Хрустальная сосна - Улин Виктор Викторович (полные книги txt, fb2) 📗
Все-таки против воли я вслушивался в призрачно несущиеся над водой голоса. Мне показалось, я снова различил смех Вики. Я вспомнил нашу недавнюю прогулку, и мне стало жарко. Но в глубине души я не сомневался, что поступил правильно. Иначе бы потом весь остаток колхоза сожалел и на Вику не мог смотреть без раскаяния… Вода полностью меня оживила. Шагая от реки к лагерю я чувствовал себя так, будто успел где-то даже поспать У костра, как обычно, уже собрался весь лагерь. И даже гитара моя лежала наготове. Играть больше никто не умел — только Саша-К чуть тренькал, но при этом так стеснялся свой неумелости, что хватало его на одну песню. Поэтому народ пока танцевал. Аркадий сразу ушел в палатку и не показывался на глаза. Может, у него и правда нога болит, — подумалось мне, и зря мы на него бочку катили… Володя посидел у костра минут десять-пятнадцать, обхватив колени руками и тяжело положив на них голову, потом пошел спать, А еще минут через десять — видимо, переждав для верности — вылез Аркашка. Здоровый и бодрый, и тут же потащил Катю танцевать. Вот сучок, — со злостью подумал я. — Бригадира, значит, боится, а мы со Славкой не счет. Словно мы негры, обязанные за него вкалывать… Я хотел поделиться этой мыслью со Славкой, но он куда-то исчез.
Наверное, ушел пить молоко или тоже завалился спать. Народ устал от быстрых танцев; Костя-мореход поменял кассету. В темноте зазвучал голос Джо Дассена. И откуда только нашлась тут такая старая запись? Я слушал, и душа моя наполнялась томительной, темной тоской. Грустью старой, уже почти умершей памяти. Когда я учился еще на первом курсе — а Инна, соответственно, на втором, — я приходил к ним в университет на вечера. Целыми вечерами напролет мы танцевали с нею под одного лишь, по много раз повторяемого Джо Дассена… В нашем институте уже тогда начали входить в моду дискотеки — исчадие нарождающегося компьютерного века — но в университете по старинке все еще чередовались обычные быстрые и медленные танцы. Танцевать я никогда по-настоящему не умел — о чем можно было сожалеть теперь, глядя на изящные па, которые запросто выделывали Лавров с Ольгой. Но переступать с ноги на ногу в такт вкрадчивой мелодии мог, а когда рядом, смутно белея во мраке золотистыми волосами, переступала моя будущая жена Инна — то ничего лучшего мне и не желалось. Сейчас мне почему-то было больно и грустно вспоминать то время, хотя лет прошло вроде бы совсем немного… А народ танцевал вокруг костра.
По-прежнему жадно не расставились Тамара с Геной и Ольга с Саней. Мореход приглашал то Вику, то Люду — видимо, так и не мог между ними выбрать: Вика, несомненно представлялась более аппетитной, но Люда, в силу своей молодости, оказывалась более доступной. Даже Саша-К, отбросив солидность, топтался среди других пар со свободной из девиц. Я хотел было потанцевать с Катей, но ею неотступно овладел Аркадий. Он крепко и по-хозяйски притискивал ее к себе, Катя упиралась локтями в его грудь, отталкивая его. Или мне это показалось? Да нет, не показалось. Танец кончился, Катя выскользнула из его объятий и быстро пошла мимо костра в темноту. Но музыка, не делая передышки, заиграла опять. Аркашка догнал ее на ходу. Судя по всему, Кате не хотелось танцевать. Вообще или с Аркашкой — вероятно, все-таки именно с ним. Он опять облапал ее, как свою собственность, а она опять отталкивалась, но все-таки танцевала. Этот хлюст уже переходит все границы, думал я, глядя на согнувшуюся Аркашкину спину. Врезать бы ему по морде, что ли? Просто так, для профилактики… Да нет, конечно — мое-то какое дело, в конце концов? Я отвернулся, глядя в огонь, и вдруг встретился глазами с Викой, которая сидела на бревне напротив меня. Во мне вдруг колыхнулось желание пригласить ее на танец, обнять и прижать к себе, и вдруг зачем-то ощутить ее рядом… Я встряхнул головой, отгоняя наваждение.
Музыка смолкла. Катя решительно оттолкнула Аркашку и убежала в сторону кухни.
Через пару секунд началась следующая медленная песня. Постояв в нерешительности, Аркашка склонился к Вике. И вдруг мне стало нестерпима сама мысль, что сейчас этот гаденыш точно так же схватит ее, Вику, которая недавно предлагала себя мне, и от которой я — возможно, будучи все-таки наивным дураком — отказался, храня святую верность своей жене…
— Ну что, Каша, в рот тебе дышло, — непринужденно сказал я, поднявшись и заступив ему путь. — Ножка-то твоя, видать, прошла уже, а?
Аркадий не ожидал от меня такого выпада. Он даже остановился, переводя взгляд с меня на Вику и обратно.
— Так ножка-то твоя не бобо? — повторил я уже громче.
— Если ты беременна, то это дело временно, — невпопад ответил за него Саша-К, не знавший подоплеки разговора, но желающий ввернуть веское слово. — А если не беременна — то это тоже временно. Я грубо засмеялся, глядя в Аркашкины глаза.
Вика встала и выключила магнитофон.
— Э-эй, ты что?! — закричал мореход, продолжая крепко сжимать бедра маленькой Люды. — Что там случилось?!
— Магнитофон перегрелся, — резко ответила Вика, протягивая мне гитару. — Пусть лучше Женя споет.
— Да я устал, — попытался отказаться я; меня не устраивало, что мною обрываются танцы. — Пусть лучше народ танцует!
— Хочет народ танцевать? — строго спросила Вика, глядя в темноту.
Все молчали, чувствуя, как назревает внезапный конфликт.
Только Люда попыталась что-то пискнуть, но я даже не разобрал слов.
— А я хочу танцевать! — крикнул Аркадий, отталкивая Вику от магнитофона.
— Завтра ты у меня на агрегате потанцуешь!!! — заорал я, хватая его за руку. — Мать твою за обе ноги!!!
— Цирк уехал, клоуны остались, — вмешался Саша-К, уловив, что непонятное дело принимает серьезный оборот. — Аркадий, садись. Евгений, играй. Я заказываю первую песню.
Конфликт был потушен волей командира. Но игра сегодня мне как-то не давалась: то ли мучила злоба к Аркашке, то ли действительно устал. Хотя в сущности все оказывалось прозрачным: мне просто было некому петь. Катя так и не вернулась, как не появился и Славка. Вика, немного послушав, куда-то убежала: ее, насколько я успел понять, песни вообще абсолютно не трогали, и она попросила меня петь лишь для того, чтобы избавиться от Аркашкиного внимания. Три сидевшие у костра пары занимались только друг другом. Один Саша-К тихо смотрел на огонь — то ли слушал, то ли думал о чем-то своем, витая далеко отсюда.
И еще, даже во время пения в некоем тайном уголке моего сознания неприятно шевелилась подсказанная Викой мысль, что, возможно, не случайно Славка и Катя оба отсутствуют у костра… В общем, сегодня я оказался не в форме. Поэтому, спев всего одну песню, я отставил гитару в сторону.
Геныч с Тамарой молча растаяли в темноте.
— Ладно, спокойной ночи, — сказал, поднимаясь, Саша-К. — Пошел и я до кладбища прогуляюсь…
— И мы, пожалуй, тоже, — пробормотал Лавров.
— Пойдем и мы погуляем, что ли, — предложил мореход Люде, сжимая ее со всей мощью нерастраченных сил.
Люда ничего не ответила — как мне показалось, он просто поднял ее с бревна и унес с собой.
И я остался один. Костер тихо потрескивал своими последними огоньками: никто давно не подбавлял в него топлива. Я сидел и не понимал, о чем сейчас думаю. Мне было хорошо в одиночество у ночного огня, и в то же время почему-то очень грустно. Следовало идти спать, но я почему-то медлил. Прогорели дрова, тихо исчезло пламя. Поляна погрузилась во мрак. В обступившей темноте резко проявились звуки. Я поднял голову: прямо надо мной на черном небе наискось тянулась мутновато-белая полоса млечного пути. Звездная дорога, которую никогда нельзя увидеть в подсвеченном фонарями городе…
От кухни мимо костра тихо прошелестели две тени. Я не стал окликать, не стал даже вслушиваться, кто это идет, боясь узнать, Викину правоту насчет Кати и Славки. В принципе меня это не могло волновать; я не осуждал Катю и тем более Славку, но почему-то знал, как неприятно будет мне удостовериться в том, что моя платонически возлюбленная Катя — на деле всего лишь самая обычная женщина и, подобно всем, гуляет по ночам.
