Мой волшебный мир - Денисенко Кристина (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Дракон сдержал слово и вернулся.
Первая голова нахмурила брови сердито:
– Вижу, с первым заданием ты справился. Сверкает дворец, как хрустальный.
Вторая голова влилась в разговор:
– Но этого мало! Принцесса – очень красивая, как весенние цветы в зеленой роще! Если хочешь снова увидеть ее, пусть до заката расцветет городской сад.
Опять загрустил несчастный булочник. Как зимой цветы заставить цвести?
Люди развели руками и пошли по домам, не зная как выполнить условие дракона. И только тайно влюбленный булочник не хотел сдаваться. Не мог он ни еде, ни о сне думать, зная, что принцесса находиться в лапах безжалостного чудовища. Сел он на заснеженную лавку в опустевшем сквере и горько заплакал, не стыдясь своих слез. А снег все сыпался, и морозы крепчали – весной и не пахло. И взмолился булочник всем святым, обещая накормить круассанами обездоленных, с просьбой одной единственной: пусть до заката городской сад расцветет.
Уже и не верил булочник в чудо, думал, что никогда уже не увидит принцессу, как вдруг с треском распустилась первая почка на инеем покрытом дереве. Выросли и раскрыли бутоны лилии, зажужжали пчелы, бабочки запорхали, запахло весной.
Обрадовался булочник и взглянул на солнце. Близился закат.
Не обманул дракон и на этот раз. Пролетел над городским садом и снова на башню опустился, сжимая в лапе принцессу.
Вторая голова, хитро глаза прищурила:
– Лилии, значит, нежданно-негаданно расцвели?! И как это понимать? Ты что магией балуешься? Маг-кудесник?
– Да ничем я не балуюсь, – робко ответил булочник, – я просто влюблен.
Рассмеялся дракон во все четыре рта.
– Влюблен, значит? – переспросила третья голова. – Тогда покажи, какой ты смелый!
Взлетел дракон и повернул к реке.
Местами льда и вовсе не было: на строительство дворца пошел, местами лед таять начал от прихода весны, а там, где лед еще крепкий был, дракон опускался, ломал его, потом поднимался и снова ломал. Так вся река укрылась осколками. И на одну из льдин дракон бросил принцессу.
Вмиг намок подол праздничного платья. Принцесса присела, ужаснувшись. Дракон летал по кругу, а булочник смело скакал от одной льдине к другой, не думая об опасности. Река не стояла на месте, лед медленно таял, сады цвели.
Булочник добрался центра реки и протянул руку принцессе:
– Не бойтесь, ваше величество! Смотрите только на льдины. Мы выберемся на берег!
И взялись они за руки, и плечом к плечу преодолели все преграды!
Дракон сверху видел, как удачно все складывается у булочника, и не стал мешать.
Обрадовались горожане спасению принцессы. Ликовали, песни пели и в пляс пустились.
Четвертая голова дракона была самая мудрая.
Прежде чем скрыться за горизонтом, дракон обратился к людям:
– Эх, вы, человеки! Больше двух тысяч лет я веду счет дням, месяцам, годам, а вы все не меняетесь: все так же верите в любовь и совершаете безумные поступки! Будьте счастливы!
Праздник продолжился. Опять гремели фейерверки, сверкала елка разноцветными гирляндами, вокруг нее водили хороводы и загадывали новогодние желания.
О чем мог мечтать булочник? О любви принцессы?! О том, как накормить круассанами всех обездоленных?! – О своем желании он никому не рассказывал.
Принцесса знала о его любви, но избегала встреч. Наградила орденом за мужество, но даже «спасибо» не сказала. Не хотела думать о нем, но каждый день ела его тортики, печенюшки и кексы с джемом. А булочник каждый день вкладывал всю свою любовь в них. И в духовке вместе с тестом обжигал часть своей души.
Детская новогодняя легенда, 17.12.2013
Олеся
Я не встречал таких женщин, как Олеся. Она особенная, неповторимая. Ее душа нежная и ранимая. Она как цветок, о котором я готов заботиться всю жизнь.
Олеся, Олеся, Олеся...
Наш роман начинался с общего желания побыть в полном одиночестве. Наши черные полосы жизни слились в одну, и постепенно мы пришли к выводу, что нам хорошо вдвоем, и ничто уже так не беспокоило и не вызывало желания в одиночку прятаться ото всех в безлюдном уголке глухого леса. Именно там я впервые коснулся ее холодной ладони, а потом прижал к груди, поцеловав в макушку.
До встречи в лесу, мы с Олесей были немного знакомы. Хотя «знакомы» это громко сказано. Она работала в парикмахерской, и на протяжении нескольких лет мы виделись с периодичностью раз в месяц. Как только она появилась, я стригся только у нее. Я всегда оставлял на мороженое, но никогда не решался заговорить о чем-то личном. Только о погоде, музыке и всякой ерунде.
Олеся казалась мне целомудренной и порядочной девушкой. И я не ошибался. Но еще тогда я не мог себе позволить проявлять к ней никаких знаков внимания. – Она носила обручальное кольцо, да и я на то время жил с внебрачной дочерью местного авторитета Васо Обезбашидзе – Гулисой Воробьевой. Изменять ей мне и в голову не приходило, но к Олесе меня тянуло. Я будто чувствовал родственную душу.
Гулиса была эффектной девушкой еще в школе. Ее смуглая кожа и черные глаза сводили с ума многих, если не всех. Училась она плохо, зато умела отлично преподнести себя, выставляя напоказ рано сформировавшуюся грудь. На это я и попался. Мне нравилась ее раскрепощенность и кокетство. Гулиса не ограничивалась классическими позами в сексе – ей не нужна была кровать, если есть подоконник, стол или папин джин на выходные.
Васо держал сеть магазинов и супермаркетов в городе. Его дочушка с детства привыкла к роскоши, дорогим побрякушкам, модным телефонам и трынькала налево и направо папины алименты до тех пор, пока папочка был щедр и его дела шли в гору. Но не все коту масленица. – Васо женился на польской балерине, и та приобщила его к искусству. Он пожертвовал большую часть своих сбережений на благотворительные цели. На его деньги были открыты школы бальных танцев для детей-сирот. И Гулисе ничего не оставалось делать, как охмурить какого-нибудь перспективного молодого человека, чтобы и дальше ни в чем себе не отказывать.
Этим человеком стал я – инженер-электронщик и по совместительству владелец «Лубанаха» – небольшого ресторанчика на окраине города. С Гулисой мы учились в параллельных классах и еще в тринадцать лет не только целовались, но и прогуливали уроки, занимаясь более приятными делами. Но все было несерьезно. Я не собирался на ней жениться сразу после школы. Я вообще не хотел на ней жениться. И не женился, хоть она и утверждала, что беременна. Нам тогда еще и шестнадцати не было. А вот в двадцать три, когда Васо активно помогал обездоленным детишкам, Гулиса поймала меня на крючок.
Я знал, что после расставания со мной она не стала монашкой, наоборот, о ней только и говорили все мои друзья и знакомые. Гулиса то, Гулиса се! Как будто она единственная во всем городе, с кем просто необходимо переспать и обязательно похвастаться друзьям. Так уж вышло, что спала она со всеми моими друзьями. Но и это меня не остановило. Хотя теперь я смотрю на все это другими глазами и понимаю, каким же дураком я был.
Гулиса запудрила мне мозги своими рассказами о первой любви. Мол, любила тебя, люблю и буду любить до последнего вздоха. Мы встречались, гуляли по ночному городу, занимались сексом, где придется, и в одну из таких ночей я преподнес ей красную коробочку в виде сердца с золотым колечком.
Я купил его ко дню рождения Гулисы. Я знал, что отец перестал баловать ее подарками, но все равно боялся, что кольцо с цирконием ей не понравится, а на бриллианты я раскошелиться не мог. – Намечался капитальный ремонт в моем ресторанчике.
Гулиса никогда нигде не работала. Даже когда ее мать нуждалась в деньгах и закладывала в ломбард украшения, она и не пыталась найти работу – гуляла днями и ночами, в то время как ее родная мать гнула спину, чтобы прокормить, одеть и обуть свое чадо, не знающее ни в чем отказа. Потом эти заботы легли на мои плечи.