Тоси Дэнсэцу. Городские легенды современной Японии - Власкин Антон (читать книги онлайн без сокращений .txt, .fb2) 📗

Когда девушка вашей мечты снимет маску, швыряйтесь в неё конфетами бэкко-амэ. Считается, что наша героиня очень любит сладкое, но если вам попалась ёкай, сидящая на диете, суйте себе в рот васаби и бегите прочь — она не погонится за вами. Наверное. Кричите слово «помада» три раза или цедите сквозь зубы: «А ты ничего, нормальная такая». Рисуйте кандзи «ину», то есть собака, у себя на руке, а руку суйте под нос напавшему чудовищу. Собака традиционно считалась существом, отгоняющим нечисть всех сортов, и данный иероглиф часто использовался как защитное средство от тануки и кицунэ. Остаётся надеяться, что Кутисакэ-онна относится с уважением к древним традициям.

Остановимся на этом. На самом деле в таком обилии советов нет необходимости. При встрече с девушкой в маске времени больше, чем на пару вариантов, у вас просто не будет, так что можно не волноваться на этот счёт. Если дело дойдёт до бегства, то можно попробовать удирать, осуществляя резкие повороты то вправо, то влево: Кутисакэ-онна не жалует неожиданную смену направлений. Как всякая нечисть, она предпочитает движение по прямой и недолюбливает лестницы.

Любопытно, что вера в зубастую незнакомку не померкла до сих пор. Все, кто любезно согласился поделиться воспоминаниями о детстве, признались в том, что в школе на полном серьёзе опасались встречи с Кутисакэ-онна. А одна мама сообщила, что не далее как год назад (то есть в 2020-м) её дочь пришла из школы сама не своя. Девочка закрылась в комнате и довольно долго бубнила слово «помада». Уже во время эпидемии коронавируса в городе Абасири старшеклассницы театрального класса одной из средних школ поставили пьесу на тему ношения масок. Постановка называлась «Кутисакэ-онна», но слово саке записывалось другими кандзи, читающимися саку, то есть «цвести». Тема пьесы — выражение чувств влюблённой школьницы, которые она скрывает под маской равнодушия. «Где же скрывается Кутисакэ-онна?» — обращаются к зрителям постановщицы пьесы. На афише все участницы стягивают с лица медицинские маски, и неразрешимый вопрос «Я красивая?» парит над улыбающимися лицами. По сюжету главная героиня освобождается от маски, скрывающей её чувства, и завоёвывает признание и любовь окружающих. Пьеса удостоилась высоких оценок критики, и на одном из интернет-форумов любителей страшилок появился невероятный отчёт об очередном столкновении с Кутисакэ-онна.

«Я был на просмотре пьесы „Кутисакэ-онна“ в городе Абасири. Когда представление закончилось, зал взорвался аплодисментами. Люди встали с мест и бешено хлопали в ладоши, но неожиданно рядом со мной на пол брякнулись большущие ножницы. Их выронила из сумочки девушка с соседнего места. Она хлопала громче всех, а из её блёклых глаз лились слёзы, размывая тушь для ресниц.

— Бесподобно! Невероятно! Вы лучшие! — кричала она, поправляя маску.

Я подобрал ножницы и протянул их своей соседке.

— Кажется, это вы уронили? — спросил я.

— Я, я. Кто же ещё? Что-то я расчувствовалась, не обращайте внимания.

Я направился к выходу из зала, но тут сентиментальная зрительница схватила меня за рукав.

— У меня, кажется, тушь поплыла, давайте отойдём в сторонку, у меня к вам один вопрос есть, — сказала она, деловито щёлкая ножницами. — Я красивая?

Но тут толпа восторженных зрителей хлынула к выходу и разделила нас с таинственной собеседницей».

ДЗИКУ-OCCAH

Читая и слушая ковайбанаси, рано или поздно рядовой читатель задастся вопросом: а есть в этой компании кто-нибудь, не одержимый человеконенавистническими идеями? Если отбросить в сторону детали и частности, поведение госпожи Хассяку, Тэк-Тэк и прочих гостей с той стороны не назовёшь гуманным. Если быть точным — это просто какой-то кошмар и хулиганство! Впрочем, в любом правиле существуют исключения. Герой данного очерка Дзику-оссан не знает отдыха в борьбе за спасение попавших в беду людей.

時空のおつさん — Дзику-оссан. Его имя не так-то просто правильно перевести на русский. Оно состоит из кандзи, обозначающих время и пространство. Слово «оссан» обычно используется для обозначения мужчин средних лет. Не претендуя на идеальность перевода, попробуем называть его «пространственно-временным дядюшкой» или «дядькой время-пространство». Первые рассказы о Дзику-оссане вроде бы были зафиксированы на 2 channel в 2006 году, но нельзя исключать, что они переходили из уст в уста и раньше. Деятельность нашего героя связана прежде всего с вторжением изнанки Мироздания в нашу реальность. Наиболее известный пример такого наслаивания приводился в одной из предыдущих заметок — это пресловутая станция Кисараги. Таинственная платформа, расположенная в нигде и никогда, похожая на воплотившийся жуткий сон, превращалась в ловушку для многих обычных пассажиров JR. Эти люди не планировали никаких приключений в Зазеркалье, но их мнения никто и не спрашивал. Известно немало свидетельств тех, кто ухитрился вернуться в наш мир, но кто посчитает бедолаг, которые застряли где-то там, кто предостережёт людей от всех капканов, попав в которые, так легко вывалиться из нашего мира. Городские легенды свидетельствуют, что станция Кисараги — далеко не единственная прореха на Мироздании, и таинственный Дзику-оссан спешит на помощь попавшим в беду.

25 апреля 2009 года на форуме любителей потустороннего 2 channel был выложен отчёт о встрече с Дзику-оссаном, сразу ставший хитом среди подобных историй. Сама история была обозначена как случившаяся около двадцати лет назад (то есть примерно в 1989 году). Что заставляло автора столь долго хранить молчание, остаётся неизвестным, но в итоге истина всё-таки явилась людям. Рассказчик сообщал, что однажды, будучи ещё младшеклассником, он отправился на встречу с товарищем. Планировалась игра в парке или что-то в этом роде. Забросив школьный рюкзак домой, он вскочил на велик и помчался по направлению к месту встречи. Педали бешено крутились, мимо проносился знакомый городской пейзаж: дома, лужайки, остановки и светофор, от которого до парка было рукой подать. Но неожиданно, к изумлению маленького гонщика, знакомый светофор, вроде бы оставшийся за спиной, снова обозначился впереди. Мальчишка опешил от такой аномалии и прибавил ходу, но светофор и не думал приближаться. Более того, улица, по которой мчался велосипедист, как будто вымерла! Стояла оглушающая тишина. Мёртвые, посеревшие дома, пожухлая трава и свинцовое небо над головой превратили мир в жуткую картонную декорацию, скрывавшую… Скрывавшую какую-то изнанку, заглядывать за которую не захотелось ни одному человеку, сохранившему рассудок. Школьник, прекрасно понимая, что попал в беду, продолжал крутить педали. Велосипед мчался вперёд и при этом оставался на месте. В какой-то момент отчаяние и ужас охватили несчастного попаданца, и он разревелся, как маленький ребёнок (каковым и являлся). И тут из-за угла ближайшего дома вышел одетый в спецовку мужичок. Говоря что-то по трансиверу, он выглядел так воплощённая нормальность, ворвавшаяся в безумную изнанку Мироздания. Заметив плачущего ребёнка, мастеровой отключил трансивер и быстро подошёл к бедолаге, сокрушённо качая головой:

— Вот ты где! Чего ты испугался? Ну-ка, ну-ка, давай-ка домой!

Дядька в спецовке поворошил волосы растерянного мальчугана, и в этот момент как будто пелена спала с глаз. Краски вернулись на место, людская речь и шум машин наполнили воздух, реальность заявила о своих правах. Рассказчик, не помня себя, примчался на место встречи и с удивлением обнаружил, что время сместилось. По часам выходило, что школьные занятия завершились пару минут назад. Попытка вспомнить, как именно выглядел таинственный спаситель, успехом не увенчалась. Лет тридцати пяти — сорока, невыразительное лицо, вроде бы лысоват, но точно сказать не получается, среднего роста. Единственное, в чём школьник оказался уверен на все сто, так это то, что встреченный им человек (а может, и не вполне человек) занимался ремонтом. «Возможно, телеграфного столба…» — предположил рассказчик, не уточняя, какой это телеграф нуждается в ремонте на той стороне реальности.