Дурочка - Василенко Светлана (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Говорят, защекотала тебя русалка? — допытывался кузнец у Чубатого.
— Что? — сказал невпопад Чубатый, зачарованно глядя на Катю.
— Его другая защекотала! — засмеялись все.
Подошла Катерина, обняла Чубатого, подтвердила:
— Никому не отдам! Вчера как увидели друг друга — поняли, что это — навек!
— Верю! — вдруг захохотал краснощекий. — Вот теперь я верю.
Рассмеялась Катерина счастливо.
Чубатый смотрел на нее как заговоренный.
14
Сквозь жар и дымку Ганна видела, как забежал мужик, закричал:
— Банда Лешки Орляка в деревне! Сюда скачут.
Вскочили мужики, кинулись к дверям.
Грохнула дверь: на пороге атаман стоял. Побледнела Катерина. Входили вооруженные люди.
— Алеша? — спросила Катерина атамана, закрывая чубатого парня собой. — Ты зачем пришел? Я ведь просила тебя сюда не ходить…
— Я за тобой. Собирайся. Легавые за нами по пятам идут. Уходим за Каспий, за море.
— Нет, — сказала тихо Катерина. — Не пойду.
— Почему не пойдешь?
— Я другого, миленький, люблю.
— Так… — не ожидал атаман. — Время другое — и любовь другая? Вчера еще меня любила…
— Не время виновато — сердце.
Оттолкнул Катерину атаман. Увидел Чубатого:
— Босяка полюбила?
— Мне что бос, что обут, лишь бы сердцу был мил.
Атаман достал обрез.
— Добром, Катя, прошу: поехали! Знаешь ведь, ты мне одна люба.
— Нет, миленький, — покачала головой.
— Нет?
Не успела ответить, выстрелил атаман ей в сердце. Поглядел на Чубатого. Тот бледен стоял, не шевелился. Крикнул атаман:
— Уходим! — и вышел.
15
Забегали вооруженные люди по чайной.
— Водку бери! — закричал один другому. — Семен!
— Девку хватай, Степан!
Волосы Ганны разметались по подушке, лица не видно. Схватили Ганну прямо в одеяле, потащили.
— Пусти им петуха напоследок!
Деревня горела. Скакали лошади во весь опор. На телеге в одеяле лежала Ганна. Лежала — смотрела: будто в ней уже бушевал пожар, рушились балки, горели люди.
— Тебе бы только водку пить, Степан.
— А тебе только девок любить, Семен.
— Водка да девка — слаще ведь ничего на свете нет.
— Ну уж нет…
— А скажи — что? То-то же…
Бандиты гуляли в лесу. Сидели у костра, пили. Рассматривали, что награбить успели. Степан кольца примеривал:
— Эх, последний раз на родной земле гуляем, мужики!
В лесу один за пеньком сидел атаман. Пил из кружки водку не закусывая. О чем-то думал.
Подошел к нему Семен.
— Атаман! Там парни трофей привезли, тебя зовут.
— Что за трофей?
— Женский. Девку, короче. Парням невтерпеж. Иди пробу сними, а мы за тобой. По вспаханному.
— Без меня, — сказал как отрезал атаман.
16
— Неси, Степан, — приказал Семен.
Степан принес одеяло с Ганной. Положил на снег. Развернули. Испуганно Ганна из лоскутков глядела.
— Тю, да то мала!
— Мала не мала, лишь бы эта самая у ней была… — сказал Семен.
— Да то дурочка деревенская. Убогая она, — сомневался все тот же парень. — Грех.
— Все одно в аду гореть, — ответил Семен. — А что убогая… Так они, убогие, у нас всю жизнь отобрали… Едри их в корень! Держи ее, ребята! Первым у нее буду!
Навалились на Ганну со всех сторон. Ганна выворачивалась, била Семена в лицо, кусалась. Парни держали ее за руки, за ноги. Как распятая на снегу лежала.
— Ну, Семен, давай…
Вдруг раздался выстрел.
Мужик бежал:
— Атаман застрелился!
17
Атаман сидел уткнув голову в пенек.
— Из-за Катьки… — сплюнул Семен. — Нас на бабу променял!
Бежал часовой:
— Атас! Легавые скачут!
— По коням! — скомандовал Семен.
18
Проскакали кони над Ганной. Потом другие кони прискакали, с людьми в шинелях, повертелись у костра, унеслись за выстрелами.
Не заметили Ганну.
19
Ганна встала, побрела за людьми в лес. Шла в разорванной белой рубахе, падала в сугроб, снова шла.
Вышла на поляну. Луна освещала поляну. Увидела вдруг руку отсеченную Степана, в кольцах. Чуть дальше мертвого Семена увидела. Рядом Степан лежал, обняв человека в шинели. Тут и там лежали вперемешку мертвые тела. Увидела лицо энкавэдэшника со шрамом. Черный от крови снег был около него.
Подвывая от страха и ужаса, прошла Ганна поляну.
Шла, увязая в снегу. От дерева к дереву. У ели густой села отдохнуть. Сидела, дрожала. Закрыла глаза. Незаметно как — заснула.
20
То ли сон пришел к Ганне, то ли видение.
Увидела Ганна плывущее над землей светящееся облако. И на том облаке или сугробе стояла женщина с необычайно красивым лицом. Лицо было Ганне знакомо, родное лицо. На иконке у тетки Харыты она это лицо видела.
— Божья Мать… — прошептала Ганна.
Божья Мать слегка кивнула, улыбнулась.
— Ты любимая дочь Господа, — сказала Ганне.
— Я? — удивилась Ганна. — Но почему я?
— Ты страдала, — легко сказала Божья Мать.
Голос у нее был как у тетки Харыты.
— Что я должна делать? — заволновалась Ганна.
— Иди и лечи людей. Вскроются реки — плыви к другим людям.
— Тоже лечить?
— Там узнаешь.
— Но, может быть, я умерла?
— Ты не умрешь. Иди. — И Божья Мать растаяла. Только облако горело серебряно.
21
Ганна открыла глаза, зажмурилась: глаза ослепил горевший на солнце снег.
Был день. Вокруг Ганны снег растаял. Ганна встала. Сделала босыми ногами шаг. Зашипело под ногой. Ганна посмотрела вниз: с шипеньем таял снег вокруг ее ноги. Сделала другой шаг: снег под ногой растаял.
22
В рваной белой рубахе, босая, простоволосая, входила она в деревню.
— Ганна-дурочка! Дурочка! — закричали привычно мальчишки.
От Ганны шел свет. Мальчишки замолчали, расступились.
Зашла Ганна в пустую церковь — все свечи сами зажглись.
— Ганна — святая! Святая! — зашептали вокруг.
Подвели к ней нищего. Слепой, в струпьях весь.
— Где святая? Дайте дотронуться… — попросил.
Дотронулась Ганна до него: струпья спали, бельма в синие глаза превратились.
— Вижу! Я вижу! — закричал нищий.
— Чудо! Чудо! — упали на колени все.
23
Наступила весна. Сидела Ганна у могучего дерева.
К дереву — очередь тянулась, вся дорога людьми и подводами запружена.
К Ганне лечиться едут со всего света.
— Со всего света к ней люди идут, — говорили в очереди.
— Она одна такая в мире, больше нет нигде такой!
Стояли, очереди своей ждали: слепые и глухие, хромые и прокаженные.