Выход из мрака - Бартон Беверли (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Лейн, подслушав этот разговор родителей, поставила себе целью выяснить, что представляет собой этот опасный парень. Она была четырнадцатилетней, охваченной сексуальными побуждениями, которых просто не понимала. Знала только, что всякий раз, когда смотрит на Джонни Мака Кэхилла, ее тело начинает дрожать, а в сознании рождались образы загорелых, мускулистых рук, крепко обнимающих ее, когда он дарил ей самый первый поцелуй.
— Чай готов. Лилли Мэй стояла с серебряным подносом в проеме, двери. Она неуверенно улыбнулась Лейн. «Вы расстроены из-за меня? — безмолвно спросила Лилли Мэй. — И если сердитесь, простите меня за то, что вызвала сюда Джонни Мака».
— Поставь поднос туда. — Лейн указала головой на большой письменный стол красного дерева с изящной резьбой на ящиках. — Налей, пожалуйста, нам обеим по чашке. Потом сядь сюда, рядом со мной, и поговорим.
Робкая улыбка Лилли Мэй стала шире, на бледных щеках образовались складки.
— Он нам нужен, мисс Лейн. Очень нужен. Иначе бы я не стала его вызывать.
Лейн молча кивнула, не зная, как реагировать. Она ни на секунду не сомневалась, что Лилли Мэй действовала из любви и заботы об Уилле и о ней. Но не могла разделять уверенность этой женщины, что Джонни Мак явится их спасителем. Как может человек, некогда столько натворивший в этом городе, испортивший безответственными поступками много жизней, внезапно стать решением их проблем? Если у неприятностей есть имя, то звучит оно Джонни Мак Кэхилл.
Лилли Мэй протянула Лейн чашку с горячим чаем. Без лимона. Без сахара. Без сливок.
— Насколько я понимаю, он, став старше на пятнадцать лет, уже не тот парень, что покинул Ноблз-Кроссинг в ночной темноте, заставив многих думать, что он мертв. Ему тридцать шесть лет. Он стал старше и, пожалуй, намного умнее. И я точно знаю, что деньги у него есть. Он каждый месяц присылал мне чек, а я клала их на сберегательный счет на тот случай, если вам с Уиллом они понадобятся. Если Джонни Мак не предложит нанять за свои деньги хорошего адвоката, мы воспользуемся этими деньгами.
Лейн поставила чашку на столик справа и сжала руки Лилли Мэй.
— Я очень тебя люблю и понимаю, почему ты написала Джонни Маку, но… почему ты думаешь, что он может помочь нам?
Лилли Мэй сжала в ответ руку Лейн и любовно посмотрела ей в глаза.
— Джонни Мак не обманул вас, не воспользовался вашей невинностью, а мы оба знаем, что мог бы. И, покидая город, отказался взять вас с собой. Вы единственная женщина, с которой он обходился особым образом. И насколько я понимаю, он знает, что в долгу перед вами за спасение жизни. Я просто вызвала вашего должника. Лейн выпустила руку Лилли Мэй, откинулась назад в кресло и закрыла глаза.
— Он сказал мне, что очень богат.
Лилли Мэй села в кресло с подголовником напротив Лейн.
— Я так и думала. Иначе бы он не мог присылать мне ежемесячно столько денег.
— Он нанял частного детектива, тот каким-то образом раздобыл настоящее свидетельство Уилла о рождении.
Лейн помассировала виски круговыми движениями указательных пальцев.
— И решил, что отец Уилла — Кент, потому что Шарон так указала в свидетельстве?
— Джонни Мак спросил, кто отец Уилла — он или Кент.
— И что вы сказали ему?
— Правду.
Лилли Мэй испустила долгий вздох облегчения. — Сказали ему все? Как Шарон попросила у вас денег на аборт, как вы хитростью заставили Кента усыновить Уилла?
Лейн взяла чашку с чаем.
— Да. Объяснила, как и почему мы с Кентом поженились и усыновили Уилла, и что до предсмертного признания Шарон Кент считал мальчика своим сыном.
— Понять не могу, с чего моя дочь стала перед смертью набожной и принялась исповедоваться в грехах. — В уголках серых тусклых глаз Лилли Мэй появились слезы. — Я любила мою Шарон. Но видит Бог, она дурно вела себя. Люди, наверное, подумали, что смерть от СПИДа была карой за ее грехи. Только это не Божья кара. Она сама виновата в своей болезни. Если б не пристрастилась к наркотикам, то не умерла бы от этой жуткой заразы.
Лейн молчала. Она была согласна с мыслями Лилли Мэй о никчемной жизни Шарон, но не могла в отличие от нее осуждать родную мать Уилла. В конце концов, Шарон дала ей то, чего она никак не могла получить иным образом, — ребенка Джонни Мака.
— Стало быть, Джонни Мак знает правду. — Лилли Мэй задумчиво посмотрела на Лейн. — А вы не рассказывали ему о жизни с Кентом? Не сказали, какую цену заплатили за жизнь Уилла?
— Нет, не сказала. И не хочу, чтобы ты посвящала его в мои секреты, понимаешь?
— Да, понимаю. Очень хорошо понимаю.
То, что у двери его встретила бабушка, а не кто-то из слуг, сказало Уиллу, как ей хотелось видеть его. Может, раз он знает, что Кент не был его отцом, не следует думать об Эдит Уэйр как о бабушке. Но как совладать со своими чувствами? Мисс Эдит, как все обращались к ней из уважения к ее положению в обществе, всегда была любящей бабушкой, постоянно расточавшей на него внимание и деньги.
Эдит взяла его за руку, взгляд ее был неуверенным печальным.
— Спасибо, что пришел, Уилл. Я понимаю, что отношения между нами были натянутыми после смерти твоего отца… то есть Кента.
— Да, мэм. Наверно, вас очень потрясло известие, что Кент не мой родной отец.
— Разумеется. Сильно потрясло всех нас, кроме Лейн, всегда знавшей…
— Не говорите ничего дурного о моей матери, — сказал Уилл. Под ложечкой у него засосало. Он не станет слушать, как мисс Эдит обвиняет его мать. Ни сейчас, ни когда бы то ни было. Пусть ему четырнадцать лет и другие считают его ещё ребенком, он знает, что к чему. Знает, что его мать страдала больше всех. Слышал, что говорил ей Кент перед разводом. Знал, как обходился с ней. А теперь, когда Кент погиб, люди считают, что его убила она. Но он знает, что это неправда. Мать никого не способна убить. Разве что в самообороне или защите того, кого любит.
— Хорошо, — ответила Эдит. — Не будем сегодня говорить о Лейн. Сейчас у меня более важная проблема. — Эдит ввела Уилла в холл с мраморным полом и закрыла за ним дверь. — Мэри Марта очень взволнована, никак я; не можем ее утихомирить. Джеки предложила дать ей успокоительное, но моя бедная девочка после смерти Кента принимала слишком много лекарств. А лекарства иногда плохо действуют на нее. Я подумала, что ты сможешь ее успокоить. Ты всю жизнь мог оказывать чудотворное воздействие на Мэри Марту.
— Конечно, я сделаю все, что смогу, но если она все еще в тяжелом состоянии, как в день похорон па… Кента, то вряд ли даже узнает меня.
— После похорон она ни с кем словом не обмолвилась, — сказала Эдит. — До сегодняшнего вечера. Несколько часов она укачивала одну из своих кукол и называла своим ребенком. Потом вдруг отшвырнула куклу, сказала, что это не ее ребенок, что ее ребенок уже большой мальчик. Потом начала звать тебя.
Эдит прослезилась. Когда она закрыла глаза, на ресницах заблестели капельки, на скулы заструилась влага.
— Ты всегда играл с ней в эту вашу игру. Ну, где притворяешься, что ты в самом деле ее ребенок. Я надеялась, что и сейчас поиграешь. — Эдит открыла глаза и взглянула в лицо Уиллу. — А если она скажет что-то… ну, понимаешь, о Кенте…
— Не думаете, что есть смысл вызвать врача? — спросил мальчик. — Не старого дока Моргана, а психиатра, который будет в состоянии оказать ей помощь.
— Если улучшения не наступит, то, конечно, придется прибегнуть к психиатрической помощи. Знаешь, мы показывали ее разным врачам, она даже оставалась в нескольких частных клиниках, но помочь ей не смог никто.
Уилл начал подниматься, потом остановился, заметив, что бабушка осталась в холле.
— Не идете со мной наверх?
— Нет. — Эдит покачала головой. — Думаю, будет лучше всего, есди ты зайдешь к ней один. Она всегда предпочитала, чтобы ты общался только с ней. Но когда будешь уходить, пожалуйста… просто скажи мне, как у нее дела.
Мальчик кивнул:
— Непременно.
