Штормовой предел - Шигин Владимир Виленович (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Венчались в еще незаконченном постройкой Владимирском соборе, что на Центральном городском холме. Посаженым отцом на свадьбе Миклухи был капитан 2-го ранга Снетов, а посаженой матерью со стороны невесты его супруга. Офицеров на свадьбе было немного. Разумеется, присутствовала чета Андреенковых. Остальные знакомцы были в морях и на службе, кто-то, уже получив новое назначение, уехал на Балтику.
Молодая семья поселилась в меблированных комнатах на Дворянской. В редкие свободные дни любил Владимир Николаевич с женой ездить в маленький греческий ресторанчик, что прилепился на обочине Балаклавского шоссе. Там, в полутемном прохладном подвальчике, заказывали они самое недорогое: султанку с устрицами, хрустящие чебуреки да пышущий жаром шашлык. Пили красное вино, наслаждались покоем и тишиной.
Радость счастливой семейной жизни была, однако, вскоре омрачена трагическим известием из Петербурга. Там во время родов скоропостижно умерла любимая сестра Владимира, Ольга, уже успевшая проявить себя талантливой художницей по фарфору. Младенца, нареченного Михаилом, забрала к себе на воспитание безутешная Екатерина Семеновна. Увы, в жизни так бывает нередко, когда счастье и несчастье ходят совсем рядом…
В мае 1880 года капитан 2-го ранга Снетов получил назначение командиром на ремонтирующийся в Николаеве парусно-винтовой корвет "Сокол". Старшим офицером он пригласил Миклуху. Тот, конечно же, ответил согласием.
"Сокол" был кораблем уже далеко не новым, построенным сразу после Крымской войны. В 1870 году корвет был выведен из боевого состава флота и сдан Николаевскому военному порту на хранение, но перед Русско-турецкой войной был расконсервирован, вновь введен в строй и вошел в состав Черноморского флота.
А буквально через несколько дней Миклуха сильно пожалел о своем обещании Снетову. Миклуху пригласил к себе капитан 2-го ранга Степан Макаров, недавний командир геройского парохода "Великий князь Константин".
— У меня к вам, Владимир Николаевич, есть предложение, от которого просто невозможно отказаться! — без обиняков начал он разговор. — Я приглашаю вас под свои знамена, принять участие в экспедиции в Туркестан. Генерал Скобелев назначен усмирять текинцев в оазисе Ахал-Теке, возможно, предстоит штурм и их главной цитадели Геок-Тепе. Я определен занимался снабжением водным путем из Астрахани в Красноводск, кроме этого, под мое начало определен морской отряд с батареей из скорострельных орудий и многоствольных картечниц. О вас я наслышан как о храбром и грамотном офицере. Кроме того, я глубоко уважаю и ценю вашего старшего брата Николая, который является для меня образцом беззаветного служения науке и Отечеству. Ну а коль вашей семье присущ дух путешествий и приключений, полагаю, что для вас участие в затеваемой экспедиции станет настоящим подарком!
От услышанного у Миклухи подкосились ноги. Вместо рутинной повседневной береговой службы снова отправиться на войну в неведомые пустыни, да еще под началом легендарного Скобелева и не менее уважаемого Макарова! Да об этом можно было только мечтать! Он уже почти было решил ответить согласием, когда вспомнил об обещании служить на корвете. Снетов, поди уже, и бумаги все подписал, и с начальством договорился. Как же он будет смотреть ему в глаза, мол, поманили меня более сладким пряником, и я сразу же от вас сбежал.
Наверное, на лице Миклухи в тот момент было такое смятение, что Макаров, теребя золотой флигель-адъютантский аксельбант, спросил:
— Что-то не так?
И тогда Миклуха, как на духу, все ему честно рассказал.
— Что ж, — резюмировал Макаров. — Разумеется, в создавшейся ситуации вы, Владимир Николаевич, поступаете совершенно правильно. На вашем месте я скрепя сердце сделал бы так же. И все же мне искренне жаль, что у нас не сложилось. Надеюсь, когда-нибудь в будущем наши служебные пути все же пересекутся!
На том и расстались.
Снетову о разговоре с Макаровым Миклуха ничего не сказал, но несколько дней спустя тот сам затронул болезненную для Миклухи тему.
— Степан Осипович, отъезжая в Астрахань, поведал мне о вашем с ним разговоре. Спасибо за вашу порядочность. Хотя признаюсь, что я бы понял ваше согласие на участие в экспедиции. Такими предложениями не разбрасываются, может, больше подобного случая и вовсе не представится.
Вместо лейтенанта Миклухи Макаров пригласил в экспедицию мичмана Женю Голикова (будущего командира мятежного броненосца "Потемкин"). Что же касается Миклухи, то он еще долго терзался вопросом, правильно или нет он поступил, отказавшись от участия в Ахалтекинской экспедиции.
В Николаев супруги Миклухи поехали вместе, в самых радужных мечтах о начале новой интересной страницы их жизни. В Николаеве действительно начнется новая страница жизни Миклухи (и его супруги), но не столь радостная, как им мечталось.
* * *
По прибытии Миклухи сняли квартиру на Суворовской улице. Юлия Николаевна занималась домашними делами, Владимир Николаевич — служебными. Стоявший в ремонте "Сокол" находился в крайне запущенном состоянии, поэтому работы там было невпроворот. Вечерами супруги много читали. Миклуха научил жену играть в любимую игру флотских офицеров "шиш-беш", поэтому порой в азарте игральные кости метались на Суворовской до самой полуночи, причем далеко не всегда многоопытный Миклуха выходил в этих баталиях победителем. По воскресеньям чета Миклух совершала традиционные променады по Соборной и Флотскому бульвару, спускались по лестнице к Ингулу, чтобы отдохнуть там под сенью белых акаций.
Именно там и произошло событие, во многом перевернувшее последующую судьбу нашего героя.
В один из летних вечеров Миклуха с Юлией Николаевной, как всегда, отдыхали на берегу Ингула. Неподалеку гуляла компания подвыпивших пехотных офицеров. По Ингулу во все стороны сновали шлюпки и груженные арбузами барки. По эспланаде неторопливо прогуливались отдыхающие пары. Между ними суетились продавцы мороженого и лимонада. Со стороны тенистых аллей Флотского парка доносились звуки оркестра, игравшего новомодный вальс "Дунайские волны".
Единственное, что мешало, периодические крики подгулявших офицеров.
— Может, перейдем подальше от этой развеселой публики? — предложил супруге Миклуха.
— Зачем, они же никому не мешают. — пожала плечами Юлия Николаевна. — Каждый отдыхает как умеет.
Завидев вдалеке торговку цветами, Владимир Николаевич решил сделать жене приятное и поспешил ей навстречу, чтобы купить букет. В это время к одиноко сидящей на скамейке молодой женщине направился изрядно подвыпивший подполковник из шумной офицерской компании, начав к ней грязно приставать. При этом пьяный армеец, не удовлетворившись словесными оскорблениями, дал волю рукам, и бедной Юлии Николаевне пришлось отбиваться зонтиком. А через минуту к ним уже подбежал Миклуха. Зная резкий и вспыльчивый характер бравого моряка, легко понять, что произошло дальше. Без липших разговоров, выяснений отношений Миклуха сразу же мощным ударом кулака в челюсть отправил наглеца в глубокий нокаут. К месту конфликта бежали находившиеся поодаль однополчане поверженного негодяя. Часть из них хотела тут же продолжить выяснение отношений с зарвавшимся флотским лейтенантом, другие (более трезвые) их останавливали. Оставив офицерам свою визитную карточку, Миклуха, уходя, сказал:
— Господа, если потребуется сатисфакция, я всегда к вашим услугам!
— Что же теперь будет? — испуганно спрашивала Миклуху супруга.
— Тут одно из двух. В лучшем варианте дуэль, в худшем — суд.
— Только не дуэль! — заломила руки Юлия Николаевна.
— А по мне лучше дуэль, чем судебная тяжба! — мрачно ответил Миклуха.
В понедельник он доложил о случившемся Снетову. Тот только покачал головой:
— Дело очень нехорошее и последствия его могут быть самыми печальными!
По приказу командира Миклуха написал подробную объяснительную, которую Снетов тут же отнес главному командиру Черноморского флота вице-адмиралу Аркасу.
