Под куполом - Кинг Стивен (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Барби и не сомневался.
- Нигде нет щели с твоей стороны?
Юноша покачал головой. Больше не сказал ничего, да и зачем. Они могли и не найти щель, дыры размером с двери или окна возможны, подумал Барби, но все больше в этом сомневался.
Теперь решил, что город изолирован полностью.
МЫ ВСЕ ПОДДЕРЖИВАЕМ НАШУ КОМАНДУ
1
Преодолев расстояние где-то мили с три, Барби вернулся по 119-му шоссе назад к центру города. Добрался дотуда около шести вечера. Мэйн-стрит зияла пустотой, оживляемой только гудением генераторов, которых работало там несколько десятков, судя по звукам. Светофор на перекрестке шоссе 119 и 117 не работал, но ресторан «Роза-Шиповник» сиял светом, и был заполнен до отказа. Через большую фасадную витрину Барби не увидел ни единого свободного столика. Однако, зайдя вовнутрь, не услышал обычной громкой болтовни: о политике, «Рэд Сокс», местной экономике, «Патриотах», свежеприобретенных легковушках и пикапах, о «Сэлтикс» и ценах на горючее, о «Брунз» и новоприобретенных инструментах и оборудовании, об «Уайлдкетс» городов-близнецов[64]. И, конечно же, никакого смеха там тоже не было слышно.
Все взгляды были прикованы к телевизору над стойкой. С тем чувством недоверия и дезориентации, которое присуще людям, которые лично побывали на месте большой катастрофы, Барби увидел на экране телеведущего Си-Эн-Эн Андерсона Купера[65], тот стоял на шоссе 119, а позади него все еще тлела махина разбитого лесовоза.
Клиентов за столами обслуживала сама Рози, то и дело, бросаясь к стойке за готовыми заказами. Из-под сеточки на голове выбились и телепались вокруг лица ее взлохмаченные волосы. Вид она имела утомленный, обессиленный. Территорию возле стойки с четырех дня и до закрытия должна была бы занимать Энджи Маккейн, но никаких признаков ее присутствия Барби не заметил. Возможно, она находилась вне границ города, когда закрылся барьер. Если причина в этом, за стойку она вернется еще не скоро.
Роль повара выполнял Энсон Вилер (Рози по обыкновению называла его просто «мальчик», хотя этому мальчику было где-то около двадцати пяти), и Барби боялся даже представить себе, что сварганит Энс, если ему придется готовить что-то сложнее, чем фасоль с сосисками, традиционное субботнее блюдо в «Розе-Шиповнике». Горе тому парню или девушке, которым вздумается заказать что-то потруднее яичницы в исполнении Энсона. И уже хорошо, что хотя бы он сейчас здесь есть, потому что, в дополнение к отсутствию Энджи, в заведении также не наблюдалось и Доди Сендерс. Хотя этому чуду, чтобы прогулять работу, не нужна катастрофа. Нет, она не была бездельницей, просто легко соблазнялась. А если вспомнить умственные способности… туды ее мать, что здесь можно сказать? Ее отец - первый городской выборный Энди Сендерс - никогда не смог бы претендовать на членство в Менса[66], но рядом со своей дочерью он выглядел истинным Альбертом Эйнштейном.
В телевизоре позади Андерсона Купера садились вертолеты, раздувая элегантно уложенные белокурые волосы диктора, едва не заглушая его голос. Вертолеты были похожими на «мостильщиков»[67]. Барби на таких откатал свое в Ираке. И вот в кадр вошел армейский офицер, накрыл ладонью в перчатке микрофон телевизионщика и что-то произнес ему на ухо.
Люди в «Розе-Шиповнике» загомонили. Барби понял их тревогу. Он сам ее ощутил. Когда человек в форме без всякого «с вашего разрешения» закрывает микрофон знаменитому телерепортеру, уже ясно, что это конец света.
Вояка - полковник, но не его полковник, если бы Барби увидел там Кокса, чувство ментальной дезориентации у него стало бы абсолютным - договорил свое. Отпуская микрофон, его перчатка издала звук «хрруп». С тем же каменным лицом он вышел из кадра. Барби узнал выражение лица типичного армейского дуболома.
Купер продолжил репортаж.
- Прессе приказано отодвинуться на полмили назад, к месту, которое называется Придорожный магазин Рэймонда.
Услышав такое, клиенты вновь загомонили. Здесь все знали магазин Рэймонда в Моттоне, где в витрине висела надпись: ХОЛОДНОЕ ПИВО ГОРЯЧИЕ СЭНДВИЧИ СВЕЖАЯ НАЖИВКА.
- Эту территорию, на расстоянии немного менее сотни ярдов от того, что мы называем барьером - пока нет лучшего термина, - объявлено зоной, находящейся под контролем сил национальной безопасности. Мы продолжим наш репортаж сразу, как только сможем, а сейчас я передаю слово Вашингтону, Вульф.
Под картинкой с места событий шла надпись по красной полосе: ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ НОВОСТИ. ЗАБЛОКИРОВАННЫЙ ГОРОД В МЭНЕ. ТАЙНА РАЗРАСТАЕТСЯ. А в правом верхнем углу экрана мигало красное слово-предупреждение для родителей маловозрастных телезрителей: ЖЕСТОКОСТЬ, словно неоновый знак на какой-то таверне. «Глотните жестокого пива», - подумал Барби и чуть не рассмеялся.
В кадре вместо Андерсона Купера появился Вульф Блицер[68]. Рози была фанаткой Блицера и никому не позволяла переключать телевизор на что-то другое, когда в будничном предвечерье начиналось «Ситуативное пространство», она называла его «мой Вульфи». В этот вечер на Вульфи был галстук, но завязанный небрежно, и Барби подумал, что остальная часть его одежды выглядит подозрительно похожей на ту, которую одевают люди, когда работают у себя в огороде.
- Напоминаю о ходе событий, - начал Розин Вулфи. - Сегодня после полудня, приблизительно в первом часу…
- Это случилось совсем не в первом часу, а на довольно значительный кусок времени раньше, - произнес кто-то.
- А это правда, о Майре Эванс? - спросил еще кто-то. - Она на самом деле умерла?
- Да, - подтвердил Ферналд Бови. Старшим братом Ферна был Стюарт Бови, единственный гробовщик в Милле. И Ферн ему изредка помогал, когда бывал трезв, вот и сегодня он выглядел трезвым. Волнующе трезвым. - А сейчас все взяли и замолчали, я хочу послушать.
Барби также хотел послушать, потому что Вульфи говорил именно на ту тему, которая больше всего волновала Барби, и говорил он как раз то, что хотел услышать Барби: воздушное пространство над Честер Миллом объявлено зоной, запрещенной для полетов. Фактически, весь Западный Мэн и восточный Нью-Хэмпшир, от Льюистона-Оберна до Северного Конвея стал такой зоной. Президент был проинформирован. И впервые за последние девять лет цвет Бюллетеня национальной безопасности подскочил выше оранжевого[69].
Проходя мимо столика Джулии Шамвей, хозяйки и редактора «Демократа», Барби заметил, как она стрельнула в его сторону глазами. А следом и скупая, откровенная полуусмешка, которая была ее особым, едва ли не фирменным знаком, промелькнула на ее лице.
- Похоже на то, что Честер Милл не желает вас отпускать, мистер Барбара.
- Похоже, что так, - согласился он. То, что она знала о его отступление отсюда - и по какой именно причине - не удивило Барбару. Он достаточно времени прожил в Милле, чтобы понимать, что Джулия Шамвей знает все, о чем тут следует знать.
Рози заметила его, как раз когда собиралась расставлять на четырехместный столик, вокруг которого взгромоздились шесть клиентов, фасоль с сосисками (плюс зажаренные остатки чего-то, что когда-то, несомненно, было кусками свинины). Держа по две тарелки в каждой руке и еще парочку на сгибах локтей, она оцепенела с выпяченными глазами. И тогда улыбнулась. Эта ее улыбка была преисполнена неподдельного счастья и чувства облегчения, и сердце его обрадовалось.
«Такое это оно, возвращение в милый дом, - подумалось ему. - Пусть меня черти заберут, если это не так».
- Да неужели это ты, Дейл Барбара, я и подумать не могла, что увижу тебя когда-нибудь вновь!
- Мой фартук еще жив? - спросил Барби немного стыдливо.
В конце концов, Рози приняла его, дала ему работу – какому-то приблуде с написанными от руки рекомендациями в рюкзаке. И потом сказала, что полностью понимает его намерение оставить город, папа Джуниора Ренни не тот человек, которого следует иметь своим врагом, но у Барби все равно было ощущение, что он покинул ее в беде.
