Первая ночь - Леви Марк (книги регистрация онлайн .TXT) 📗

— Теперь ты понимаешь истоки выражения «греческая трагедия»… — Элена украдкой подмигнула мне, а мама убрала звук, чтобы не упустить ни слова из нашего разговора.

Мама смотрела документальный фильм о кочевых племенах, населявших высокогорные тибетские плато.

— Надоело, в пятый раз показывают, — вздохнула она, выключая телевизор. — Почему у тебя такое лицо?

— В фильме была маленькая девочка?

— Не знаю, возможно, а что?

Я предпочел не отвечать. В дверь постучал Уолтер. Элена предложила ему сходить в кафетерий, чтобы ее сестра могла единолично насладиться общением с сыном. Уолтер не заставил себя уговаривать.

— Чтобы я насладилась общением с сыном… Как же, как же! — воскликнула мама, как только за ними закрылась дверь. — Ведет себя, как юная барышня. Просто смешно.

— Влюбиться можно в любом возрасте, к тому же она счастлива.

— Она счастлива не потому, что влюблена, а потому, что за ней ухаживают.

— А ты сама могла бы начать новую жизнь? Ты достаточно долго носишь траур. Впустив в свой дом другого человека, ты не забудешь папу.

— Удивительно слышать такое от тебя! В моем доме не будет другого мужчины, кроме твоего отца. Он лежит в могиле, но остается со мной, я говорю с ним каждый день, когда просыпаюсь, вожусь на кухне, занимаюсь цветами на террасе, иду по дороге в деревню и вечером, перед сном. Твоего отца больше нет, но я не одинока. Элена — другое дело, ей не повезло встретить такого человека, как мой муж.

— Лишний повод позволить ей флиртовать, согласна?

— Я желаю твоей тетке счастья, но не с другом моего сына. Возможно, я старомодна, но каждый имеет право на недостатки. Ей следовало увлечься другом Уолтера, который приходил навестить тебя.

Я сел на постели. Мама тут же принялась поправлять мне подушки.

— Что за друг?

— Не знаю, я видела его в коридоре несколько дней назад, ты еще спал. Мы не познакомились — когда я вошла, он как раз уходил. Высокий, статный, загорелый, очень элегантный. И лет на двадцать старше Элены.

— И ты даже предположить не можешь, кто он такой?

— Я едва его видела. Теперь отдыхай и набирайся сил. Давай сменим тему, я слышу воркование наших голубков в коридоре, они вот-вот войдут.

Элене с мамой нужно было поторопиться, чтобы успеть на паром. Уолтер проводил их до лифта и вернулся.

— Ваша тетушка поведала мне несколько уморительных эпизодов из вашего детства.

— Да уж, веселья тогда хватало!

— Вас что-то беспокоит, Эдриен?

— Мама сказала, что несколько дней назад какой-то ваш друг приходил навестить меня. Кто это был, Уолтер?

— Ваша матушка, должно быть, ошиблась. Наверное, это был один из посетителей, да, именно так, пожилой господин искал палату родственницы, я послал его в сестринскую.

— Думаю, я знаю, как достать паспорт Кейры.

— Вот это уже интересно, рассказывайте.

— Попросим помощи у ее сестры Жанны.

— Вы знаете, как с ней связаться?

— Да… вернее, нет, — смущенно ответил я.

— Так да или нет?

— Я до сих пор не рассказал ей о случившемся.

— За три месяца?

— Мне не хватило мужества сообщить ей о смерти Кейры по телефону, а ехать в Париж не было сил.

— Позорное малодушие! Вы хоть понимаете, как она волнуется? Но почему она сама не дала о себе знать?

— Случалось, Жанна и Кейра месяцами не общались.

— Вам следует как можно скорее ей позвонить, сегодня же, вам ясно, Эдриен?

— Нет, я должен с ней увидеться.

— Не смешите меня, вы прикованы к постели, а времени у нас нет, — возразил Уолтер, протягивая мне телефонную трубку. — Договоритесь со своей совестью и звоните немедленно.

Я так и сделал: как только Уолтер оставил меня одного, набрал номер музея на набережной Бранли. Жанна была на совещании, и соединить меня с ней отказались. Я снова и снова набирал номер, пока телефонистка не сказала, что упорствовать бесполезно. Я понимал, что Жанна просто не желает со мной разговаривать, обвиняя в молчании Кейры и в том, что я тоже не давал о себе знать. Я сделал последнюю попытку и объяснил, что должен немедленно поговорить с Жанной и что от этого зависит жизнь ее сестры.

— С Кейрой что-то стряслось? — прерывистым голосом спросила Жанна.

— С нами обоими, — ответил я с тяжелым сердцем. — Мне нужна ваша помощь, Жанна.

Я поведал ей нашу историю, опустив подробности трагического происшествия на Хуанхэ, сказал, что Кейра вне опасности, но из-за нелепой истории с документами ее арестовали и задерживают в Китае. Я не произнес слова «тюрьма», чувствуя, что каждое мое слово убивает Жанну, она едва сдерживала рыдания, да и я разволновался. Я не слишком хорошо умею врать, и Жанна почти сразу поняла, что ситуация куда хуже, чем я описываю. Она заставила меня несколько раз поклясться, что ее младшая сестра жива и здорова. Я пообещал привезти Кейру домой целой и невредимой и объяснил, что для этого нужно как можно скорее найти ее паспорт. Жанна понятия не имела, где он, но сказала, что немедленно отправится домой, перевернет все вверх дном и перезвонит.

Повесив трубку, я впал в тоску. После разговора с Жанной во мне снова проснулся страх за судьбу Кейры.

Никогда еще Жанна не перемещалась по Парижу с такой скоростью. Она трижды проехала на красный свет на набережных, едва не врезалась в грузовик, на мосту Александра III ее маленькую машину занесло, и вокруг возмущенно загудели клаксоны. Жанна мчалась по отведенной для автобусов полосе, ехала по тротуару вдоль забитого автомобилями бульвара, чуть не сбила велосипедиста, но каким-то чудом все-таки добралась до дома.

В парадном она постучала в дверь консьержки и упросила ее помочь в поисках. Мадам Эрейра впервые видела Жанну в подобном состоянии. Лифт стоял на четвертом этаже, и они побежали по лестнице. В квартире Жанна велела консьержке обыскать гостиную и кухню, а сама занялась спальней. Они открывали все шкафы, вытряхивали содержимое ящиков. Через час в квартире царил такой разгром, какого не удалось бы учинить ни одному грабителю. Книги были сброшены с полок, кресла перевернуты, одежда валялась на полу. Они искали даже в постели, и Жанна начала терять надежду, но тут из прихожей донесся победный клич мадам Эрейры. Служившая письменным столом консоль являла собой печальное зрелище, но консьержка торжествующе размахивала книжечкой в бордовой обложке. Жанна схватила женщину в объятия и звонко расцеловала в обе щеки.

Уолтер вернулся в гостиницу, так что, когда Жанна позвонила, я был в палате один и попросил ее поговорить со мной, рассказать что-нибудь об их с Кейрой детстве. Жанна с радостью согласилась — она скучала по сестре так же сильно, как я, пообещала отослать паспорт экспресс-почтой, я продиктовал адрес афинской больницы, и в конце разговора она наконец спросила, как я себя чувствую.

День спустя, во время обхода, врачи задержались в моей палате дольше обычного. Заведующий отделением пульмонологии все еще не был уверен в диагнозе. Ни один врач не мог объяснить, почему легочная инфекция развивалась так стремительно. Поднимаясь на борт самолета, я превосходно себя чувствовал. Профессор сказал, что, не оповести бортпроводница командира и не прими тот решения повернуть назад, живым я бы до Пекина не долетел. Доктора точно знали, что это не вирус, однако видели подобные симптомы впервые в жизни. Впрочем, главным было то, что мой организм хорошо отреагировал на лечение. Я находился на волосок от смерти, но теперь худшее позади. Еще несколько дней, и можно будет вернуться к нормальной жизни. Завотделением пообещал выписать меня через неделю. Врачи ушли, а мне принесли конверт от Жанны со спасительным документом и запиской.

«Привезите ее домой как можно скорее, полагаюсь на вас, она — моя семья».

Я сложил записку и раскрыл паспорт. Па фотографии Кейра выглядела чуть моложе. Я начал одеваться.

Вошедший Уолтер застал меня в рубашке и трусах и поинтересовался, что это я делаю.