Кафка на пляже - Мураками Харуки (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

Глава 9

Я очнулся в густых зарослях кустарника – лежа как бревно на сырой земле. Вокруг было темно; ничего не разглядишь.

Не обращая внимания на уткнувшиеся прямо в лицо колючие ветки, я сделал вдох поглубже. Воздух пропитался запахом ночных растений и земли, к которому примешивался еле заметный аромат собачьего дерьма. Между ветками просвечивало ночное небо. Ни месяца, ни звезд – только небо. Какое-то странное, светлое. На облака, его затянувшие, будто на экран, проецировалось исходящее от земли свечение. Завыла сирена «скорой помощи». Приблизилась, потом начала отдаляться. Прислушавшись, можно было разобрать шуршание автомобильных шин по асфальту. Значит, я где-то в городе.

Надо как-то собраться. Походить туда-сюда, аккуратно собрать себя по кусочкам, как рассыпавшийся паззл. Такое со мной уже не впервые. Похожее ощущение я испытывал раньше. Когда же? Я старался зацепиться памятью за что-нибудь, но тонкая нить сразу обрывалась. Я закрыл глаза и дал ход времени.

Время шло, и вдруг я вспомнил: а рюкзак?! Меня охватила легкая паника. Рюкзак…

Где же он? Ведь в нем всё… Нельзя его терять. Такая темнота, что ничего не видно. Я попробовал встать, но даже не смог опереться – не было сил.

С трудом удалось приподнять левую руку (почему она такая тяжелая?) и поднести к лицу часы. Напряг зрение. На циферблате светились цифры – 11:26. 11:26 вечера. 28 мая. Я перелистал в уме страницы своего дневника. 28 мая… Порядок! День – по-прежнему тот же самый. Всего несколько часов прошло с тех пор, как я вырубился. Хорошо хоть часов, а не дней. Часа четыре, наверное.

28 мая… Обыкновенный день. Все, как обычно. Ничего особенного не случилось. Сначала я поехал в спортзал, потом в библиотеку. Поработал на тренажерах по обычной программе, читал на любимом диване Нацумэ Сосэки. Поужинал у вокзала. Точно… Рыбу ел. Кету. Две плошки риса. Мисо [20] и салат. А потом… Потом – не помню.

Острая боль пронзила левое плечо. Возвращалась чувствительность, а вместе с ней – и боль. Такая, будто я обо что-то сильно ударился. Правой рукой я погладил это место поверх рубашки. Раны вроде нет, опухоли тоже. Под машину я, что ли, попал? Да нет – одежда не порвана и болит только под мышкой. Скорее всего, просто ударился.

Я заворочался в кустах и стал ощупывать землю, насколько доставали руки. Но касался только веток, согнутых и измочаленных, как душа замученного зверя. Нет рюкзака! Я пошарил в карманах. Бумажник на месте. В нем какие-то деньги, карточка-ключ от гостиничного номера, телефонная карта. Еще кошелечек для мелочи, носовой платок, шариковая ручка. На ощупь, вроде, все при мне. Я был в кремовых шортах из грубой хлопчатой ткани, белой майке с клинообразным вырезом, поверх которой надел рубашку из дангери с длинными рукавами. И в темно-синей куртке. Кепка подевалась куда-то. Из гостиницы я вышел в бейсболке с эмблемой «Нью-Йорк Янкиз», а теперь она исчезла. Наверное, свалилась, или оставил где-нибудь. Ну и ладно. Всегда новую можно купить.

Наконец я наткнулся на рюкзак. Он стоял у подножия сосны поблизости. Как получилось, что я его там оставил, а сам полез в чащобу и там свалился? И вообще – где я? Память как будто застыла. Хорошо хоть рюкзак нашелся. Я вытащит маленький фонарик и посветил им, проверяя содержимое. Похоже, ничего не пропало. Во всяком случае, конверт со всей моей наличностью – точно. Я с облегчением вздохнул.

Продравшись через кусты с рюкзаком за спиной, я выбрался на какую-то узкую дорожку. И пошел по ней, освещая путь фонариком, пока не увидел свет. Наверное, какой-то храм. Значит, я потерял сознание в рощице, здесь, на задворках.

Храмовая территория оказалась довольно приличная. Ртутная лампа на единственном высоком фонаре отбрасывала холодный безразличный свет на святилище, ящик для пожертвований и эма [21]. Моя тень причудливо растянулась по гравию. Я запомнил название храма, которое прочитал на доске объявлений. Вокруг – ни души. Немного впереди стоял туалет. Я заглянул – более-менее чисто. Снял рюкзак, умылся под краном и посмотрел на себя в тусклое зеркало над раковиной. Я, конечно, догадывался, какой у меня может быть вид, но то, что увидел, превзошло все ожидания. Мертвенно-бледные щеки ввалились, затылок в грязи, волосы дыбом.

Я заметил, что на груди белой майки налипло что-то черное, по форме – вроде большой бабочки с раскрытыми крыльями. Попробовал счистить – не вышло. Что-то непонятное, клейкое. Чтобы успокоиться, я нарочно тянул время.

Потом снял рубашку, стянул через голову майку. В мерцающем свете люминесцентной лампы стало понятно: это темно-красное кровавое пятно. Кровь свежая, еще не засохла. Довольно много. Я наклонил голову и понюхал пятно. Никакого запаха. Брызги крови – совсем немного – оказались и на рубашке, которую я надевал на майку. На темно-синей рубашке кровь была не так заметна. А на белой майке – такая яркая, свежая.

Я попробовал постирать майку в раковине. Кровь смешалась с водой, и белый фаянс умывальника стал ярко-красным. Но сколько я ни тер ткань, следы крови не смывались. Хотел было засунуть майку в ближайшую урну, но передумал. Уж если выбрасывать, то где-нибудь в другом месте. Я как следует выжал ее, положил в целлофановый пакет и запихал в рюкзак. Смочил и пригладил волосы. Достал из сумочки с умывальными принадлежностями мыло и принялся мыть руки – они все еще мелко дрожали. Я делал это тщательно, долго тер между пальцами. Кровь была везде, даже под когтями. Намочил полотенце и стер с груди кровь, просочившуюся сквозь рубашку. Потом надел ее, застегнул до самой шеи пуговицы, заправил в шорты. Надо хоть как-то привести себя в порядок, чтобы не привлекать внимания.

Но испуг все не проходил. Зубы так и стучали, и я ничего не мог с этим поделать. Вытянул руки перед собой – дрожь не унималась. Руки были как чужие. Жили словно бы сами по себе. Кожа на ладонях так горела, будто я схватился за раскаленный железный лом.

Опершись обеими руками о края раковины, я с силой прижался головой к зеркалу. Хотелось плакать. Хотя плачь не плачь – кто придет на помощь? Кто…

Ого! Откуда столько крови? Что ты натворил? Но ведь ты не помнишь ничего. Совершенно. А сам цел, ни царапинки. Только синяк на левом плече. Но это разве боль? Пустяки! Значит, кровь не твоя. Чужая.

В любом случае, тебе здесь больше оставаться нельзя. Наткнешься в таком месте на полицейский патруль, да еще весь в крови, всё – спектаклю конец. Идти прямо в гостиницу? Тоже вопрос. А вдруг там тебя кто-нибудь ждет? Осторожность – прежде всего. Может быть, сам того не зная, ты оказался замешан в каком-нибудь преступлении. Может, ты это самое преступление и совершил.

Хорошо еще, что все вещи при тебе. Ты всегда таскал с собой тяжеленный рюкзак со всем своим добром. И в результате оказался прав. Так что особо можно не беспокоиться. Нечего бояться. Обойдется как-нибудь. Ведь ты же самый крутой парень в мире. Среди пятнадцатилетних – круче всех. Побольше уверенности! Дыши спокойно, пораскинь мозгами как следует. И все будет в порядке. Но надо быть очень осторожным. Пролилась чья-то кровь. Настоящая. Много крови. Вдруг тебя сейчас кто-нибудь по-серьезному ищет?

Так что давай, шевелись. Других вариантов у тебя нет. И идти больше тебе некуда. Только туда. Ты сам должен знать, куда.

Я сделал глубокий вдох, чтобы дыхание выровнялось, и с рюкзаком за плечами вышел из туалета. Ртутная лампа освещала гравий, он шуршал у меня под ногами. Я шел и изо все сил старался расшевелить свои мозги. Нажимаю переключатель, кручу ручку – голова вот-вот должна заработать. Бесполезно. Аккумулятор сел, с таким мотор не заведешь. Нужно теплое надежное место. Чтобы отлежаться там какое-то время, разобраться что к чему. Но где такое место найти? Библиотека! Библиотека Комура. Но она откроется только завтра, не раньше одиннадцати, а до этого еще столько времени! И надо его где-то провести.