Детектив - Хейли Артур (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
“Кипой вечного завтра” назвал как-то эти бумажные залежи Бернард Квинн и к месту процитировал из “Макбета”:
Вот почему телекс из полицейского управления флоридского городка Клиэруотер, разосланный пятнадцатого марта по всем подразделениям полиции штата, провалялся в отделе по расследованию убийств Майами пять месяцев, прежде чем был прочитан.
Телекс подписал детектив Нельсон Эбреу. Потрясенный жестокостью двойного убийства, совершенного тогда в Клиэруотере, он просил информировать его обо всех сходных преступлениях на территории штата. В телексе упоминалось о “необычных предметах”, оставленных на месте преступления, в том случае это был дом, где хили жертвы. Что это были за предметы, не уточнялось. Полиция Клиэруотера так же скрывала некоторые подробности, как это делала полиция Майами в деле Фростов.
Среди обитателей Клиэруотера высок был процент стариков. Там от руки убийцы погибли супруги Хэл и Мейбл Ларсен, обоим уже перевалило за семьдесят. Их связали, заткнули рты кляпами, а потом усадили друг напротив друга и мучили, пока они не умерли от потери крови. Их зверски избили и нанесли множественные ножевые раны. Удалось установить, что за несколько дней до гибели Ларсены получили по чеку тысячу долларов, но никакой наличности в доме обнаружить не удалось. Сыщики не сумели найти ни свидетелей, ни посторонних отпечатков пальцев, ни орудия преступления. За отсутствием подозреваемых следствие зашло в тупик.
Детектив Эбреу получил-таки несколько ответов на свой запрос, но ни один из них не помог продвинуться ни на шаг. Дело числилось в нераскрытых.
Прошло два с половиной месяца, и — еще одно место, где произошло убийство: Форт-Лодердейл, двадцать третьего мая.
Снова супружеская пара, чета Хенненфельдов, снова пожилая — обоим было за шестьдесят; жили они в квартире на бульваре Оушен недалеко от пересечения его с Двадцать первой улицей. И в этот раз убитых обнаружили связанными, с кляпами, в сидячем положении друг против друга. Трупы носили следы жестоких побоев и были буквально искромсаны ножом.
Лишь через четыре дня после убийства, когда по всей лестничной клетке начал распространяться омерзительный запах разложения, один из соседей вызвал полицию. Помощник шерифа, детектив Бенито Монтес взломал дверь, вошел и едва не потерял сознание от кровавого зрелища и невыносимой вони.
На месте этого преступления “необычных предметов” не нашли. Ужасной деталью здесь был обыкновенный комнатный электрообогреватель. Выдернутой из него спиралью убийца обернул ноги Ирвинга Хенненфельда и включил прибор в сеть. Спираль, конечно, перегорела еще до того, как обнаружили тела, но ступни и лодыжки несчастного успели полностью обуглиться. Из квартиры исчезли все наличные деньги.
И опять ни отпечатков пальцев, ни подозреваемых, ни орудия преступления.
Детектив шерифа Бенито Монтес вовремя вспомнил о схожем убийстве пожилых супругов в Кокосовом оазисе, совершенном месяца три назад. Он позвонил в отдел по расследованию убийств полиции Майами, а на следующий день приехал побеседовать с Бернардом Квинном.
В противоположность ветерану Берни Квинну, Монтес был молод, коротко стрижен по моде, но столь же современно одет — в тот день на нем был темно-синий костюм и шелковый галстук в полоску. Два часа сыщики сверяли записи по делам Фростов и Хенненфельдов, изучали фотографии. Они сошлись во мнении, что почерк убийц в этих двух случаях совпадал, сходной была и зверская жестокость расправ.
И еще одна мелкая деталь: когда тела были обнаружены, в квартире играло радио, включенное, скорее всего, преступником.
— Ты помнишь, что это была за музыка? — спросил Квинн.
— Само собой! Тяжелый рок, такой громкий, что я голоса своего не слышал.
— У нас аналогично, — кивнул Квинн, делая пометку в блокноте.
— Это один и тот же мерзавец, — заявил Монтес решительно. — Без сомнения, один и тот же.
— А ты уверен, что это был один человек? — полюбопытствовал Квинн.
— Да, вполне. Он громадного роста, силен, как бык, и вдобавок умен.
— То есть из образованных?
— Нутром чую, что нет.
— Согласен, — кивнул Квинн.
— Он получает наслаждение, ловит кайф от этого, определенно садист.
— А что скажешь о наших дохлых кошках?
Монтес помотал головой:
— Могу только предположить, что ему нравится убивать. Вероятно, передушил кошек, чтобы скоротать время, а потом шутки ради принес с собой.
— А я по-прежнему думаю, что это послание. Некая зашифрованная записка, к которой мы никак не подберем ключ.
Когда Монтес собрался уезжать, Бернард Квинн извинился, что при встрече не смог присутствовать сержант Эйнсли, которого как раз направили на однодневную учебу руководящих кадров полиции. Монтес отнесся к этому легко.
— Ничего, успеется, — сказал он на прощание. — Я думаю, все, что было до сих пор, только начало.
Глава 3
Всю весну и все лето в тот год обитателей Южной Флориды мучила невыносимая жара и удушливая влажность, дождь лил ежедневно, редкий день обходилось без грозы. И в самом Майами частые сбои в электроснабжении, вызванные повышенным потреблением энергии, заставили обладателей кондиционеров испытать на себе, в каком неприятно липком мире живут те, кто не может их себе позволить. Жара действовала на нервы, повышала раздражительность и агрессивность, как следствие возросла преступность. Драки стенка на стенку, убийства на почве ревности, избиения жен и детей стали делом повседневным. Даже самые миролюбивые и сверхнормальные граждане легко выходили из себя и давали волю подспудно тлевшему темпераменту. Пустякового недоразумения на улице или автостоянке было достаточно, чтобы совершенно незнакомые люди лезли друг на друга с кулаками. Если повод оказывался более серьезным, случались и смертельные исходы.
В отделе по расследованию убийств целую стену занимала огромная доска из белого тонированного стекла, которую сыщики окрестили “доской покойников”. В ее четкие графы и колонки заносились имена всех жертв убийств за текущий и предшествовавший годы, а также ключевая информация о ходе расследования. Здесь же значились имена подозреваемых. Если производился арест, отметка делалась красным фломастером.
К середине июля прошлого года на этой доске были отмечены семьдесят убийств, из которых двадцать пять остались нераскрытыми.
В июле нынешнего года убийств числилось девяносто шесть, а нераскрытых стало удручающе много — семьдесят пять.
Серьезный рост этих цифр во многом объяснялся увеличением числа убийств, совершенных при рутинных ограблениях, кражах автомобилей и уличных разборках. Преступники, казалось, приобретали дурную привычку пускать в ход оружие и убивать людей без особой необходимости.
Все это вызвало столь широкое общественное недовольство, что лейтенанту Лео Ньюболду пришлось несколько раз побывать “на ковре” у майора Маноло Янеса, начальника управления по борьбе с преступлениями против личности, куда помимо отдела по расследованию убийств входило подразделение, занимавшееся грабежами и квартирными кражами.
Во время их последней встречи майор Янес, крепкого сложения брюнет с непослушной копной волос и зычным голосом армейского сержанта, набросился на Ньюболда с порога, едва секретарша сообщила о прибытии подчиненного:
— Какого дьявола, лейтенант! Чем вы там со своими людьми занимаетесь? Баклуши бьете?!
При обычных обстоятельствах Янес обратился бы к Ньюболду по имени и предложил сесть. Но на этот раз он не сделал этого, а только смотрел свирепо снизу вверх, так и не поднявшись навстречу из-за своего рабочего стола. Ньюболд догадывался, что Янес уже получил свою порцию выволочки наверху и теперь обязан был по законам субординации повторить ее для того, кто был ниже чином, и потому не торопился с ответом.
