Корабль дураков - Портер Кэтрин Энн (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
— Очень вам признательна, — любезно поблагодарила миссис Тредуэл, закрывая дверь.
Лиззи уже растянулась на диване и оглашала каюту долгими протяжными, нестерпимо нудными стонами.
— Ах, скотина, дикарь, негодяй! — опять и опять повторяла она.
Миссис Тредуэл едва не спросила, который именно, но подавила столь легкомысленный порыв и помогла Лиззи раздеться и натянуть ночную рубашку. Она даже подобрала и аккуратно сложила платье и прочие предметы туалета, от которых так и несло разгоряченным телом и отвратительным застарелым запахом мускуса. Потом вспомнила о снотворном и приняла две таблетки. Лиззи повернула голову, миссис Тредуэл увидела жалкое, страдальческое лицо, глаза точно у побитой собаки, лоснящийся от пота лоб, и в ней всколыхнулись сочувствие и угрызения совести.
— Вам тоже надо принять снотворное, — сказала она, подала Лиззи воду и таблетки, та молча их проглотила, — Ну вот, — сказала миссис Тредуэл просто и по-доброму, как женщина, хорошо понимающая чувства другой женщины, — хотя бы на ночь полегчает.
— Да, а что будет завтра, — горестно вздохнула Лиззи, немного успокаиваясь.
— Завтра? Утро вечера мудренее, — сказала миссис Тредуэл. — По крайней мере сегодняшний вечер останется позади.
На сердце у нее стало легко, беззаботно, чуть ли не счастливо, хотя это, конечно, вздор. С чего тут быть счастливой? Она двигалась по каюте шаткой, неуверенной походкой, не замечая, что одна нога у нее в туфле на высоком каблуке, а другая — босая. Лиззи, притихшая и усталая, вдруг забыла про свои горести и воззрилась на ее размалеванное лицо.
— Что это, зачем? — ахнула она. — Зачем… что вы с собой сделали?
— Надела маску, — вразумительно объяснила миссис Тредуэл. — Маску для праздника.
— Но вы опоздали, — протянула Лиззи и опять разразилась слезами. — Праздник кончился!
— Да, я знаю.
И миссис Тредуэл подумала, что Лиззи уже возвращается к своим мерзким повадкам и скоро станет такой же несносной, как всегда. А сама она, видно, совсем пьяная, иначе почему визгливый голос Лиззи слышится ей с многократными раскатистыми отзвуками, будто эхо из колодца.
— Ох, что же я теперь буду делать? Все так переменилось… Глаза бы мои больше его не видали… Миссис Тредуэл, дорогая, ну скажите, как я могла так обмануться? Теперь-то я понимаю, вовсе я не была в него влюблена.
— Как же тут можно что-нибудь знать? Это всегда загадка, сперва кажется — чувствуешь одно, а потом совсем другое, — с любезной рассеянной улыбкой заметила миссис Тредуэл, собираясь снять халат. Должно быть, она обращалась к Потолку — подняла глаза, будто надеялась прочитать там ответ на свой вопрос. — Откуда нам знать, что мы чувствуем?
Она медленно, равнодушно опустила глаза и с минуту прислушивалась: за дверью поднялся шум, топот, стук, пьяные крики. Она узнала голос Дэнни и подошла ближе.
— Слушай, Пастора, впусти меня, открой, ты, подлая…
Миссис Тредуэл покоробило, но она продолжала слушать — Дэнни, еле ворочая языком, свирепо живописал все, что он намерен учинить над Пасторой, среди всего этого изнасилование — лишь невинная прелюдия.
Лиззи села на постели, зажала уши ладонями.
— Ох, нет, нет, нет! — завопила она. — Это последняя капля… нет, нет, я этого не заслужила… Нет, нет…
— Ну-ну, тише, — сдержанно сказала миссис Тредуэл. — Он не с вами говорит. Не с вами и не со мной. Он сам с собой разговаривает. Успокойтесь и лежите тихо.
Она неторопливо положила Лиззи на лоб мокрое полотенце, устроила ее в постели поудобней, ворочая, точно куклу с подвижными руками и ногами; потом вприскочку проковыляла к двери, взялась за ручку, постояла минуту. И внезапно распахнула дверь настежь. От неожиданности Дэнни отшатнулся, потом кинулся к ней, ухватился за халат спереди и скрутил как тряпку.
— Выходи, шлюха, — сказал он почти официально, будто передавал чье-то поручение. — Выходи, сейчас я тебе все кости переломаю.
И так больно, с вывертом стиснул ей грудь, что она едва не упала.
Обеими руками миссис Тредуэл схватила его за руку, сказала серьезно:
— Вы сильно ошибаетесь. Посмотрите внимательней!
— Кто такая? — спросил он тупо. — Фу ты, что за чертовщина? — Наклонился ближе, всматриваясь в ее черты под гримом, дыша ей в лицо зловонным перегаром. — Э, нет, дудки, меня не проведешь!
Миссис Тредуэл уперлась обеими руками ему в грудь, оттолкнула и сама подивилась — откуда силы взялись. Застигнутый врасплох Дэнни зашатался, попятился, его отнесло к противоположной стене, он боком сполз по ней и, кряхтя и охая, бестолково размахивая руками, с шумом и грохотом какой-то несуразной кучей повалился на пол. Миссис Тредуэл изумленно застыла: неужели это она одним необдуманным движением так его сокрушила? Дэнни не шевелился. Она опустилась на колени и кончиками пальцев потрогала его шею, голову — не очень-то хотелось к нему прикасаться. Как будто ничего не сломано; шея какая-то обмякшая, но, может быть, это естественно. Он шумно дышит открытым ртом, веки только наполовину опущены, и видно — вращает глазами. Провел языком по губам, похоже — силится выговорить какое-то слово. Миссис Тредуэл сжала кулак и размахнулась — раз, раз, по губам, по щеке, по носу, еще и еще. Руке стало больно, а Дэнни, кажется, и не почувствовал ударов. Зашевелился, точно собираясь подняться. Миссис Тредуэл нащупала рукой свою туфлю, сняла ее, ухватила за подметку и начала лупить Дэнни каблуком по голове, по лицу; тяжело дыша, привстала на коленях, придвинулась к нему ближе, верхняя губа ее вздернулась, обнажая стиснутые, оскаленные зубы. Она избивала пьяного с наслаждением, так яростно, что острая боль пронзила ей руку от запястья до плеча и отдалась в затылке. При каждом ударе тонкий каблук с металлической подковкой врезал в кожу Дэнни крохотный полумесяц, следы эти все гуще покрывали его лоб, щеки, подбородок, губы и постепенно багровели. Миссис Тредуэл похолодела от страха, глядя на дело рук своих, и все равно, хоть убейте, не могла остановиться. Дэнни заворочался, тяжко застонал, на миг открыл глаза, потом ошалело их вытаращил, с великим трудом приподнялся и сел, опять повалился на пол и закричал в ужасе, точно его душил кошмар:
