Царица амазонок - Фортье Энн (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
– Ох, почему же, я прекрасно понимаю! – сказал мистер аль-Акраб, снисходительно похлопывая меня по плечу. – Ник – мой сын. Он всегда вот так действует на женщин. Вот… – Он достал из кармана пиджака толстую пачку купюр и решительно впихнул ее мне в ладонь. – Купите себе что-нибудь в качестве компенсации. Ему бы это понравилось.
Когда поднялось солнце, я села во внедорожник Резника и снова поехала на Рааттеенскую дорогу, но обнаружила, что наш с Ником арендованный автомобиль больше не торчит в канаве, а все следы схватки занесены снегом. Исчезли и наши вещи, и моя куртка, и «История амазонок», и письмо бабули… и даже ни единого отпечатка ног вокруг не осталось.
Я поехала дальше, упорно отыскивая путь к тайному убежищу амазонок, хотя при дневном свете все вокруг выглядело совершенно иначе, а самодельные дорожные указатели исчезли.
Но когда я уже ехала по извилистой подъездной дороге, то увидела, что потратила время впустую. Исчезли не только машины, остававшиеся на этой дороге, но и сам дом. На месте старого печального особняка теперь высилась лишь груда обгоревших камней.
Выйдя из машины, я немного побродила вокруг, по колено в снегу, ища хоть какие-то признаки жизни. Из-под почерневших руин здания еще поднимались кое-где тонкие струйки дыма.
Стоя там, глядя на развалины, я чувствовала себя странно оцепеневшей. Чего я ожидала? Что амазонки все еще будут здесь, что я застану их старательно отскребающими пятна крови с пола?
Обходя фундамент дома по кругу, я заметила старый серый сарай, пристроившийся поодаль, среди деревьев. Это было длинное высокое строение – пожалуй, даже побольше самого сгоревшего дома. Подобравшись к нему через снег, я с осторожным любопытством открыла двери.
Внутри я увидела десятки пустых конских стойл и груды грязной соломы на полу… И следы поспешного бегства: перевернутую тачку, разорванный тюк кормового сена…
В глубине конюшни имелась другая дверь, открытая настежь. За ней находилось огромное пустое помещение с бетонным полом. Моим первым впечатлением было то, что здесь, на этом обширном пространстве с высокими, как в соборе, потолками, хранилось нечто чрезвычайно важное… Чего теперь здесь не было. Но потом я заметила три веревки, свисавшие с балок перекрытия и… трапеции.
Внезапно я вспомнила, как Отрера рассказывала о бродячем цирке, бывшем некогда балтийским отделением организации амазонок, и поняла, что в этом пустом зале действительно было нечто особенное: тренировочная площадка. И ни единое зеркало или тюфяк на полу не смягчали ее суровости; здесь работали не ради представления, это было место сосредоточения, напряженных усилий, боли.
Надписи на стенах подтвердили мою догадку. Большинство из них были на неизвестных мне языках, но две оказались на английском. Одна была довольно длинной: «Те, кто может дать нам достаточно свободы, чтобы обрести немножко временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности». Вторая оказалась короче: «Нация овец порождает правительство волков».
Подойдя к поручню, тянувшемуся вдоль стены, я схватилась за холодный металл и попыталась подтянуться. Но не смогла. Когда-то я это делала, в детстве, вместе с Ребеккой играя в саду в амазонок, но потом… став взрослой, я с удовольствием прислушивалась к тем, кто утверждал, будто женщинам такое просто не дано.
Возвращаясь обратно через конюшню, я внимательно осматривала все вокруг, надеясь найти какие-то забытые вещи, что-нибудь, какой-нибудь маленький сувенир, который дал бы мне силу жить дальше. Но все исчезло. И я просто собрала горсть зерна, высыпавшего из порванного мешка для корма, и сунула его в карман.
Где теперь балтийский филиал союза сестер? Хотелось бы мне знать. И что случилось с Джеймсом? Исчез ли он в дыму пожара, как и прочие тайны дома амазонок?
Похолодев при воспоминании о кровавом завершении войны Резника с амазонками, я повернулась, чтобы выйти наружу. И тут заметила нечто, висевшее на гвозде рядом с дверью. Это была моя куртка. Изумленная, я сняла ее и внимательно осмотрела. И конечно же, в карманах обнаружила все то, что считала потерянным: мои деньги, паспорт (опять!)… и бабушкино письмо.
Усевшись на опрокинутую тачку, я там же, на месте, открыла конверт. Письмо было коротким, а неровные буквы заставляли предположить, что бабуля была уже довольно слаба, когда писала его.
Диана…
Сколько тебе теперь лет? Я пытаюсь представить тебя, но не могу вообразить, сколько времени тебе понадобится на то, чтобы меня найти. Я хотела еще раз поговорить с тобой, объяснить все, узнать, как ты поживаешь, но теперь уже слишком поздно. Катерина Кент говорит, что ты счастлива. Это меня утешает.
Я собираюсь передать тебе мой браслет с головой шакала, но не уверена, что хочу, чтобы ты стала амазонкой. Я просто хочу, чтобы у тебя был выбор. Слишком многим женщинам приходится взрослеть и жить без выбора. Мое самое главное желание – чтобы твоя жизнь была свободной. Всегда выбирай сама, не позволяй лишить тебя этого. И не позволяй другим убедить тебя в том, что выбор – не твое дело. Помни: храбрость возраста не имеет.
Я не знаю, где буду, когда ты это прочтешь, но если смогу, я найду тебя и кое-что шепну тебе на ушко. И первым делом вот что: никогда не сдавайся. В конце концов добро всегда одолеет зло.
С любовью,
Часть VI
Эпилог
Глава 42
Сбросил с тела тогда Одиссей многоумный лохмотья,
С гладким луком в руках и с колчаном, набитым стрелами,
Быстро вскочил на высокий порог, пред ногами на землю
Высыпал острые стрелы…
…В горло нацелясь, стрелой поразил Одиссей Антиноя…
…Целясь, стрелял в одного жениха за другим непрерывно
В зале пространном своем. И они друг на друга валились.
Оксфорд, Англия
Мокрые от дождя, дремлющие шпили города приветствовали меня с таким безразличием, словно я никуда не уезжала. Ноябрьский воздух был немного холоднее, чем три недели назад, когда началось мое приключение, и все вокруг выглядели чуть несчастнее, перебегая от здания к зданию под дождем с книгами в обнимку. А в остальном ничего не изменилось. Консьерж едва глянул в мою сторону, когда я остановилась в вестибюле, чтобы забрать свою почту.
– Привет, Фрэнк, – сказала я, извлекая содержимое своей ячейки и удивляясь столь малому количеству писем после столь долгого, как мне казалось, отсутствия. – Есть какие-нибудь новости?
Фрэнк потряс обвисшими щеками с фальшивым сочувствием:
– Вроде не припомню. Разве что сегодня обещали солнце, а не дождь. Но посмотрим. Ох… Чуть не забыл. – Он потянулся к доске объявлений, чтобы снять с нее какой-то листок. – Джеймс Моузлейн звонил вчера вечером. Просил вас срочно перезвонить. Он оставил номер.
Мы оба посмотрели на цифры, нацарапанные простым карандашом.
– Швейцария? – переспросила я, удивленно глядя на код страны.
Фрэнк пожал плечами:
– Он только сказал, что это важно. Вот. – Он протянул мне листок с недовольной гримасой, желая поскорее избавиться от ответственности. – Вы бы лучше позвонили ему прямо сейчас.
Кабинет профессора Ларкина встретил меня не более дружелюбно, чем вестибюль. Ощущение пыльного запустения висело в воздухе, а несчастные гуппи плавали в аквариуме животами вверх. Бросив почту на письменный стол, я первым делом отправилась в ванную комнату и спустила телефонный номер Джеймса в унитаз вместе с дохлыми рыбками. Немного успокоившись, я вернулась обратно, включила все лампы и налила воды в чайник, готовясь провести долгий день в борьбе с отчаянием и попытках вернуть в свою жизнь некую упорядоченность.
