Не спрашивайте меня ни о чем - Пуриньш Андрис (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗

— Браво!.. — негромко воскликнул я и показал, что аплодирую. — Браво!

Яко застыл стоя, молча показал мне кулак и, выразительно разевая рот, чтобы я его понял однозначно, беззвучно кинул:

— Иди…

— Сам иди! — кинул я ему в ответ, но Лиепинь, наверно, засек Яко, и… продолжил свое обучение уважению к девочкам, даже не глянув в мою сторону.

Пора было сматывать удочки. Я вылез через окно, а потом сто лет пыжился, чтобы его снова закрыть.

И я ушел.

Будь здорова, родная школа! Век бы тебя не видать! Ты мне опостылела. И твои широкие коридоры, и светлые классы. Бывайте здоровы, мудрые педагоги, знающие все на свете и не ведающие сомнений. Будь здорово, твое здание из серых панелей и с большими окнами, с газоном перед ним и дующими с Даугавы ветрами, с тысячью лиц мальчишек и девчонок, делающих тебя живой. Я, Иво, покидаю тебя.

И вдруг меня осенило, куда теперь пойти. Может, конечно, и не вдруг, может, я обдумал это еще раньше…

Как я ее разыскал, об этом умолчу. Навряд ли это интересно.

Под номером четырнадцать на улице Кляву стоял особняк. Не такой, конечно, в каких живут буржуи на киноэкранах. Нормальный одноэтажный домишко в дремучем саду. Перед окнами большие кусты сирени, а в комнатах, наверно, всегда полумрак.

Я легонько коснулся калитки, и она чуточку приоткрылась. Я толкнул посильней, и она очень тихо растворилась до конца. Так хорошо навешенная и смазанная калитка в наше время вещь удивительная. Это следует признать.

Прикрыл калитку и прошелся до конца улицы. Она была недлинная и упиралась в приморские дюны. Я слышал плеск моря в вершинах сосен. Решил пройтись до пляжа.

Иногда мне охота потянуть время. Хорошо знаешь, что делать все равно придется, но хочется немножко оттянуть. В особенности, когда иду к зубному врачу. Вот и петляю, петляю, хоть и знаю прекрасно, что так и так предстоит разинуть рот и сверло залезет в дупло зуба.

Взошел на дюну и вернулся, нажал кнопку звонка, которую раньше не заметил.

В доме залаяла собака. Я отошел на два шага в сторону и стал за кустом сирени. Теперь мне была видна наружная дверь, а я оставался невидимым. Пес все лаял, но никто не выходил. Я позвонил еще раз, звонок наверняка работал, раз собака залаяла.

Наконец внутри скрипнула дверь, звякнула предохранительная цепочка — на крыльце стояла она.

Я отругал себя тысячу раз за то, что поехал именно сегодня. Почему не мог я это сделать завтра! Тогда все было бы иначе. Я себя чувствовал бы по-другому, голова у меня, возможно, была бы полна мудрых мыслей, а сейчас я был как вычерпанный колодец, в котором можно лишь погреметь порожним ведром. И отступить было уже поздно. Тогда я вообще никогда уж не посмел бы появиться, если бы сейчас ускакал, как Братец Кролик.

Она направилась к калитке, дошла до половины дорожки и спросила:

— Есть там кто или нет?

— Это я, — ответил, хоть и звучало это довольно глупо, потому что она меня не видела.

— Кто? — переспросила она.

— Иво.

И тогда я предстал перед ней. Выскользнул, как актер из-за кулисы.

Она смешалась. Откинула волосы. Вымучила улыбку. Сейчас я действительно почувствовал, что пришел некстати.

— Я все-таки нашел.

— Ну раз уж нашел, так заходи, — безразлично сказала она.

Я открыл калитку и последовал за ней. В самом деле, мне было не по себе. Я определенно пришел не вовремя.

В передней на меня уставилась здоровая овчарка серой масти. Не лаяла и не скалила зубы, но именно уставилась.

— Не бойся. Это Джерри.

Можно подумать, что-то менялось от того, что это Джерри. Плевать мне на имя собаки, которая тяпнет меня за ногу. По мне, так пса могут звать хоть Нероном, хоть Ральфом, один леший, если у него клыки как у этого Джерри.

— Я не боюсь, — сказал я и прошел мимо собаки. Но все-таки чуточку съежился. Прошел мимо ее зубов сантиметрах в двадцати. Про этих тихих овечек мне рассказывали. Такая молчит, молчит, а потом таквцепится в ногу, как не смогут десять брехливых.

Она провела меня в свою комнату, посадила за круглый столик и ушла приготовить кофе. Хоть я и не любитель кофе, однако лучше пить кофе и разговаривать, чем только разговаривать, пялясь друг на дружку, в особенности если и говорить-то почти не о чем. Ведь я даже не знаю, как ее зовут.

За стеной забренчала посуда и послышался разговор женщин. Один голос принадлежал ей.

Оглядел комнату.

Половину окна заслонял куст сирени. У стены диван с цветными вышитыми подушками. Над ним гобелен, на котором рыбаки вытягивают из воды лодку и на скале высится замок. Все это озарено кроваво-красным светом заходящего солнца. Тревожный какой-то пейзаж… В углу кресло-качалка — я его потихоньку опробовал. В остальном ничего особенного, как в любом доме. На столе раскиданы какие-то пачечки с лекарствами, из которых мне был знаком лишь седуксен, заграничные журналы. Чтобы скоротать время, стал перелистывать. Очень элегантные мужчины и женщины, красивые, как она. Честное слово, она могла бы украсить собой этот парад одетых и оголенных красавиц. Не дай бог, чтобы я подумал о ней нечто такое, но я точно знал, что она была бы даже красивей… Кинул журнал на место.

Она принесла чашечку с дымящимся кофе, и я сдвинул в сторону журналы и лекарства.

— Положи на книжную полку, — сказала она, и я поспешно исполнил просьбу.

Она вышла и вернулась с сахарницей и ложечками, и мы сели за стол.

— Тебе две ложки?

— Одну.

Мы размешивали сахар и молчали. Она положила ногу на ногу, и наши туфли почти соприкасались. Промежуток составлял лишь один сантиметр.

— Ты долго меня разыскивал?

— Да, — соврал я. — Никогда бы не подумал, что ты живешь в Саулкрастах.

— Почему?

— Лиелупе и Саулкрасты… Как-то не стыкуется.

— Я и не ждала, что ты станешь меня искать… Ты в тот раз был такой чудной…

Вид у нее был очень усталый. Под глазами круги. Возможно, она даже была нездорова. Немного раньше я успел заметить на подушке вмятину от головы.

— А… как тебя зовут?

— Диана.

— А меня Иво.

Она несколько раз торопливо кивнула: дескать, уже известно, и спросила:

— Почему у тебя такое странное имя?

— Не знаю. Так меня назвали.

— Неплохо звучит… И-иво… — произнесла она, по думала, наверно, о чем-то другом.

— А мне не нравится. Я считаю, в мужском имени обязательно должна быть буква «р».

— Не обязательно.

Мы молчали и пили кофе. И я все время чувствовал себя не в своей тарелке.

— Диана… — несмело начал я. — Может быть, ты… больна… А я тут тебе… все-таки беспокойство…

— Больна? — нервно усмехнулась она. — Нет! Здоровей здоровой.

Из той же «крокодиловой» сумочки, уже знакомой мне, она достала сигареты, и я предложил огня. Потом закурил и сам. Хоть какое-то занятие.

— Послушай, а сколько же тебе лет? — неожиданно обратилась она с вопросом.

— Мне?

— Ну да.

Я, едва не покраснев, ответил:

— Девятнадцать.

Не знаю, поверила ли она.

Наконец кофе был допит, сигарета докурена. Пора уходить. Взял портфель и встал. Она меня не удерживала. Наверно, даже рада была, что остается одна.

Я попытался улыбнуться, как это полагается, но ничего хорошего из моей попытки не получилось. Она проводила до калитки. Когда я проходил мимо пса, он снова уставился на мои копыта. Кажется, я уже ничего не имел против, чтобы он пару раз цапнул меня, если это доставит ему удовольствие…

У калитки она постаралась улыбнуться и сказала:

— Спасибо, что заехал.

Я что-то пробормотал и покивал головой, что, видимо, должно было означать «не за что».

Рука моя покоилась на брусе калитки. Диана сверху положила свою. Так мы и стояли.

— Извини… сегодня я в самом деле чувствую себя неважно… — вымучила она. — И все же я очень рада, что ты приехал…

— Я тоже, — сказал я.

— Приезжай как-нибудь… в другой раз…

Я наклонил голову. Она крепко сжала мою руку.