Цыц! - Вильмонт Екатерина Николаевна (библиотека электронных книг txt) 📗
— А что надо сделать для этого?
— Мне кажется, впрочем, я ведь не редактор и не писатель, довольно было бы сказать, что герой решает вернуться в Москву и разыскать свою девушку. А уж что там… пусть читатели напрягут воображение. В романе приключенческого жанра такой финал был бы логичнее.
— Я подумаю.
— Отлично. Но, впрочем, вы вполне можете оставить все, как есть. Море слез вам обеспечено, — она хотела добавить и «соплей», но воздержалась. — И не обижайтесь на меня.
— Нет, нет, какие обиды… Простите, Лиля, я больше не могу сейчас говорить. Значит, встречаемся завтра в три, обедаем и обсуждаем все подробно.
— А может, позвать еще и Анну Евгеньевну? Имеет смысл, мне кажется.
— Ни в коем случае! Такую встречу вполне можно провести прямо в издательстве. Я заберу вас с работы ровно в три. Спокойной ночи, Лиля.
Так! И что сие означает? Он желает обедать со мной вдвоем? Собирается меня клеить? И ведь это после моих замечаний… Зря я сейчас ему все высказала, еще ляпнет кому-то из начальства, а мне влетит за вмешательство не в свое дело. Интересно, Анчутка ему это предлагала? Завтра надо выяснить. А сейчас хорошо бы заснуть. Чтобы завтра выглядеть на все сто. Но, боюсь, не получится. А никаких снотворных в доме нет. Равно как молока и меда. И как мне вести себя с ним? Как с любым автором, которого надо пиарить. Не более того. А я, идиотка, уже высказала свое, никому не нужное мнение. Мое дело пиар и только пиар. Завтра я должна иметь первые прикидки для плана пиар-кампании. И тут слава Богу, есть за что зацепиться. И Южная Африка, и норвежская тюрьма и, главное, портрет автора на обложке. Любая баба купит с восторгом. Еще бы! А ведь странно, я не испытала какого-то сверхсмятения… Если бы мне кто-то сказал, что в издательство придет Ахметшин, я бы сошла с ума, наверное… А так… Нет, смятение было и даже еще есть, но это не торнадо… Ну и слава Богу.
Утром она рано встала и за полтора часа набросала примерный план, придумала несколько слоганов, то есть вполне была готова к работе. А теперь надо продумать туалет. Чтобы в издательстве никто не решил, что я специально выпендрилась, но чтобы во время обеда выглядеть достойно. Ведь он вряд ли поведет меня в «Грабли» или «Елки-палки». И она надела привезенное мамой из Рима платье. Светло-серое с белой отделкой на юбке достаточно сложного фасона. Скромность, но более, чем достойная. И чувствуется класс. У мамы замечательный вкус и глазомер. Платье сидит идеально.
На выходе из метро она столкнулась с Анчуткой.
— Лиля! Потрясающее платье!
— Спасибо. Мамин подарок. Анна Евгеньевна, я вчера прочла Ахметшина…
— Ну, что скажешь?
Лиля высказала ей свои соображения, попутно восхитившись точностью замечаний старшего товарища.
Анна Евгеньевна была довольна.
— Еще, мне кажется, конец надо изменить.
— Ты решишься ему об этом сказать?
— А я уже сказала, по телефону.
— И что он?
— Обещал подумать.
— А я, дура, побоялась. Он мне внушает какую-то робость. Кажется, выхватит сейчас ногайку…
Лиля засмеялась.
— Смотри, не влюбись в него.
— Ну вот еще! Для меня это чересчур. Мне бы что поскромнее.
— Но на всякий случай ты выпендрилась по полной программе.
— Да что вы! Просто я сегодня после работы иду на день рождения к друзьям.
— Ну-ну.
Лиле стало неприятно.
— И еще хочу предупредить, среди наших девиц грандиозный ажиотаж.
— По какому поводу?
— По поводу Ахметшина.
— А мне-то что?
— Ну-ну.
В отделе как всегда царило легкое безумие. Наташа рыдала. Лена терла виски и страдальчески морщилась. Марина пыталась привести всех в чувство, а для полноты картины Таня кричала в телефон: «Я вас не слышу! Говорите громче! Громче! Громче, ох черт!»
— С утра уже дурдом? — осведомилась Лиля.
— У нас иначе бывает? — спросила Марина.
— Наташ, ты чего слезы льешь? — Шепнула Лиля.
— Мне позавчера Васин сказал, чтобы я сделала вот так, я сделала, показала ему, а он говорит, что так нельзя, и надо сделать так, как у меня было! Все! Больше не могу! Подаю заявление. Сашка ушла и счастлива! Меня к себе зовет. Там хоть и меньше платят, но зато нервы не мотают! Ой, Лилька, ты чего такая шикарная?
— Вечером иду на день рождения… — пришлось опять соврать Лиле.
— А… Лиль, искала б ты себе тоже другую работу, тут с ума спятить недолго.
— Это верно, но мне жалко, у нас все-таки команда, а командой легче оборону держать. Сашка ушла, ты уйдешь, я, как-то нехорошо, наверное… Ничего, как-нибудь… Вот, хочешь конфетку, у меня завалилась в сумке. Вкусная…
— Давай что ли. Правда, вкусная… Спасибо.
Утешив Наташу, Лиля подошла к Марине.
— Марин, я вот тут набросала кое-что по Ахметшину, но на него еще бюджет не спустили.
— И не спустят.
— Почему это?
— Он сам рекламу оплатит. Так что чувствуй себя свободно, — усмехнулась Марина. — Но боюсь, это будет что-то неприличное.
— В каком смысле?
— Ну, неумеренная, прямо-таки смехотворная реклама для первого опыта… Впрочем, не знаю, а вдруг он нормальный?
— Я сегодня с ним встречаюсь, поговорю.
— Ты из-за него так выпендрилась?
— Да нет, иду вечером на день рождения, — раздраженно бросила Лиля. — Марин, а нельзя мне было вчера сказать, что он сам платит за рекламу?
— Я только двадцать минут назад об этом узнала.
— Извини. Да, дурдом есть дурдом!
В половине третьего у Лили зазвонил мобильный. Ринат.
— Лиля? Ахметшин. В три ровно выходите на крыльцо, я вас заберу.
— Хорошо.
Она побежала в туалет поправить макияж и прическу. И ровно в три вышла на крыльцо. Алая шикарная машина. А возле нее ослепительный мужчина. На него оглядывались абсолютно все женщины, независимо от пола и возраста.
Ужас! Он слишком хорош. Неприлично. Куда смотрит Голливуд?
— Привет, Лиля.
— Добрый день, Ринат.
Он открыл перед ней дверцу. Она села и подумала. Я теперь блондинка, сажусь в алое авто. Сериал!
— Пристегнитесь, — бросил он.
— Да нет, я так накину ремень.
— Лиля, пристегнитесь и не спорьте. Ненавижу эту московскую расхлябанность. Во всем мире люди пристегиваются и не спорят по этому поводу.
Она разозлилась.
— Тогда за каким чертом вы в Москву приехали? Издали бы свой шедевр на Западе и все в порядке.
— Вас забыл спросить, — буркнул он.
— Извините, это не мое дело.
— Так-то лучше.
Она хотела спросить, куда они едут, но не стала связываться. Однако просто сидеть и молчать было глупо и противно.
— Ринат, мне сказали, что вы сами платите за рекламу.
— Да, я хочу, чтобы книгу прорекламировали достойно. Новое имя на рынке без рекламы просто потеряется, разве не так?
— Так. Но хорошая реклама дорого стоит.
— Ничего, я осилю.
— Понимаю. Но что бы вы хотели конкретно? Радио, телевидение, плакаты, биллборды, баннеры?
— Ну, это мы еще обсудим. Я вот подумал насчет конца, вы совершенно правы. Сам не знаю, за каким чертом я развел эту канитель.
— Да? — обрадовалась Лиля. — Ну, хорошо, что вы способны прислушиваться к чужому мнению. Это бывает нечасто.
— Я превыше всего ценю профессионализм. Знаете ли, моя первая профессия меня этому научила. А вы профессионал в этом деле.
Он свернул на краснопресненскую набережную. Там есть целый куст хороших дорогих ресторанов. Лиля загадала, если он поведет меня в «Шинок», у нас с ним будет роман. Он остановил машину.
— Какой ресторан тут лучше, вы в курсе?
Подтолкнуть судьбу? Порекомендовать «Шинок»?
— Я не была нигде, кроме «Шинка», — выкрутилась она, чтобы сохранить ему возможность выбора.
— Мне говорили, что там вкусно. Вы не против еще раз там побывать? Или хотите что-то новое увидеть?
— Да нет, я с удовольствием, я очень люблю «Шинок»! Хотя, если вы совсем не пьете…
