Бессмертные - Корда Майкл (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
“Блюз в ночи, — думала она, — это песня о моей жизни”.
Нужно выпить несколько таблеток снотворного и попытаться уснуть, решила она. Потом стала звонить по телефону. До ночи еще далеко, а она так одинока. Ей просто необходима чья-нибудь поддержка.
Она теперь не знала номер прямого телефона Джека, но помнила телефон Белого дома.
Крепко сжимая трубку, она слушала и слушала раздающиеся в ней гудки в надежде, что кто-нибудь все же ответит…
Эпилог «Молитва в память о Норме Джин»
Два агента службы безопасности встретили меня на аэродроме, и мы сразу поехали в дом Мэрилин в Брентвуде. Не знаю, зачем я попросил их об этом. Мне там нечего было делать. Но я чувствовал, что должен сначала побывать в доме Мэрилин, а потом уже начинать действовать.
Военный самолет доставил меня в Лос-Анджелес быстро, хотя лететь было очень неудобно. Всю дорогу меня не покидали мысли о том, что в ее смерти есть и доля моей вины. Я понимал, что по приезде мне следует сразу же отправиться в свой офис и оттуда по телефону заняться обработкой средств массовой информации, сделать все, чтобы фамилия Кеннеди не упоминалась в связи со смертью Мэрилин, но это было выше моих сил. Сначала я должен был хоть на мгновение побывать там, где еще совсем недавно жила Мэрилин.
Маленький домик все еще был окружен полицейскими. Агенты показали свои удостоверения, и нас пропустили, хотя на лицах полицейских читалось явное недовольство.
Возле дома на газоне лежал большой игрушечный тигр.
— Что это? — поинтересовался я у одного из агентов сыскной полиции Лос-Анджелеса, которые стояли возле дома в надежде, что их фотография попадет на страницы “Лос-Анджелес таймс”.
— Игрушка, — пожимая плечами, ответил полицейский. — Совсем новая. В коридоре дома их целая гора. Как будто сейчас Рождество.
— Интересно, что бы это значило, — сказал я. Мэрилин не коллекционировала игрушечных животных.
— Ума не приложу. А вы из Вашингтона? — спросил он. — Ваша фамилия Леман?
Я кивнул.
— Макреди, — представился полицейский. — Мне поручено сопровождать вас, оказать почетный прием.
Мы обменялись рукопожатием, и Макреди, крупный мужчина в мятом полосатом костюме из легкой ткани, повел меня в дом. В комнатах было темно и тихо.
— Недавно приезжал ее муж, — сообщил он. — Несчастный мужик.
Я бросил на него удивленный взгляд.
— Артур Миллер? Приезжал сюда?
— Нет-нет. Самый первый муж, Джим Доуэрти. Он служит сержантом в полиции Лос-Анджелеса. Хороший парень. Я позвонил ему сразу же, как только узнал о случившемся, и сообщил, что она умерла от чрезмерной дозы наркотиков. “Бедная Норма Джин, — сказал он. — Ей никогда не везло”. Наверное, он прав. — Макреди открыл дверь в спальню. — Вот здесь она и умерла.
При виде маленькой унылой спаленки я чуть не разрыдался. Незастеленная кровать Мэрилин казалась почти голой. На ней лежали обычный полосатый матрас, две спутанные простыни, одеяло и измазанная косметикой подушка — ни кружевных накидок, ни нарядных покрывал. Такие кровати стоят в дешевых мотелях, в номерах, которые снимают на час. Мебели в спальне было мало, и, казалось, она тоже завезена из мотеля — дешевая тумбочка, пара стульев, заваленных старыми журналами и одеждой, телефон на длинном шнуре, который змейкой тянулся от самой двери.
— Она умерла с телефоном в руках, — сказал Макреди. — Мы с трудом вырвали из ее ладони трубку, когда забирали тело. Трупное окоченение. — Он закурил сигарету. — Должно быть, она умерла, когда набирала чей-то номер. Кошмарная смерть — умереть в одиночестве, пытаясь дозвониться кому-то…
— Она оставила какую-нибудь записку?
Макреди окинул меня циничным взглядом сыщика — теперь он понял, зачем я приехал.
— Никаких записок она не оставляла, — ответил он. — Пусть в Вашингтоне не беспокоятся.
— Мне нет никакого дела до Вашингтона, сержант, — сказал я. — Я просто друг семьи.
— Хотел бы я знать, о какой семье вы говорите? — Мы прошли в гостиную, затем на улицу. — Чем еще могу быть полезен? — спросил он.
Я объяснил. Макреди взглянул на меня с еще большим отвращением.
— Воля ваша, — отозвался он. — Не хотел бы я заниматься вашей работенкой.
В отеле меня ждал Лофорд. Он был бледен, как полотно, по лицу его струился пот, хотя в номере работал кондиционер, руки тряслись, как в лихорадке.
— Надеюсь, Джек не винит меня в случившемся? — спросил он.
Я покачал головой. Джек винил только себя, а ему удастся заглушить голос совести.
— Как это произошло? — поинтересовался я.
— После того как Бобби объявил ей, что между ними все кончено, она напилась таблеток.
— Это мне известно. Но почему Бобби не остался с ней? Почему Гринсон не дал ей чего-нибудь успокоительного?
— Бобби решил, что они сделали все возможное. Гринсон посчитал, что ситуация не критическая.
— Она звонила тебе?
Лофорд кивнул. Вид у него был, как у побитой собаки.
— Да, звонила. Говорила она невнятно — она всегда так разговаривала после нескольких таблеток. Меня это не удивило: я ведь знал, в чем дело. И поэтому не встревожился.
— Что она сказала тебе?
— Она спросила, у нас ли Бобби… Знаешь, все вышло как-то… э… глупо. Бобби сидел возле бассейна, когда она позвонила, и он сказал: “Если это Мэрилин, скажи, что меня здесь нет”. Наверное, она слышала это. Когда я сказал, что Бобби уехал, она ответила: “Ты хороший парень, Питер. Попрощайся с Бобби от моего имени” — и повесила трубку. Вот и все. — Лофорд щелкнул влажными пальцами. — Я стал звонить ей, но у нее постоянно было занято, занято, занято… Бобби ждал вертолет, и когда он улетел, я вернулся в дом и опять позвонил ей. Но ее телефон по-прежнему был занят, тогда я позвонил Гринсону. Тот после моего звонка отправился к ней домой, но она уже была мертва… — По глазам Лофорда я видел, что он рассказал далеко не все.
Он налил себе виски и большими глотками осушил бокал. У меня создалось впечатление, что он заранее отрепетировал свою версию.
— Я не виноват, Дэйвид. Честное слово, — добавил он с беспокойством в голосе.
— Да, — сказал я, но фактически Лофорд — единственный из близких знакомых Мэрилин, живший неподалеку, — мог спасти ее, но не сделал этого.
Я тоже налил себе виски.
— Я только что был у нее дома, — проговорил я, хотя вовсе не обязан был объяснять Лофорду, почему мне захотелось выпить.
— А, — отозвался он. — Зрелище угнетающее, правда?
— Ты тоже был там ?
— Был, старина. Мне позвонили сразу же, как только обнаружили ее мертвой. Я позвонил Бобби, и он приказал мне немедленно ехать к ней домой, чтобы опередить полицию, и посмотреть, не оставила ли она какой-нибудь записки. Думаю, он просто не сообразил, к кому, кроме меня, можно обратиться с такой просьбой, да и потом, я ведь как-никак член их семьи. Я поехал к ней и все осмотрел. Она была голая, лежала на кровати лицом вниз с телефонной трубкой у уха. Мне все время казалось, что, если издать какой-нибудь громкий звук, она проснется. Такое вот было чувство, но все это, конечно, мне только казалось… — Лофорд молча плакал. Слезы струились у него по щекам и капали на рубашку. Он не уточнил, кто сообщил ему о смерти Мэрилин, а я не стал спрашивать.
— А что потом?
— Я уже сказал Бобби. Никаких записок я не нашел, — всхлипнул он. — Вообще ни черта.
Я посмотрел ему прямо в глаза.
— Я тебе не верю.
Лофорд высморкался.
— Дэйвид, я говорю правду, Бог свидетель! Записки не было. — Он помолчал, шмыгая носом. — Только тетрадка со стихами.
Я протянул руку. Лофорд обиженно смотрел на меня. Но в его глазах я был посланником Джека, а Джек был единственным человеком в мире, которого Лофорд боялся еще больше, чем Бобби. Он сунул руку в карман и вытащил небольшую тетрадку, обычную, какие продаются в каждом магазине.
— Спасибо, Питер, — поблагодарил я. — Можешь идти.
