Хроники Заводной Птицы - Мураками Харуки (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

Ответа я не дождался. Она молчала, словно хотела раствориться во мраке.

– Не знаю, как ему это удалось, – говорил я, – но в какой-то момент его силы выросли многократно. С помощью телевидения и других массмедиа он получил возможность влиять на общество и применяет сейчас свой дар для того, чтобы вытащить на поверхность нечто кроющееся в темных закоулках подсознания больших масс людей и использовать это в своих политических целях. Это очень опасно. То, чего он добивается, роковым образом связано с насилием и кровью и имеет прямое отношение к самым мрачным страницам истории. В результате погибнет множество людей.

В темноте раздался вздох.

– Можно еще виски? – мягко попросила она.

Поднявшись, я подошел к столику у кровати и взял пустой стакан. Этот маневр я уже выполнял в темноте без особого труда. Прошел в другую комнату и при свете фонарика налил виски, положил в стакан несколько кубиков льда.

– Значит, это только предположение?

– Просто я связал, соединил вместе разрозненные мысли, – ответил я. – Доказательств у меня нет. Оснований утверждать, что все случилось как я сказал, – тоже.

– И все же хотелось бы услышать продолжение. Если, конечно, есть что добавить.

Вернувшись в спальню, я поставил стакан на столик, выключил фонарь и снова уселся на стул. Сосредоточился и продолжал:

– Ты не знала точно, что произошло с сестрой. Она о чем-то предупреждала тебя перед смертью, но ты была слишком мала, чтобы все понять. И все-таки кое-что уловила. То, что Нобору Ватая каким-то образом осквернил, обесчестил сестру. То, что ваш род несет в себе что-то мрачное, зловещее, и это может быть и в твоей крови, и тебе вряд ли удастся спрятаться от этого. Вот почему в этом доме ты все время была одинока, жила в напряжении, в необъяснимой скрытой тревоге. Как медуза в аквариуме.

После окончания университета и того шабаша, который подняли вокруг нас с тобой, ты, в конце концов, вышла за меня и рассталась с семейством Ватая. Жизнь наша протекала спокойно, и ты понемногу забывала о мрачном беспокойстве, мучившем тебя прежде. Появились новые знакомые, ты стала другим человеком – в общем, постепенно приходила в себя. Шло к тому, что все будет хорошо, однако, к несчастью, добром это не кончилось. В какой-то момент ты инстинктивно ощутила приближение той темной силы, от которой, казалось, тебе удалось освободиться. А когда поняла, что происходит, запаниковала. Ты растерялась, не знала, что делать, и, чтобы узнать правду, решила поговорить с Нобору Ватая, встретилась с Мальтой Кано, надеясь, что она поможет. Только мне ты не могла открыться.

Скорее всего, все началось, когда ты забеременела. У меня такое чувство. Это и перевернуло все. Первое предупреждение я получил в тот самый день, когда ты сделала аборт, вечером, в Саппоро, от гитариста. Вероятно, беременность разбудила то, что было скрыто, дремало в тебе. А Нобору Ватая как раз ждал, когда оно проснется. Наверное, он только на такую сексуальную связь с женщиной способен. Вот почему, почувствовав, что это нарастает в тебе, выходит на поверхность, он постарался насильно оторвать тебя от меня и привязать к себе. Ты ему совершенно необходима. Ты должна сыграть для него ту же роль, которую сыграла твоя старшая сестра.

Я закончил, наступила тишина. Все догадки и предположения высказаны. Часть из них основана на неясных и смутных мыслях, уже давно крутившихся в мозгу, остальные возникли, пока я излагал в темноте свои мысли. Возможно, заключенная во мраке энергия заполнила пустые клеточки в моем воображении. Или помогло присутствие здесь этой женщины? Но как бы то ни было, все эти догадки по-прежнему не имели под собой никаких оснований.

– Как интересно! – произнесла наконец она – снова игривым тоном. Ее голос быстро переключался с одной интонации на другую. – Так-так. Получается, я оставила тебя; опозоренная, решила скрыться от посторонних глаз. Это мне напоминает туман на мосту Ватерлоо, «…дружбу прежних дней» [ 66], Роберта Тейлора с Вивьен Ли…

– Я заберу тебя отсюда, – оборвал я ее. – Верну в наш мир, где живут коты с загнутыми на самом кончике хвостами, где маленькие садики, где по утрам звенят будильники.

– Как же ты это сделаешь? – спросила она. – Как вытащишь меня отсюда? А, Окада-сан?

– Знаешь, как в сказках бывает? Развею злые чары.

– Вот оно что! – произнес голос. – Но погоди. Ты считаешь, что я Кумико и забрать с собой хочешь Кумико. А вдруг я – совсем не Кумико? Что тогда? Может, ты не ту вызволять собрался. Ты уверен, что все так, как ты думаешь? Может, лучше сесть и подумать еще раз?

Я сжал в руке лежавший в кармане фонарик. Никого, кроме Кумико, здесь быть не может. Но доказать я ничего не могу. В конце концов, все это – только предположения, не больше. Ладонь в кармане стала мокрой от пота.

– Я заберу тебя, – повторил я, сдерживаясь. – Для этого я сюда и пришел.

Чуть слышно зашуршали простыни – она повернулась на кровати.

– Точно? Уверен?

– Уверен. Я заберу тебя.

– Не передумаешь?

– Нет. Я твердо решил.

Она надолго замолчала, будто хотела воспользоваться паузой, чтобы что-то проверить. Потом глубоко вздохнула, словно подводя черту.

– У меня есть для тебя подарок, – сказала она. – Так, ничего особенного, но может пригодиться. Свет не включай. Сюда руку. Здесь, на столике. Вот, вот.

Оторвавшись от стула, я осторожно протянул во тьму правую руку, как бы измеряя окружавшую меня пустоту, почувствовал, как покалывает в кончиках пальцев, и в следующий момент коснулся лежавшего на столе предмета. У меня перехватило дыхание. Бейсбольная бита!

Взявшись за рукоятку, я поднял ее над головой. Да – та самая бита, которую я отобрал у парня с чехлом от гитары. Она! Почти наверняка. Рукоятка, вес… Точно, она. Но тщательно ощупав биту, я обнаружил, что к ней прямо над фабричным клеймом что-то присохло. Пучок волос, плотный и жесткий. Пальцы не могли ошибиться – волосы человеческие. Несколько слипшихся от запекшейся крови волосков. Что же получается? Кто-то этой битой кому-то – возможно, Нобору Ватая – заехал по голове. Я с трудом вытолкнул из себя застрявший в горле воздух.

– Это твоя бита?

– Может быть, – выдавил я, стараясь успокоиться. В непроглядной тьме голос опять стал звучать непривычно – точно вместо меня говорил другой человек, скрывающийся от моего взора. Я откашлялся и, убедившись, что голос все-таки принадлежит мне, добавил: – Похоже, однако, что ею кого-то били.

Женщина молчала. Я опустил биту, зажал ее между ног и сказал:

– Ты знаешь, конечно… Этой битой кто-то размозжил голову Нобору Ватая. В новостях по телевизору сказали. Он сейчас в больнице в тяжелом состоянии, без сознания и может умереть.

– Не умрет, – послышался голос Кумико. Она проговорила эти слова с безразличием – совершенно бесстрастно, словно зачитывала текст из учебника истории. – Хотя сознание к нему может и не вернуться и он так и будет блуждать во мраке. А что это за мрак – не известно никому.

Я нащупал стоявший у ног стакан, вылил в рот его содержимое и проглотил, не задумываясь. Безвкусная жидкость попала в горло, прошла по пищеводу. Почему-то стало холодно, и появилось неприятное ощущение – издалека, из бескрайнего мрака, на меня медленно что-то надвигалось. Сердце учащенно забилось в предчувствии чего-то.

– Времени мало остается. Скажи, если можешь: что это за место такое? Где мы находимся? – спросил я.

– Ты здесь уже не в первый раз и знаешь, как сюда попасть – живым и невредимым. Так что тебе должно быть известно, что это за место. Хотя это уже не имеет большого значения. Важно…

В этот самый момент раздался стук в дверь – громкий и резкий, будто забивали гвоздь в стену. Два удара, потом еще два. Тот же стук, что я слышал в прошлый раз. Она глотнула воздух.

– Беги! – Это точно был голос Кумико. – Еще успеешь пройти сквозь стену.

Правильно или нет, но я – здесь, и я должен победить это. Это моя война, и я должен ее выиграть…