Память (Книга вторая) - Чивилихин Владимир Алексеевич (книга бесплатный формат txt) 📗
Глубокими и мощными были эти корни! Так считали передовые русские ученые старой школы, так считают современные объективные исследователи. "Элемент политический, государственный представлял единственную живую сторону отечественной истории, а развитие государства составляло ее национальное своеобразие (Фроянов И. Киевская Русь. М., 1980, с. 8). Становление средневековой русской государственности было, однако, далеко не единственной живой явью нашей истории, а национальное своеобразие выразилось не только в нем.
За несколько веков до нашествия Бату-Субудая наши предки, еще носившие племенные имена, выработали общий русский язык. Нет смысла уводить читателя в терминологические дебри современных филологов, различающих в становлении нашего языка много этапов, периодов, исторических оттенков, но почему-то ставящих под со мнение су" ществование именно русского языка в Киевской Руси. Приведу свидетельство грамотного очевидца, жившего в те далекие времена, когда словене (новгородцы) и поляне (киевляне) вместе с кривичами, северянами, древлянами, вятичами объединились в государство: «…а словенеск язык и русьскый один… аще и поляне звахуся, но словенская речь бе». Термин «русьскый» по отношению к языку впервые зафиксирован в летописных известиях XI века, но отражал понятия Х-к такому выводу пришел замечательный советский историк академик М. Н. Тихомиров.
И вот что интересно: для наших образованных предков, письменно выражавших уже тогда общерусское самосознание и толк русского ума, понятия «народ» и «язык» были идентичными. В первом дошедшем до нас произведении русской литературы — «Слове о законе и благодати» Илариона, излагающем в форме речи, обращенной к Владимиру.Святому, историю с позиций тогдашней теологической философии, говорится: «вера бо благодатьнаа по всей земли простреся и до нашего языка рускаго доиде». Связывая времена, наш язык донес до нас это слово-понятие из пророческого и совсем близкого пушкинского далека:
Одним из доказательств того, что наш язык в домонгольское время стал общерусским, служат двухсотлетние споры самых крупных ученых-филологов, приписывающих авторство Игорева «Слова» то галичанину, то киевлянину, — то северянину. Специалисты разбирают старославянские, церковнокнижные и иные слагаемые средневекового русского языка, стилевые или диалектные его различия, как разбирают слагаемые и различия языка современного, но самым убедительным и неоспоримым доказательством его тысячелетней национальной принадлежности служит то, что почти все мы, сегодняшние, даже без специальной подготовки более или менее свободно понимаем почти все тексты, написанные на этом языке за тысячу лет до нас. «Почти», потому как не все сегодняшние читатели свободно понимают все сегодняшние тексты, однако я уверен, что все они без исключения поняли фразы о русском языке из летописи и сочинения Илариона, которым без малого тысяча лет, и подробные описания бедствий, когда шла «по всей земле Рустей смерть люта, и напрасна, и скора» и «бысть сухмень велиа по всей земле»-этим текстам шесть столетий с лишком. Чтобы окончательно убедить сегодняшнего читателя в том, что он способен свободно понять старорусские тексты, приведу краткое извлечение из сочинений Феодосия Печерского: «Аще ли видиши нага или голодна или зимою или бедою одержима, еще ли ти будет жидовин, или сарацин, или болгарин, или еретик, или латинянин, или от всех поганых-всякого помилуй и от беды избави, аще можеши…» Это написано девятьсот лет назад. Понятно каждое слово, а мысль исполнена человеколюбия, или, как бы мы сейчас сказали, гуманизма и интернационализма, издревле присущих русскому чувству и сознанию, русской литературе, то есть нравственности народа и его культуре.
Национальное своеобразие русского средневековья заключалось и в том, что на огромной территории от Ладоги до Азовского моря и от Карпат до Волги существовал единый язык, на котором люди разговаривали и писали понятные всем грамотным слова и фразы; у этого языка была в основном общая лексика, грамматический строй, правописание. Замечу, что в XIII веке французский, например, язык был понятен только населению Иль-де-Франса, а обширные окраины говорили на провансальском, каталонском, баскском, бретонском и фламандском языках, что северные и южные немцы не понимали друг друга в более поздние времена, и когда Бисмарк в конце XIX века создал общегерманскую армию, то не все солдаты, набранные из разных районов страны, могли исполнять команды офицеров.
Своеобразие нашего средневековья, включая его домонгольский период, состояло и в том, что письменный язык прекрасно обслуживал широкие народные массы русского народа в те времена, когда не только восточные ханы, но и некоторые западноевропейские короли были неграмотными. Какая стихия средневекового народного языка хлынула вдруг в мир после открытия первой новгородской берестяной грамоты! А ведь это великое чудо истории и культуры дошло до нас в высшей степени случайно. Не было никогда библиотек или хранилищ берестяных грамот; исписанные простолюдинами обрывки бересты просто вы;" брасывались за ненадобностью. И сколько же их в русских городах и селах пошло на растопку печей, сгорело при пожарах, уничтожилось нашествием Бату— Субудая и прочих, потерялось и сгнило, если только при локальных новгородских раскопках найдено около шестисот бесценных документов, просто и живописно рассказывающих о быте, нравах, культуре, образовании, экономике, социальных отношениях в эпоху нашего средневековья! И это лишь начало. В сырой новгородской — и не только новгородской! — земле лежат еще многие тысячи манускриптов на бересте. Десять грамот уже найдено в Смоленске, одна в Витебске, три в Пскове, тринадцать в Старой Руссе, а лето 1980 года принесло археологам новое открытие, с радостью встреченное всеми культурными людьми,-в Могилевскои области при раскопках Замковой горы средневекового Мстпславля найдена первая берестяная грамота. Слава археологии! Береста, между прочим, кора так знакомого всем нам, близкого русской душе дерева, единственного на свете, имеющего белую кожу, удивительно связует отдаленнейшие времена. Вы помните, дорогой читатель,, номер партизанской газеты, напечатанной на бересте 20 августа 1943 года в немецком тылу? А сейчас я хочу вам поведать нечто необычное. Оказывается, арьи, жившие на территории нашей страны в III тысячелетии до н. э., тоже пользовались берестой! Они принесли ее в Индию вместе с памятью о прежней родине. "Небезынтересен тот факт, что арьи, придя в Индию, использовали бересту, очевидно, сначала как материал для изображения магических знаков или, возможно, изображений богов, а в более поздние века береста была использована в Кашмире для записи «веды ведовства», т. е. «Атхарваведы» (Гусева Н. Р. Индуизм. М., 1977, с. 58).
Великое историческое счастье выпало на долю русского народа-его государственный, богослужебный, письменный и разговорный язык был в своей основе и множестве частностей одним и единым. «Счастье»? А может быть, великое подвижение славянских просветителей Кирилла, и Мефодия, тогдашней интеллигенции нашего народа, в борьбе с греческим (византийским) влиянием отстоявших на заре своей средневековой христианизируемой культуры святая святых национальной самобытности?
В Западной Европе католическая церковь повсеместно насаждала чуждую всем народам классическую латынь, искусственно затормаживая развитие культуры, в частности литературы на родных языках. На примере нашего ближайшего западного соседа Польши, издревле населенной коренными славянами, мы увидим, насколько сильным и пагубным был этот тормоз. Если у нас в качестве особой государственной ценности хранится украшенная великолепными миниатюрами пергаментная книга, написанная на старославянском языке, близком народному, — так называемое Остромирово евангелие, переписанное в 1056— 1057 гг. (значит, и до него на Руси уже были книги!), то польский народ, к сожалению, не располагает чем-либо даже отдаленно подобным. Когда у нас в конце XII века явилось миру «Слово о полку Игореве» — гениальное литературное произведение, созданное на русском языке и занявшее в своем роде единственное, только ему принадлежащее место в культуре всех времен и народов, то в Польше тех времен еще ни строчки не было написано попольски! Зачином национальной польской литературы был не светский по содержанию, переводной к тому же с латинского «Псалтырь королевы Ядвиги», относящийся лишь примерно к… 1400 году! На Руси уже почти пять веков развивалась самостоятельная национальная литература на родном языке, а первый польский историк и литератор Ян Длугош (1415-1480) изложил свою многотомную «Historia Polonica» на латыни. Лишь в XVI веке зародилась польская национальная литература и появился первый крупный автор, писавший на родном языке; это был поэт Я. Кохановский (1530-1584).
