Вернуться домой - Чистов Олег (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
В том году была юбилейная дата в победе над фашизмом. Однажды вечером Сашеньке позвонил его друг, бывший командир партизанского отряда. Сообщил, что в объединение ветеранов войны пришло официальное письмо из посольства СССР. По случаю юбилея посольство организует большой торжественный прием с приглашением на него ветеранов войны Франции. В списке приглашенных гостей есть и Сашенька. Добавил от себя, что на приеме надо быть с супругой при полном параде и с наградами. Официальное приглашение мы получили несколькими днями позже.
Прием был организован прекрасно, торжественно. Приглашенных было много. Среди почетных гостей были и летчики эскадрильи «Нормандия-Неман», воевавшие в России. Были речи, выступал посол России, кто-то из правительства Франции. Все это вкупе с чудесным залом посольства и прекрасной атмосферой встречи производило сильное впечатление. Затем посол СССР начал вручать советские награды ветеранам французского Сопротивления. Когда прозвучала Сашенькина фамилия, он не поверил своим ушам. Послу даже пришлось повторить. А кто-то из приятелей мужа подтолкнул его в спину: «Ты что, оглох от счастья?»
— А я и сейчас смутно помню, как шел по залу, как получал орден, что говорил, — подключился к рассказу Сашин муж.
Потом был праздничный фуршет, разговоры, рассказы, воспоминания. Уже стемнело, когда небольшими группками разбрелись по ресторанчикам Парижа продолжать отмечать полученные награды. Впервые после более чем пятилетнего перерыва мы оказались в ресторане.
Вот после этого события мы и решились послать запрос на разрешение посетить нам Россию и Екатеринбург. Я говорила тогда Сашеньке: «Как они могут теперь отказать тебе — ты кавалер советского ордена!»
Но они смогли! Правда, не полностью, как нашим отцам, но в посещении Екатеринбурга нам было отказано. Мы тогда и понятия не имели, что этот регион закрыт для посещения иностранцами. Тем более что мы никогда себя не чувствовали иностранцами, ведь мы не принимали французского подданства. Что было тогда у нас на душе? Горечь и жестокая обида.
Друг мужа был в курсе нашей беды, и спасибо ему огромное, что он не забывал о нас. Прошли годы, боль жестокого разочарования начала притупляться. С внезапным появлением в нашем доме Сашенькиного друга опять забрезжила надежда. В те дни он вернулся из СССР, куда ездил в составе правительственной делегации как представитель французского Сопротивления. За столом долго и много рассказывал о России. Где был, что видел. Но самое главное приберег напоследок. Он рассказал, что нынешний руководитель России сам воевал, был в чине полковника. Рассказал, что генсек — человек достаточно мягкий, можно сказать, даже сентиментальный. На следующий год запланирован его визит во Францию, во время которого у него будет встреча с французскими ветеранами войны. Друг обещал Сашеньке, что включит его в состав группы для встречи с руководителем России. Посоветовал: «Подготовь короткое, но убедительное письмо на его имя, а я уж постараюсь, чтобы оно попало в нужные руки». Если он не поможет, тогда уж и не знаю, что делать, но думаю, все получится».
Письмо мы писали и переписывали, наверное, раз десять. Прошло время, в газетах появилось сообщение о прибытии во Францию правительственной делегации из СССР на высшем уровне. Позвонил Сашенькин друг и сообщил, когда, где и во сколько состоится встреча. Просил не волноваться и не забыть письмо, а главное, не забыть прикрепить советский орден…
Саша повернулась к мужу.
— Рассказывай сам, а то могу напутать.
— С тебя станется, говорливая ты моя.
Он улыбнулся ей и продолжил.
— Не буду рассказывать всю процедуру подготовки ко встрече, начну с главного.
Обстановка была очень непринужденной. Генсек был в хорошем настроении, его сопровождали министр иностранных дел России и посол во Франции. После официальной части был фуршет, мы стояли в зале небольшими группками по два-три человека. Мой товарищ предупредил меня, что сейчас руководитель России обойдет нас всех, ему нас представят, и потом он уедет. Проинструктировал: «Не волнуйся, отвечай ему и говори только по-русски, его это обязательно заинтересует. Если надо будет, я подключусь через переводчика, главное, чтобы он принял письмо».
В сопровождении министра и посла Л.И. Брежнев начал обход. Подходил, здоровался за руку, чуть наклонив голову, слушал, что говорил ему посол — он выступал у него в роли переводчика. Задавал какие-то вопросы, интересовался названиями французских орденов и за что их вручают. Смеялся, шутил и переходил к следующей группе. Настал и наш черед, подошел к нам. Еще не протягивая руку для приветствия, пристально всматривался в мою грудь.
— А вот и наша Красная Звездочка!
— Так точно, Леонид Ильич, она.
— Во дает, русский, что ли?
Я представился, пожимая его большую, мягкую, но еще не утратившую силы ладонь. Спросил меня, как и когда я попал во Францию, где воевал с немцами, были ли еще в отряде русские эмигранты или беглые пленные. По-дружески приобнял за плечи и пророкотал на весь зал: «Молодчина!»
Мой друг, удачно выбрав момент, включился в разговор: «Да, он у нас большой молодец и в войну, да и сейчас, несмотря на годы. Но вот с советским посольством у него большая проблема». По интонации руководитель понял, что что-то не то. Генсек недоуменно посмотрел на моего друга, потом на опешившего от неожиданности посла: «Что он говорит?» Дипломату пришлось все переводить в точности.
Брежнев отпустил мои плечи, слегка отступил:
— Рассказывай, что у тебя за проблемы?
Я коротко рассказал, что случилось. Достал из кармана письмо, протянул ему. Брать его он не стал. Слегка качнулся в мою сторону, проурчал, повышая голос в конце фразы.
— Они тебе не разрешили?!
Пришлось поправить его: «Нет, поездку в СССР разрешили, а вот в Екатеринбург, извините, в Свердловск — нет».
Набычившись, резко крутанулся в сторону посла:
— Почему?!
На помощь бедному подчиненному бросился министр: «Леонид Ильич, мы же вместе с вами подписывали указ об этом регионе».
Брежнев развернулся к министру и, наклонив голову еще ниже, рыкнул: «Я что, по-твоему, не помню, что подписываю?» Осекся, понимая, что я стою рядом. Коротко обернулся ко мне: «Подожди минутку, мы сейчас разберемся».
Взял под локти мужчин и отвел их шага на три. Но слышно было все отчетливо, не будет же глава государства унижаться до шепота. Обратился к министру: «Ты что, серьезно думаешь, что этих стариков будут интересовать наши танковые заводы? Ты думаешь, они будут лазать по заводским заборам и прятаться в кустах у наших полигонов?» На что тот ответил: «Да что Вы, Леонид Ильич, нет, конечно!» «Так какого тогда! Им единственно, что нужно, побывать последний раз на Родине, поплакать у родного дома или у того, что от него осталось! Да горстку земли на могилки привезти. Развели тут страсти-мордасти! Человек русский, воевал, ранение имеет, советский орден на груди!»
Пытаясь как-то оправдаться, посол ляпнул: «Леонид Ильич, да у них на руках документы еще царского времени, они же французского подданства не принимали, как их оформлять-то?»
А вышло еще хуже. Генсек аж заклокотал горлом: «Ну и молодцы, что не принимали, много ли теперь таких найдешь! Мне что, тебя учить надо, как это делается?! А ну, пошли».
Левой рукой жестко взял его под руку и вернулся к нам. Кивнул мне на посла:
— Отдай письмо ему, все сделают тебе как надо, езжай, солдат, на Родину, можешь и от меня передать привет Уралу. Эх, давно я там не бывал.
Прощаясь, протянул руку. Отпустил посла, повернулся к министру, пошли рядом к следующей группе. Пока шли, буркнул недовольно: «Зажрались твои тут в Парижах, почаще надо менять. Сегодня Париж, а завтра Улан-Батор, так-то лучше будет».
Посол забрал мое письмо. Понимая, что генсек уже не вернется к нам, с нескрываемой тихой злостью, ехидно спросил: «Надеюсь, адрес и телефон здесь указаны?» И уже более высокомерно: «Вам позвонят». Но все же на прощание пробормотал: «До встречи».
