. Маньям, эй, Маньям! Амбил убат! [91]

Сидевший на стуле тамил встал, подошел и взял у нее пузырек с пилюлями. Эмили заставила его повторить по-малайски предписания по дозировке и только после этого отпустила. Вновь повернувшись ко мне, кивнула на сложенные в углу коробки с медикаментами:

– Вот, сегодня прислали. Я побольше заказала на тот случай, если К-Ты нападут на нас, – она покачала головой. – В том, что Гарни убили они, есть своя ирония, верно?

– Как это?

– Этот человек свою задницу не мог оторвать от кресла целыми днями после того, как К-Ты напали на плантацию в Сунгай-Сипуте. И ничего не делал.

– Он все же объявил о введении чрезвычайного положения по всему государству.

– Только потому, что плантаторы заставили его пойти на это. Магнус здесь у всех до единого подписи собрал под петицией. Вы, живущие в больших городах… – она иронично хмыкнула, – вы даже понимаете, что идет война.

В ее обвинениях была доля истины.

– Одно меня радует, – прибавила она, – по крайней мере Магнус больше не будет по субботам попусту бегать по горам со своими приятелями.

– А что они делают? На кабанов охотятся?

– Ты разве не слышала этих россказней? Говорят, что перед капитуляцией джапы в Танах-Рате упрятали где-то в горах кучу золотых слитков.

– Наверняка это просто слухи.

– Они же как школьники, лах, ищут запрятанное сокровище. Меня спроси, так я думаю, что им просто нравится быть подальше от своих жен.

Эмили открыла шкаф и принялась укладывать в него коробки с гигиеническими салфетками. Махнув коробкой в мою сторону, заметила:

– Надеюсь, ты не считаешь, что я лезу не в свои дела, потому как я вовсе не лезу. Но меня всегда любопытство разбирало: как же ты вот без этого (она кивнула на коробки) обходилась, когда в заключении была?

– У многих из нас прекратились менструации.

– Такое случается. Ужасные условия, еды не хватает.

– Даже после того, как я освободилась, месяца два-три не было. А потом, в один прекрасный день, когда я в конторе сидела, она опять явилась, нежданно-негаданно.

Помню, я была застигнута врасплох, пришлось попросить свою секретаршу хоть как-то помочь. И помню, как же легко стало после этого. Смогла наконец-то прочувствовать: война воистину кончилась. Мое тело могло вновь свободно вернуться к его естественным ритмам.

От запаха дезинфекции в медпункте я почувствовала приближение тошноты, должно быть, это стало очень заметно, потому как Эмили забеспокоилась и спросила:

– Тебе дать тигрового бальзама или нет?

– Это место, запахи… напоминают мне о госпиталях.

– Саянг [92], – произнесла она, сокрушенно качая головой, – а я-то надеялась, что ты сможешь тут помочь.

– Я тут вообще недолго задержусь.

Я вышла из медпункта, радуясь возможности снова побыть на солнышке и свежем воздухе. Вернувшись в Дом Маджубы, нашла у себя на туалетном столике свернутые в рулон бумаги: планы и фотографии, оставленные в Югири, чтоб Аритомо мог с ними ознакомиться.

Созывавшая рабочих сирена уже затихала, когда на следующее утро я вышла из дома. Стояла возле гаража, терла ладошкой о ладошку. Мир вокруг был серым и промозглым. Минуту спустя до меня донесся размеренный хруст гравия, потом из тумана появился Магнус, а следом за ним и риджбеки. Накануне вечером я попросила его показать мне плантацию, но все равно он, похоже, изумился, увидев меня.

– Не думал, что ты способна вставать в такую рань, – сказал он, открывая для собак заднюю дверцу «Лендровера». Под курткой у него я заметила револьвер в кобуре.

– Мне много спать не требуется, – ответила я.

На коротком тряском пути до фабрики Магнус вкратце объяснил мне, как управляется плантация:

– Джофф Харпер – мой помощник управляющего. У нас с ним пять младших помощников-европейцев, которые приглядывают за керани [93] в конторе.

– А в полях?

– Плантация разбита на тридцать пять участков. Каждый участок находится под началом кангани, смотрителя. Под ним – мандоры, бригадиры. Они отвечают за работу своих бригад – сборщиков, травопольщиков, чистильщиков. Стража отвечает за то, чтобы не было воровства или бездельничанья. И я еще назначил «домашнюю гвардию» следить за ними.

– Вчера, когда я проходила мимо фабрики, возле нее дети играли.

– Дети рабочих, – кивнул Магнус. – Мы платим им по двадцать центов за каждый пакет гусениц, которых они обирают с чайных кустов.

Фабрика была размером с причальный пакгауз. Возле нее уже выстроились в очередь кули. Цигарки-кретек [94], которые они курили, насыщали воздух запахом гвоздики. Магнус приветствовал их, а старший кангани выкрикивал их имена, помечая вышедших в списке на планшетке с зажимом.

Магнус посовещался с помощником управляющего Джоффом Харпером, низеньким, крепеньким мужчиной лет за пятьдесят, за спиной у которого болталась пара ружей.

– Сегодня все рабочие вышли? – спросил Магнус.

Харпер кивнул:

– Цена на каучук была низкая.

– Будем надеяться, такой она и останется.

– У нас тут одни в засаду вчера ночью попали на дороге, идущей в Ринглет. Китайская пара, – сообщил Харпер. – Эти мерзавцы… прошу прощения, мисс… эти К-Ты, они раскидали их тела, разрубленные на куски, по всей дороге.

– Кто-то из знакомых?

– В гости приехали из Сингапура. Возвращались на машине со свадьбы.

Сборщики чая направились на склоны. Я следовала за очередью рабочих, входивших на фабрику.

– Дробилки, барабаны, сушилки, – называл Магнус, указывая на стоявшие рядами внутри огромные молчащие станки. Запах обжариваемых листьев забивал воздух, у меня было ощущение, будто я сунула нос в раскрытую банку с чаем. Рабочие везли стойки с оловянными поддонами, покрытыми иссохшими листьями, свернувшимися наподобие личинок насекомых. Еще секунда – и станки заработали, сотрясая своим грохотом всю фабрику. Магнус дал знак мне рукой: уходим обратно на улицу.

Мы вышли на дорожку между чайных кустов. Собаки рысили впереди, обнюхивая носами землю.

– Какое отношение имеет цена на каучук к вашим рабочим? – спросила я.

– Джофф ее по радио каждый день проверяет. Если идет вверх, мы знаем: кто-то из наших рабочих уйдет на каучуковые плантации. Большинство из ушедших до Оккупации уже вернулись, но рабочих рук у нас всегда не хватает.

– Вы их опять наняли, после того как они вас бросили?

Магнус обернулся, посмотрел на меня, потом зашагал дальше.

– Когда пришли джапы, я сказал своим рабочим, что они могут уходить по своей воле. Их старые места работы останутся за ними, когда война кончится. Я им обещал сдержать свое слово, если останусь в живых.

Земля круто забирала вверх: икрам приходилось напрягаться. Завитки пара раскручивались с верхушек кустов. Оглянувшись на меня, Магнус умерил шаг, отчего мне пришлось еще сильнее тянуться, чтобы не отставать. Когда мы добрались до вершины подъема, я тяжело дышала. Он остановился и указал на горы.