Экстрасенс - Торин Александр (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
На письменном столе появилась бутыль с прозрачной жидкостью и несколько чашек. Заботливый завхоз извлек откуда-то буханку черного ржаного хлеба и батон колбасы. – Ну ребята, – Сергей Васильевич чокнулся с ними грубыми чашками. – Не подкачайте, дело это интересное. Но никому ни слова. Завтра приедет ведьма, надо ее обмерять всю с ног до головы. Да вы все скоро докторами наук на этой теме станете! – Он выпил, крякнул от удовольствия, и быстро закусил куском колбасы. – И цветов, цветов на экране побольше. Особенно чистых, красного, синего и зеленого. А наукой будем заниматься подпольно, вечерами. – Да чепуха это, Сергей! – Алик поморщился. – Исследования так не ведутся. Ты же знаешь, как это бывает, бьешься годами, голову ломаешь, пока придет откровение. – Алик, – Сергей Васильевич развел руками. – Помяните мое слово, да одно то, что у выпивших руки на вашем экране краснеют это уже откровение. А ну-ка, посмотрим…
Словно в подтверждение слов директора, пальцы всех без исключения сотрудников лаборатории приобрели светло-малиновый цвет с фиолетовым оттенком. У самого директора кончики пальцев были ярко-красными, но сверху, на глазах у всех, на начальственные пальцы неумолимо ползла малиново-фиолетовая волна.
– Вот это да! – Директор был доволен. – Смотрите, от спирта малиновый оттенок заметен, наползает-то как быстро! Совсем другой эффект, чем от коньяка. Ну, ребята, молодцы, представляете какой шум поднимется, когда мы эти картинки покажем? Но это для души, так сказать. Завтра у нас ответственный день, мы сюда ведьму для обследования привезем. Так что не подкачайте, дело это интересное.
На Москву спустился зимний вечер. На улице тусклыми, мерцающими огоньками светились далекие звезды. У Алика слегка болела голова. Изо рта вырывался пар. – Подумать только, – Он обращался в темное, морозное пространство. Директор недавно уехал на своей «Волге», а сотрудники убежали в светящийся вестибюль метро. – Где-то там могут жить высшие, цивилизованные существа, давно открывшие все, что мы здесь пытаемся понять, и живущие полнокровной, осмысленной жизнью… Он постоял еще минуту, глядя на темные силуэты домов, развернулся и вышел на Манежную площадь. У самого входа гостиницы «Националь» стояли несколько упитанных иностранцев в меховых шубах, а на парапете сидел институтский электрик Гена, бородатый чудак, закончивший несколько курсов физтеха, но бросивший учебу из-за болезни матери, которой надо было покупать лекарства, толковый, но спившийся парень. Гена сидел на корточках, объясняя на вполне приличном английском языке смысл жизни сухощавому американцу. Последний, словно сошедший с Голливудских плакатов, покрытый здоровым загаром, похоже не знал как отделаться от этого странного, грязного мужика, возможно даже агента КГБ. Гена хватал американца за рукав, что-то ему объяснял про электричество и потоки электронов, которые, сокращаясь согласно теории относительности Эйнштейна, вызывают магнитное поле. Наконец, подкатил сверкающий огнями «Вольво», и Голливудский герой, вырвав свою руку, плюхнулся в него, отъезжая от входа в гостиницу. Алик заметил, что еще секунду назад стоявшая метрах в двадцати черная «Волга», набитая холеными мужиками, резко взяла с места и, стараясь не потерять «Вольво», нетерпеливо порыкивая мотором, влилась в поток машин.
Накатился на Алика ярко освещенный вестибюль метро, с гулом подъехал голубой поезд, будто засосавший его худую фигурку в себя, понеслись за черными окнами огоньки в туннеле, поредел народ в вагоне, приблизилась любимая станция. Памятник Грибоедову, длинный ряд замерзших деревьев, черный лед пруда, сверкающие фары машин, проход между домами, тусклый свет в окнах и обледеневшие горки, с которых с криками съезжали дети, переулок, свет фонарей, Белка, с восторгом кидающаяся ему навстречу, старые книги в шкафу, мерцающий свет зеленой лампы… И забылось все происходящее как дурной сон, правда здорово будоражащий воображение… А зря…Взять хотя бы этого американца. Если бы знал он, какую злую шутку загорелый иностранец сыграет в его судьбе…
В тускло освещенном подвале остался только Саша. Он убедился, что в коридоре никого нет, дрожащими от нетерпения руками вытащил из заветной щели бутылку, налил стакан и залпом выпил. Внутри потеплело. Ехать в метро, потом трястись в холодной электричке в маленькую, освещенную тусклой лампочкой комнату в общежитии не хотелось. Саша закрыл массивную железную дверь, постелил свою старую куртку на кушетку, стоявшую в экспериментальной камере, подложил под голову шапку, и через пять минут уже крепко и блаженно спал, поджав под себя ноги в стоптанных ботинках.
