Площадь диктатуры - Евдокимов Андрей (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

Она пунцово покраснела, на лице появились белые пятна.

– Распустились, поручения ЦК ни в грош не ставят, - раздраженно буркнул ей вслед Котов.

Но имя Горлова зацепило. Котов подумал о нем без прежней злости, как о неприятном деле, которое хочешь, не хочешь, а сделать надо. Вчера Нестеренко специально приехал к отходу поезда, чтобы вступиться: мол, Горлова добивать не надо, еще пригодится, талантливый.

– Тоже, талант выискал! Кем бы он был, если б не я? Таких у меня двенадцать на дюжину, - возразил Котов.

Но Нестеренко настаивал и в конце концов намекнул на свою помощь в смещении Кротова. Да, это было весомо, не поспоришь. Кротов собирался подмять под себя Челябинское ОКБ. Нельзя было этого допустить, тем более с назначением Горлова, ни в коем случае. Нестеренко помог, - молодой, но из ранних, - действительно помог, а за услугу нужно платить ответной услугой, - это правило Котов чтил. Но почему Нестеренко в качестве долга просил за Горлова? Неужели не понимал, что может рассчитывать на большее? Наконец проговорился: Цветков заинтересован, развернул у себя кооператив, деньги мешками гребет, а без Горлова - труба.

– Почему ж не поделится? С друзьями делиться надо, - примерно так выразился Котов. Сговорились на трех тысячах, тут же, в сторонке и рассчитались. "Жук, небось, с краснодарцев вдвое получит", - подумал Котов, прощаясь с Нестеренко.

Поморщившись, Котов взялся за телефон. Хочешь, не хочешь, а Горловское дельце спустить на тормозах надо.

"Только бы успеть. Если дело уже возбудили, то прикрыть уже не удастся", - решил он.

На другом конце провода не отвечали. Коршунов либо не поднимал трубку, либо уехал.

"Ладно, не горит, подождем до завтра. А зря я на нее накричал", - вспомнив секретаршу, подумал Котов и нажал на кнопку вызова.

– Докладывайте, что у вас стряслось, - сказал он, когда та переступила порог.

Облегченно вздохнув, она положила перед Котовым список звонивших и по какому вопросу. Имя Павла Васильевича Коршунова, заместителя начальника районного отдела КГБ значилось в списке трижды.

– Что еще? - спросил Котов.

– Богданову позавчера отправили в больницу… в психиатрическую, номер восемь, а у Бориса Петровича Горлова - травма головы средней тяжести, со вчерашнего дня - на больничном.

Спросил о подробностях, секретарша замямлила и опять покраснела, так и не сказав ничего вразумительного. Но Котов умел работать с людьми. Понизив голос, предложил вместе выпить чая, достал печенье и шоколадку, в конце концов та размякла и, слово за слово, выложила все, что знала.

Осознав возможные последствия, Котов похолодел, похолодел буквально. Он даже снял пиджак, чего никогда себе не позволял в рабочее время. Эта дура Богданова все выложила Горлову, все, что того совсем не касалось. Только откуда в ее рассказе взялась роскошная постель? Извращенные фантазии! Ничего подобного не было. После того, как товарищи поработали с ней в спецотделе, он привел ее к себе в кабинет поговорить по душам - между прочим, по их просьбе. Ведь она проявила себя честным человеком, во всем призналась, раскаялась искренне, помогла изобличить преступников! Успокоить, проявить участие - это его долг, он так и поступил. В конце концов он ее просто пожалел! Всего два раза, тут же в кабинете! После даже угостил коньяком с конфетами - подарочную коробку специально для нее распечатал. Никакой роскоши, никакой постели отродясь не было!

И, ведь, никому не объяснишь, не оправдаешься, никто слушать не станет. Поверят тому, что она выболтала Горлову, и что услышала через фанерную стенку лаборантка. А Лахарев с ее слов узнал. Молодец, догадался тут же услать ее на дальний полигон, где у нее хахаль из прапорщиков, там ягод и грибов немеряно, ей не до болтовни будет.

– Хорошо, Галина Анатольевна, уберете посуду и можете уйти, я вам увольнительную подпишу, - дослушав до конца, сказал Котов.

Происшедшее было не просто скверным, оно было омерзительным и весьма опасным, могло в одночасье разрушить все планы. Ему конец, никто не захочет иметь с ним дело, если скандал выплывет наружу, никакой Гидаспов не поможет!

Оставшись один, он тут же позвонил дежурному райотдела: нужно срочно найти Коршунова, срочно! Перекусив бутербродами, он стал ждать, выходя из кабинета крадучись, чтобы никто не увидел, только по нужде. Он ждал до восьми вечера, но Коршунов так и не позвонил.

Уборщица зашла в кабинет сразу после того, как озабоченный Котов уехал. Махнув для порядка шваброй, она хотела уйти, как вдруг заметила на полу бумагу:

Убедившись, что на листе нет грифа секретности, она было смахнула бумагу в мусорный мешок, но потом передумала. Аккуратно разгладив, положила лист в центре стола и придавила тяжелым подстаканником, чтобы не сдуло.

1.11. На большую высоту взлетают большие люди!

Коршунов снял трубку после первого гудка и, выслушав, сбивчивые объяснения Котова, сказал:

– Конечно, слышал! В чем-то мы недосмотрели, и девушку жалко. Перспективная девушка, искренняя. Это очень важно, чтобы наши люди были искренними. А что до вашего фигуранта, - Коршунов нажал голосом на словах "вашего фигуранта", - в принципе, не вижу трагедии, если ограничимся профилактированием. Конечно, с учетом отсутствия последствий, личности нарушителя и вашего мнения. Тем более, вы - инициатор разработки, вам - виднее. Напишите рапорт в духе того, что он способный инженер, работа имеет важное государственное значение и так далее, сами знаете.

Котов хотел добавить про Рубашкина, к которому необходимо принять строжайшие меры, но Коршунов не стал слушать:

– Виктор Михайлович, дорогой! Тороплюсь, очень тороплюсь, буквально ни одной минуты! Сами знаете, какой сегодня день. Встретимся в аэропорту, договорим! Если не удастся, то в Обкоме после пленума.

Котов ничего не знал о пленуме, но спрашивать не стал. Никто не должен думать, что он, Котов, не знает о пленуме Обкома. Никто!

– Галина Анатольевна, доложите вчерашние звонки, только - самое важное, - приказал он секретарше.

– Вызывал генеральный, хотел узнать, как вы съездили в Москву…

– Я же сказал - самое важное! - прервал Котов.

– …трижды звонили из Обкома, последний раз Николай Владимирович Волконицкий, сказал, что вы его знаете.

– Зачем звонили? - едва сдерживая раздражение, спросил Котов.

– Сегодня в пятнадцать часов будет внеочередной пленум Обкома по организационным вопросам. Просили подтвердить ваше участие.

– Почему сразу не доложили? - вскричал Котов.

– Вы же сами приказали ни с кем не соединять!

– Бестолочь, какая бестолочь, ничего толком сделать не можете. Ладно, идите, - процедил Котов.

Организационным мог быть только один вопрос - избрание нового Первого. Давно пора укрепить руководство. Соловьев - не боец. Мямля, под интеллигента работает. Прессу распустил - одно "Пятое колесо" [5] чего стоит! Не удивительно, что демократы распоясались. Разве так надо управлять городом?

О том, что Соловьев уйдет, заговорили сразу после выборов, где Соловьева прокатили, с треском прокатили. И правильно сделали! Нужна твердая рука, нужен Хозяин! Кого же назначит ЦК? От этого зависело все, и прежде всего - сам Котов.

В который раз обругав бюрократов - ему до сих пор не ставили Смольнинскую "вертушку" - Котов взялся за обычный, городской телефон. Но толком ничего не выяснил. Руководителей на месте не было - никого! А рядовые сотрудники сами не знали, что происходит. Только к двенадцати удалось застать Волконицкого. Услышав Котова, закричал кому-то рядом: "Нашелся! Ребята, Котов нашелся!"