Дэниел Мартин - Фаулз Джон Роберт (читаем книги txt) 📗
– Ты хочешь сказать, можно и по-другому?
– Что-то нет настроения ублажать ваше ШМП, правда, Дженни?
– Что за вопрос! – говорю. – А что такое ШМП?
– Шовинистически-Мужское Превосходительство.
Стив делает вид, что ужасно удивлен.
– Вы что, хотите сказать, что и вправду нормальные девчонки?
Кейт:
– О Господи! Спасибо хоть в шутку извинился.
Тут мы перешли к шуткам. К анекдотам. Про белых мещан-американцев. Про поляков. Про черных. Кейт говорит:
– Мой отец просто помирает от смеха, когда их слышит. Толстенную тетрадь уже собрал.
Потом спросила меня про моего отца, и я им про него рассказала. Про то, как дома жила. Про школу-интернат. Про работу в театре. За окном медленно угасал свет, вещи в комнате утрачивали цвета, превращаясь в тени. Мы все немного притихли, он все еще обнимал нас за плечи, уже не так крепко. Похоже, он задремал, глаза были закрыты. Минут десять разговор шел между мною и Кейт. И вдруг я увидела. Его махровая простыня сползла, и он вовсе не спал. Пробормотал:
– Эй, глядите-ка, что случилось! Кейт говорит:
– Слушай, Стив, ну что ты вечно показушничаешь?
– Но ведь – да?
– Нет.
– Дженни, детка?
– Нет, благодарю покорно.
Воцарилось недолгое, странное молчание. Я не могла поднять глаза на Кейт, ждала – как она себя поведет. Тут опять заговорил Стив:
– Ну-ка, переснимем весь эпизод. Значит, так. Я от вас обеих тащусь как чокнутый. Вы друг от дружки тоже тащитесь. Мы все трое друг от дружки тащимся как чокнутые. Дружба – это что значит? Любить друг друга, верно? Касаться, целоваться, сношаться. Как это звучит, а, кошечки мои? Я говорю:
– Сверхупрощенно.
Он убирает руки и поворачивается ко мне. Касается пальцами моих губ.
– Так чего же мы боимся?
– Ничего. Просто я такая как есть.
– Значит, милая, добрая и прекрасная.
– И старомодная. Кое в чем.
Его рука поползла вниз от моих губ и попыталась раскрыть халат. Я ее поймала, но он уже пробрался куда хотел. И шепчет мне на ухо:
– Как в школе. Нежно, приятно. И все вместе.
– Стив, прошу, не надо. А он шепчет:
– Кэтти хитрит. Она сама этого хочет.
Я сначала не понимала, почему она ничего не говорит. Тут начала понимать. А он – ей, не поворачивая головы:
– Кэтти, детка?
– Нет, если Дженни не хочет.
Не знаю, что это было, Дэн. Конечно, я была чуть-чуть пьяна, мы пили какой-то коктейль с текилой, приготовленный Кейт. Он не казался таким уж крепким… ну все равно, я не ищу оправданий. Все произошло так быстро. Я чувствовала, что меня провели, я была возмущена. Больше Кейт, чем Стивом. Зачем она перекинулась на его сторону. И вдруг испугалась того, что о себе им сказала. Поняла, как далеко я от дома, но, может, так мне и надо. И что десять бед – один ответ. Лезли в голову всякие странные вещи.
Стив говорит:
– Один счастливый смельчак и две счастливые смельчачки.
А Кейт вторит:
– Мы к этому относимся как к упражнению в духовном единении. Понимаешь?
Я говорю:
– Кто это – мы?
– Да кто угодно… ты… если совпадают волны… вибрации. И если тебе этого хочется.
Я удерживала его руку у себя на груди, не позволяя ей двигаться. Кейт сначала лежала, опираясь на локоть, но теперь села и взяла мою другую руку. Это было очень странно, но я понимала – она, по-своему, совершенно честна со мной.
– Дженни, это очень просто. Если чувствуешь – да, то это происходит. Или чувствуешь – нет. И все. Если тебе не хочется так чувствовать… знаешь… Мы поймем. По правде, тут ничего особенного нет. Ни у кого крыша не поехала. Просто мы любим чувствовать близость друг друга. Это не только Стива касается. Нас с тобой тоже.
Стив говорит:
– Точно. А Кейт:
– Только если ты тоже так чувствуешь.
И сжала мою ладонь, вроде чтобы придать мне смелости, и отпустила руку. Я понимаю, скорее всего это был просто ловкий ход. Думаю, если бы они еще приводили доводы, продолжали уговоры… но они молчали. И ведь у меня было столько возможностей раньше подвести черту. Кейт снова легла; я чувствовала – они ждут у меня под боком; и несмотря на все, что она сказала, у меня оставалось подозрение, что они сговорились, но ведь и я помогла им этот заговор осуществить. Такое удовольствие получала, сплетничая с Кейт, не встала с кровати, когда явился Стив… Какая-то часть моего «я» стремилась уйти, Дэн, но другая… может, текила виновата, но эта другая «я» понимала, что хочет подождать и посмотреть, что будет. Я чувствовала, что изменилась, что та, какой я была день назад, уже не я, или – что ей больше не обязательно быть мной.
Не знаю, Дэн. Только я отпустила его руку. Он опять был очень нежен, осторожно развязал пояс халата, на мне под халатом ничего больше не было – купальник ведь был мокрый. В тот миг все и вправду происходило не со мной. Несколько секунд спустя я почувствовала, что Кейт соскользнула с кровати и вышла из комнаты. Но почти тотчас вернулась. Сбросила халат, закурила. Было уже темно, почти ничего не разглядеть. Она встала на кровати на колени и помогла Стиву выпутаться из его махровой простыни, потом мне – из халата. Мы лежали, курили… минуты две-три. Зелье – самое лучшее, разумеется.
Больше никто ничего не говорил. Я пыталась почувствовать себя шокированной, почувствовать, что совершаю ужасный шаг, погружаюсь в бездну греха. Но, Боже мой, разве это похоже на оргию, даже если Кейт – извращенная маленькая сучонка, не раз уже игравшая в такие игры? И если это доставляет удовольствие и никому не причиняет вреда… ну да, вопросы напрашиваются сами собой. Но почему-то ее участие делало все это менее… ты понимаешь. Если бы она не участвовала. Просто наблюдала или еще что. А тут и правда было что-то вроде духовного единения. Вовсе не сексуального: я слишком нервничала, не знала, куда это все заведет… фактически это было что-то вроде мастурбации. Петтинг. Дурные подростковые забавы. В конце концов все свелось к банальностям, ничего интересного. Правда, какие-то эротические ощущения под конец возникли. Но все это было как-то не по-взрослому.
Когда все закончилось и он вот-вот должен был нарушить молчание, чего я вовсе не хотела, не хотела слышать его отрывистые идиотские реплики вроде «здорово» и «потрясно» и какие мы обе «потрясные цыпочки», случилось что-то странное. Я знала, что Кейт, как и я, не хочет никаких разговоров. Может, это и ему передалось. Во всяком случае, он сел, поцеловал нас обеих и ушел туда, где бросил свою одежду. Некоторое время мы молчали, и я думала, ну а теперь-то что, что же это я наделала. И тут, в полной тьме, Кейт придвинулась ко мне; это было так удивительно, будто совсем маленькая девочка, которая хочет, чтобы ее обняли и прижали к себе; она заставила меня лечь на спину, положила мою правую руку себе на плечи, и прижалась ко мне, и поцеловала меня в плечо – легким и нежным поцелуем. А я думаю: Господи, этого еще не хватало. Готова была отскочить куда подальше, чуть не на целую милю. Но она протянула руку и взяла мою – ту, что была свободна, и прижала ее к моему животу, вроде чтобы дать понять – это вовсе не то, о чем я подумала… о чем сейчас наверняка думаешь ты. Она и вправду положила свою ногу на мою, просто чтобы быть как можно ближе, и – не знаю, не могу объяснить, каким образом, только я знала – она просто хочет прижаться ко мне. И мне стало приятно чувствовать рядом ее нагое, такое теплое тело. Оно казалось бесполым, словно тело ребенка. А кожа – такая нежная, мягкая по сравнению с мужской. Забавно и странно было узнать, каково это – быть тобой (мужчиной). Ощущать рядом женское тело. И это было как будто демонстрацией чего-то. Как будто Стив был просто катализатором. Речь шла вовсе не о сексе. О чем-то, существующем у американцев в душе. Не знаю, как сказать. Столько механических, лишенных души игрушек для забавы, и бедный, жалкий словарь, чтобы все это выразить. Только тело другого существа, женское тело, которому можно все объяснить. Свое одиночество. Когда имеешь все, а в глубине души хранишь сомнения, неуверенность в себе. В случае с Кейт – неумение даже освободиться от своего дома, семьи, денег. Я хочу сказать – тут была какая-то загадка, тайна, Дэн. И это было что-то совсем невинное, чистое, ты не можешь себе представить. На какой-то миг я почувствовала, что она мне много ближе, чем когда-либо были мои сестры. И ощущение гораздо более трогательное и волнующее, чем все, что было со Стивом.
