Черный Баламут (трилогия) - Олди Генри Лайон (читать книги бесплатно TXT) 📗
- Понимаю, Гурукал.
- И ты останешься?
Я повернулся к нему всем телом, рывком, и напоролся на два черных немигающих дротика.
- Ты приказываешь, Гурукал?
- Нет. Я прошу.
- Тогда я не знаю. Я подумаю. Если ты отказываешься приказать мне… Это чужой для меня Закон, Гурукал, и Польза здесь тоже чужая.
Он прикусил губу и чуть погодя закончил:
- Я подумаю, Гурукал.
Анги-бородачи погнали своих рабочих слонов дальше, к лагерю на северной окраине поселка. Следом топали лесорубы, гомоня вполголоса и время от времени разражаясь хохотом. По получении задатка за проданные бревна намечалась изрядная попойка, а ничто так не поднимает настроения, как ожидание праздника.
Даже сам праздник менее хорош в сравнении с его преддверием. После праздника приходят усталость и головная боль, а после преддверия - праздник.
Сравните и убедитесь, что лучше!
Бревна, деньги, а также пьянство мало интересовали Дрону. Он и на дальние просеки-то попал случайно - зазвали вершить моление об изобилии. А после обряда молодая дура-слониха умудрилась занозить хобот острой щепкой и принялась буянить. Даже анг-вожатый не сумел утихомирить животное, попав под хобот и отделавшись двумя сломанными ребрами. Лесорубы брызнули врассыпную, слоны огласили джунгли трубным ревом, сами анги кинулись успокаивать серых любимцев…
Дрона подождал, пока все отбегут подальше от раненой слонихи, и только тогда приблизился к ней.
Невероятно маленький рядом с огромной тушей самки, Брахман-из-Ларца ничего не делал. Стоял и смотрел. Позже предводитель ангов будет клясться всеми Тридцатью Тремя, что губы брахмана беззвучно шевелились, что в черных глазах мелькали алые сполохи, а нос заострился, как у покойника. Над предводителем не станут смеяться лишь в силу его положения. Где ж это видано: сполохи, шептание… Но, так или иначе, слониха внезапно успокоилась, встала перед Дроной на колени и позволила вытащить из хобота проклятую щепку.
На вопрос ангов, как ему это удалось, Дрона ответил коротко:
- С боевыми слонами труднее… спросите мастера Акраму.
И пошел к костру греть руки, будто минутой раньше полоскал их в ледяной родниковой струе.
…От трех желтых миробаланов, чьи плоды даруют молодость и долголетие, он свернул прямиком к Святому Месту. Вечер плавно переливался в ночь, а вся шестерка учеников вместе с Гуру и Учителем Отваги на просеках отсутствовала. Значит, занятие состоится в положенное время, и Дрона будет на нем присутствовать. В последний раз. Учитель Отваги не станет задерживать его, а у Дроны есть еще одна цель на этой земле, которой надо достичь, прежде чем прекратить странствовать.
Давно пора осесть и вести тихую жизнь домохозяина. Нужна жена, нужны дети, чтобы исполнить свой долг перед Мирозданием… Не зря жизнь брахмана делится на четыре этапа: ученичество-брахмачарья, грихастха-домохозяйство, уход в леса для медитаций, именуемый ванапрастхой, и, наконец, санньяса - полный разрыв с миром.
Здесь, на берегу Скотьего Брода, ему больше делать нечего.
Нечего…
Нога Дроны зависла в воздухе, отказавшись завершить последний шаг. Секундой позже маленький брахман уже стоял под защитой гиганта-баньяна, пристально вглядываясь в сумерки. Вон оно, Святое Место, рукой подать… Тишина царила вокруг, изредка прерываясь плачем шакалов и рыком медведя-губача, тишина смущала, морочила, крылось в ней тихое предательство, обман… Дрона пожалел, что оставил лук-посох в деревне. Пожалел мельком, без огорчения - просто отметил, что лучше было бы, случись все по-иному, и мигом оставил лишние мысли.
Выждав минут пять, он медленно пошел к входу в Святое Место.
И остановился, не дойдя дюжины шагов.
Перед Дроной на траве лежал Силач. Вольно раскинув могучие руки, лесоруб выглядел спящим, и на смуглом лице его застыла мечтательная улыбка. Дрона постоял над телом, затем наскоро ощупал труп.
Раны отсутствовали. И окоченение лишь слегка огладило Силача холодными пальцами в синих пятнах.
Случись это днем, покойник уже начал бы разлагаться.
Дрона перевернул покойника на живот и присел рядом на корточки. Отверстие в затылочной ямке было практически незаметно. И даже капли крови не вытекло наружу.
Дальше, по левую руку от входа в Святое Место, лежали еще двое учеников. Лица обоих исказила дикая гримаса, глаза вылезли из орбит, и насекомые сновали по влажной плоти языков, вываленных наружу.
На шее у каждого вздувалась фиолетово-багровая полоса.
Еще трое мертвецов обнаружились в зарослях ююбы. Один - задушенный, остальные - с дырками под затылком.
Дрона огляделся в последний раз и начал спускаться в Святое Место. С правой ноги, согласно ритуалу. Ступенька. Третья. Пятая…
Поперек последней лежал помощник Учителя Отваги, загородив дорогу.
Дрона колебался. Переступать через покойника было запретно для брахмана. Но в дальнем конце зала, у алтаря с изображениями покровителей, скорчился в странной позе Учитель Отваги, и старый пандит тихо стонал. "Нельзя!" - утверждал Закон. "Скорее!" - кричала Польза.
Любовь безмолвствовала.
Подвинуть тело Гуру без устного разрешения Гурукала, который явно был еще живым, Дрона не решался. Это противоречило взаимоотношениям учителя и ученика. В результате он исхитрился протиснуться между стеной, обложенной камнем, и головой мертвого помощника, чудом не переступив через труп, а формально обойдя его.
Теперь можно было идти к Учителю Отваги.
Когда Дрона осторожно прикоснулся к плечу пандита, тот захрипел, словно его ожгли каленым железом.
- Не трогай… меня… - родилось из хрипа.
Приказ был однозначен. И Дрона не стал развязывать веревки, которыми Учитель Отваги был привязан к алтарю. Он только поднял с земляного пола разбитое и оскверненное изображение Рамы-с-Топором. Долго смотрел на него. Потом перевел взгляд на изображение Кали, рядом с которым лежала свежая гирлянда цветов.
Совсем свежая.
- Это они? - спросил Брахман-из-Ларца.
- Да… - выдохнул пандит. - Они поджидали… у входа. Туги…
Говорить ему было трудно. Дрона терпеливо ждал, пока Учитель Отваги отдохнет, пока чудовищным усилием вытолкнет наружу пять-шесть слов, чтобы снова надолго замолчать. Постепенно, крупица за крупицей, вырисовывалась картина случившегося. Туги-душители, все Шестеро Посвященных, затаились у Святого Места и убивали учеников одного за другим. Своего помощника пандит сегодня задержал в деревне, и когда тот последним явился к страшному месту, Шестеро ждали его над шестью трупами.
Затем пришел Учитель Отваги.
Итог боя Дрона видел собственными глазами.
Гурукал в конце концов был оглушен гирькой, зашитой в край платка-румала, а потом избит. С соблюдением закона тугов по отношению к отступникам - без пролития крови. Любое прикосновение к телу Учителя Отваги теперь отзывалось взрывом нечеловеческой боли, и жизнь скорбно качала головой, собираясь покинуть пандита.
С минуты на минуту.
- Уходи спокойно, Гурукал, - сказал Дрона, по-прежнему сжимая в руках изображение Рамы-с-Топором. - Я сам совершу над тобой погребальные обряды. А потом… я так полагаю, меня ждут в Брахмагири? Ты расскажешь мне, где искать подземелья Темной? Да, Гурукал? Те, кто остался, они умрут. Это будет мой обет и моя плата за обучение.
Дрона знал, что не все Шестеро ушли от Святого Места своими ногами.
Кое-кого унесли или старый пандит зря именовался Учителем Отваги.
- Плата?! - выкрикнул пандит и зашелся мучительным кашлем. - Ты свободен… от платы. Я отказываюсь… я никогда не был твоим Гуру! Ты не учился… у меня… Уходи! И не смей мстить!
- Ты понимаешь, что говоришь? - ровным голосом спросил Дрона.
- Да!.. Ты свободен… от долгов. Уходи. И не думай, что любил… что любил меня больше всех. Иначе тебе, брахману, придется убивать! Я не хочу… этого… не хочу…
