Звезда печали и любви - Агаджанян Самсон (бесплатные серии книг txt) 📗
Олег замолчал и, глядя на ее бледное лицо, прикоснулся к руке девочки.
— Ничего, это пройдет.
— А если змея ночью в палатку заползет?
— Ничего страшного. Вместе с ней поспите.
— Вы шутите?
Олег засмеялся.
— А ты знаешь, какая самая ядовитая змея в мире? Гадюка обыкновенная. У нее смертельный укус.
— А как отличать змей? Какая из них ядовитая, а какая нет?
— Честно говоря, не знаю. Я в них сам не разбираюсь. Придем в школу, надо у нашего биолога узнать.
К ним подошла Таня Гридина.
— Ира, пошли за дровами. Мы же их бросили в лесу.
— Я не пойду. Там змеи.
— Трусиха! — сказала та и пошла в лес.
— Это я-то трусиха? — возмутилась Ира и бросилась за ней следом.
Поздно вечером уставшие ребята разбрелись по палаткам. Олег сидел у костра, когда подошла Ира.
— Я вам спальный мешок принесла.
— Спасибо, Ирочка, но спать я не имею права.
— Почему?
— Мне приказано охранять ваш покой.
— А можно я посижу рядом?
— А спать?
— Не хочется.
— Тогда посиди.
Она села. Олег искоса посмотрел на нее. От света костра лицо девочки словно светилось. «Красивая!» — промелькнула мысль. Ира положила голову ему на колено. Он хотел отодвинуться, но не смог. Затаив дыхание, он смотрел на костер.
— А я, Олег Иванович, трусливая, — неожиданно призналась Ира. — Боюсь темноты. Вы не боитесь?
— Нет.
— Расскажите мне что-нибудь…
— Что же тебе рассказать? Сказку? А может быть, ты сама расскажешь?
Ира не отзывалась. Она спала. Олег сидел и боялся пошевельнуться, чтобы не разбудить ее. В темноте свет от пламени костра отражался на деревьях и выхватывал из темноты причудливые тени. Где-то далеко подала свой голос птица. Он попытался угадать, кому принадлежит голос, но не смог. Костер медленно догорал. Надо было подбросить в него дров, но он боялся разбудить Иру. Когда догорело последнее полено, Олег взял спальный мешок, осторожно подсунул под голову Иры. Та не проснулась. Он встал, из палатки принес одеяло и накрыл ее.
Рано утром Ира проснулась и удивленно посмотрела на одеяло, которым была укрыта. Олег Иванович сидел рядом и палкой ворошил костер.
— Выспалась?
— Да.
— Картошку будешь?
Ира молча кивнула головой, села рядом. Он протянул ей картофелину. Она взяла и тут же вскрикнула. Картошка обожгла ей руку. Он засмеялся, взял ее руку и дунул на нее. Ира от удовольствия закрыла глаза. Олег увидел выражение ее лица, вздрогнул и тут же, стыдясь своих мыслей, отпустил ее руку. Взял картошку, почистил и протянул ей.
— Спасибо, — тихо сказала Ира.
Она была счастлива, что он рядом.
— Олег Иванович, а вы очень хотите, чтобы я стала олимпийской чемпионкой? — неожиданно спросила Ира.
— Я буду рад, если ты станешь олимпийской чемпионкой,
— А почему?
— Как почему? Да любому учителю будет приятно, если его ученица олимпийская чемпионка. Когда ты ею станешь, я всем с гордостью буду говорить: мол, смотрите, это моя ученица!
— А еще почему?
— А почему? — удивленно переспросил он.
— Значит, вы забыли свое обещание…
— Какое обещание?
Олег ждал ответа, но девочка встала и пошла к реке. А он, глядя ей вслед, мучительно думал, о каком обещании она постоянно напоминает. В памяти перебрал все разговоры с ней, но так и не вспомнил.
Ребята спали долго. Наталья Ивановна вышла из палатки, подошла к Олегу.
— Доброе утро!
— Здравствуйте, Наталья Ивановна. Как спалось?
— Да какой там сон! У меня из головы не выходит эта чертова змея. Наше счастье, что она не ядовитая. Собрались в поход, даже аптечку не взяли. Нет, в следующий раз без медсестры я никого в поход не поведу.
Из палаток стали выползать ребята.
— Олег Иванович, может, вы их немножко погоняете?
— Можно, — он встал и громко крикнул: — Всем строиться на зарядку!
Несколько девчонок остались помогать Наталье Ивановне готовить завтрак, а Олег трусцой повел ребят к лесу. Он бежал впереди, позади вереницей тянулись ребята. Их голоса нарушили утреннюю тишину леса. Настроение у всех было великолепное. За завтраком они «сметали» со стола все подряд. У каждого аппетит был за троих. А потом различные соревнования, игры с мячом, купание в речке…
После обеда над обрывом показался автобус. Ребята нехотя покидали свой уютный лагерь…
* * *
В конце октября Ира, в сопровождении тренера по хореографии, поехала в Москву.
Накануне отъезда она зашла в спортзал, но Олега Ивановича там не было. Она написала записку, когда отходит ее поезд, оставила на столе. На следующий день родители повезли Иру на вокзал. Прощаясь с ней, Дарья Александровна неожиданно поняла, что дочь обретает собственные крылья, еще немного и совсем вылетит из родительского гнезда. От этой мысли повеяло холодом. Ира увидела в глазах матери слезы, удивленно посмотрела на нее.
— Мама, ты что? Я же всего на два месяца.
Та в ответ лишь прижала ее голову к груди и рукой провела по ее коротким волосам.
Стоя на перроне, Ира с нетерпением вглядывалась в лица прохожих.
— Ира, ты кого-нибудь ждешь? — спросил отец.
— Да, папа. Подруга обещала прийти.
Краснея, она отвернулась, чтобы отец не понял, что она говорит неправду. Поезд тронулся. Стоя у окна, Ира махала родителям, а сама все всматривалась в лица провожавших в надежде увидеть Олега. Когда перрон исчез из виду, Ира грустно опустилась на сиденье. Настроение было ужасное. Ее вновь охватил страх, что в ее отсутствие Елена Владимировна обязательно познакомит Олега с девушкой, о которой тогда говорила. От этой мысли стало не по себе. Она готова была спрыгнуть с поезда.
В Москве на первой же тренировке, как только старший тренер сборной увидел Наумову, которая на голову возвышалась над остальными, он понял, что Обухов не смог удержать рост этой гимнастки. В ходе тренировки на снарядах Кныш придирчиво присматривался к ней. «Нет. Из нее большой гимнастки не получится», — с сожалением подумал он. Но когда Ира встала на ковер и под аккомпанемент пианистки как птица полетела над ковром, он замер и, затаив дыхание, смотрел на нее. У него было много выдающихся учеников, чемпионов олимпийских игр, мира, Европы, но никто из них так не делал вольные, как эта девчушка. Он не мог оторвать взгляд от ее лица. Оно было неповторимо!
Перед чемпионатом Европы среди юниоров на тренерском совете стали определять состав команды. Отбор был жесткий. Спор возник из-за Иры. Большинство тренеров предлагало другие кандидатуры. Кныш молча слушал их доводы. Все складывалось не в пользу Наумовой. Последнее слово было за ним. Он тоже мучительно колебался. Когда все высказались, сказал свое слово:
— С выступлениями по поводу Наумовой я согласен. По многим позициям от других гимнасток она отстает, особенно на брусьях. В командном зачете она может дать хорошие баллы только на вольных, а в остальном результат у нее будет невысоким. Чебанова, которую вы рекомендуете, выступает стабильно. В этом я с вами согласен, но она ни в одном виде нам не принесет золотую медаль, а Наумова твердо принесет золотую медаль на вольных. В этом ей равных в Европе нет. Это новая звезда, и нам нельзя допустить, чтобы в таком возрасте она погасла. Поедет Наумова.
На чемпионате Европы, к удивлению Кныша и других тренеров, Ира блеснула своим мастерством на первых же снарядах. Она принесла команде хорошие баллы и по сумме многоборья вошла в десятку лучших гимнасток. За вольные упражнения Ира получила самый высокий балл: судьи единогласно выставили ей 10,00 баллов. Ира попала в финал, и теперь ей предстояло в произвольной программе бороться за медаль.
Перед выходом Иры Кныш увидел ее испуганные глаза. Он подошел к ней. От волнения она буквально тряслась. Ренальд Иванович понял, что дела плохи. С таким настроением не победишь. Он обнял ее за плечи, наклонился и подбадривающе произнес:
— Когда выйдешь, на тебя будут нацелены кинокамеры. С телеэкранов всего мира на тебя будут смотреть миллионы людей. Но ты выступай не для них, а для самых близких тебе людей. Они будут переживать, вот ради них ты должна сейчас показать, на что ты способна. Договорились?
