Царица Джунглей - Хайнс Джеймс (полная версия книги txt) 📗

Он понял, что ведет себя как идиот, и замолчал.

Наступила долгая и немного жутковатая пауза, и Пол был готов уже умолять Элизабет о прощении, но тут она заговорила, обращаясь к нему как к капризному ребенку:

– Пол, мне очень жаль. Но тебе следовало сохранить файл. Ведь так?

Он ничего не ответил, и она повторила:

– Я права?

– Да, да, да.

Пол тяжело опустился на постель.

– Она всего лишь животное, Пол, – продолжала Элизабет. – Ты прекрасно понимаешь, что Шарлотта не разбирается в вилках и розетках. Это чистая случайность. С какой стати кошка стала бы устраивать против тебя саботаж?

Пол сделал короткий вдох, за которым последовал долгий и тяжелый выдох. Он поднял пистолет и выпустил длинную струю воды в направлении окна. И смотрел потом, как по оконному стеклу медленно стекают узкие ручейки.

– Ты права. Ты права, ты права.

– Послушай, мне очень жаль, но я страшно устала и немного на взводе. Конечно, у меня нет оснований сомневаться в исходе голосования, и все равно тяжело. Ты же понимаешь, что значит ждать.

«Еще бы», – подумал Пол, а вслух сказал:

– Послушай, Лиззи, обо мне не беспокойся. – Он растянулся на кровати. – Я сумею восстановить потерянное.

– Я и не сомневалась. Извини, я... – В телефонной трубке послышался ее громкий вздох. – Я люблю тебя, Пол.

Он поднял пистолет и выстрелил прямо вверх перед собой. Крупные капли стали падать на лицо, Пол сморщился и заморгал.

– Я тебя тоже люблю.

– И не мсти, пожалуйста, Шарлотте, хорошо? – добавила Элизабет кротко.

– Я только немного покричал на нее. И она теперь прячется. Я даже не знаю где.

Элизабет повесила трубку. Пол встал с постели, вытирая лицо. Обернувшись, увидел на пороге Шарлотту, в напряженной позе припавшую к полу. В одно мгновение он вскочил на постель, зажал пистолет обеими руками и выстрелил, обрушив на кошку громадный поток воды. Она заорала и взметнулась вверх, сделав странный кувырок в воздухе. Пол бросился вдогонку, непрерывно стреляя. Он буквально обезумел от гнева. В кухне кошка внезапно резко остановилась и повернулась в ожидании хозяина. Вид насмерть перепуганной Шарлотты, с прижатыми к голове ушами, с расширившимися зрачками, ищущей любую возможность укрыться, вызвал у Пола истерический восторг. Он расхохотался и бросился к ней, но кошка в последний момент справилась со скольжением по кафельному полу и ловко прошмыгнула между ног.

Пол тоже повернулся, но неожиданно для себя поскользнулся на том же кафеле и с грохотом рухнул на пол, вскрикнув от резкой боли. Потом несколько минут сидел на полу, злобно рычал от обиды и раздражения и вслепую стрелял в направлении коридора. Перестав наконец стрелять, тяжело дыша, Пол огляделся по сторонам. Шарлотты нигде не было видно. По стенам коридора стекали капельки воды. Пол опустил пистолет и с трудом встал, потирая ушибленное бедро. На глаза ему попался лоток с едой и водой для Шарлотты. Пол наклонился, взял лоток и опрокинул его в раковину, смыв кусочки сухого корма в канализацию. Затем заправил пистолет новой порцией воды и вернулся к компьютеру. Пустой лоток он оставил в раковине.

Пол не отходил от компьютера часами, питаясь крабовыми крекерами и запивая их остатками вина из запасов Ким, так что пустые бутылки строем стояли на подоконнике или катались под ногами. Слова поначалу приходили без труда и особого напряжения, Пол заполнял ими одну компьютерную страницу за другой, но вернуть то ощущение jouissance [5], которое он испытал в воскресенье, так и не удавалось, как он ни старался. В первый день Пол снова и снова включал записи Ким, однако вдохновляющее воздействие куда-то ушло, оставив неприятное ощущение горьких и даже немного зловещих эмоций. В конце концов он выключил раздражающую музыку.

Теперь приходилось все брать упорным трудом; он не творил, а корпел над диссертацией, выдавливая из себя слова огромным усилием воли, подхлестывая воображение, словно загнанную лошадь. Пол все больше казался себе очкастым придурком за компьютером, когда другие ребята уже несутся на своих тачках к пляжу с досками для серфинга, торчащими из окон словно плавники. Он вообразил себе этакого накачанного атлета на красно-голубой яхте, обнимающего одной рукой Ким, а другой – Шелли Фабарес, и как он кричит: «Эй, ты, тупица, опять упустил то, что шло тебе в руки? Всегда в отстающих, парень!» И вот они все вместе уходят от него по пляжу. Девушки насмешливо закидывают голову, взмахнув густыми волосами, и напевают «...две девчонки для каждого мальчонки...» язвительно минорным фальцетом, словно в эпизоде из пляжной комедии на музыку Курта Вайля [6].

– Заткнитесь! – вслух пробормотал Пол.

Он поймал себя на мысли, что, возможно, уже не в первый раз разговаривает сам с собой. От отчаяния? Неужели им полностью овладело отчаяние? Пол не мылся неизвестно с каких пор и отчетливо чувствовал запах своего грязного тела, миазмы пота и страха. Сальные немытые волосы стояли дыбом, щетина на подбородке зудела. Он хотел было позвонить Ким и попросить ее прийти, но потом решил, что ничего хорошего из этого не получится. Она уже оставила сообщение на телефоне.

Пол стоял на пороге кухни и слушал ее голос. Потом перемотал пленку и стер запись, чтобы на ней не осталось ни единого следа голоса Ким. Закончив, вернулся к компьютеру, заставляя себя работать так, как работал в воскресенье, не переделывая напечатанное, даже не перечитывая. Однако к прочим трудностям добавилась новая. Сознание Пола стало напоминать ту неизбежную двухсекундную задержку во время международных телефонных переговоров, которая ломает весь ритм беседы. Предложения налезают друг на друга или внезапно застревают, и следует долгая неловкая пауза.

Пол чувствовал присутствие Шарлотты и понимал, что та наблюдает за ним из какого-то укромного места, и потому тщательно сохранял все напечатанное. Время от времени Пол ощущал покалывание в затылке и тогда, схватив со стола водяной пистолет, круто разворачивался в кресле. Но Шарлотты нигде не было. Лишь иногда периферийным зрением – и то, возможно, исключительно из-за недосыпания – Пол видел какое-то размытое пятно, очень напоминавшее кошку. Или «кошачий танцор» на двери вдруг сам собой раскачивался.

Пол работал до тех пор, пока глаза не начинали закрываться; тогда он сохранял файл, выключал компьютер и бросался на диван, мгновенно засыпая. Какое-то время спустя он пробуждался, часто не понимая, где находится, иногда среди непроглядной ночной тьмы, иногда уже днем среди яркого солнечного света. Как-то он проснулся и увидел посередине гостиной Шарлотту. Она засунула голову в коробку с крабовыми крекерами, и Пол заметался, хлопая по дивану руками в поисках водяного пистолета. Его барахтанье вспугнуло кошку, она вылезла из коробки и стала, прищурившись, наблюдать за ним. Оба на мгновение застыли, затаив дыхание и не шевелясь. Затем Пол рванулся к ней, спрыгнув с дивана и на ходу рассыпав коробку с крекерами. Он попытался схватить кошку за хвост, но она ловко увернулась и исчезла где-то в темноте коридора. После этого Пол постоянно держал пистолет в кармане халата, насквозь пропитавшегося водой, отчего время от времени чувствовал озноб. Он снова увидел кошку – в тот же день или на следующий? – нетвердой походкой войдя в ванную. Она пила из унитаза. Пол стал лихорадочно нащупывать карман, распахнул халат – пистолет зацепился за ткань. Шарлотта пригнулась, приготовившись к прыжку, припав на задние лапы и расставив передние. Она попыталась обмануть его, повернув направо, а потом сразу же налево, злобно хлеща хвостом по полу. Кошка старалась проскользнуть в узкое пространство между ним и дверным косяком, но Полу всякий раз удавалось мгновенно реагировать на все ее отвлекающие маневры. Он целился, держа пистолет обеими руками. Она присела еще ниже – и тут только Пол заметил, насколько сильно она похудела – все четыре лапы дрожали от напряжения. Шарлотта разинула свою маленькую пасть, обнажив неровные клыки, и издала злобное гортанное шипение. Пол вздрогнул и поспешно запахнул халат, поплотнее завязав его на талии.