Бессмертные - Корда Майкл (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
По долгу службы Гувер обязан был направлять службе безопасности и министру юстиции все донесения, касающиеся заговоров против президента, а в случае необходимости, лично докладывать о них главе администрации.
Несколько мгновений он сидел абсолютно неподвижно, словно молился про себя, затем принял решение. Он аккуратно вывел свои инициалы на обоих экземплярах документа. Подумав про себя, что агента, приславшего донесение, следует перевести куда-нибудь на Аляску или в Нью-Мексико (пусть разбирается там с преступниками, терроризирующими индейские резервации), Гувер поднялся из-за стола, прошел в кабинет секретарши и пропустил оба листка через бумагорезательную машинку.
Затем взял телефонную трубку и позвонил ожидавшему его Толсону.
— Пора домой, Клайд, — сказал он.
44
Она понимала, что очень скоро беспокойство администрации киностудии сменится тревогой, а тревога перерастет в панику.
Она где-то подхватила простуду и никак не могла избавиться от нее, а потом заразила Дина Мартина, и он тоже несколько дней не в состоянии был выйти на работу.
Разумеется, это была лишь малая толика всех ее бед. Ей очень не нравился сценарий — она не могла вжиться в образ своей героини, не могла представить, что мужчина может бросить ее ради Сид Чарис. Она никогда не испытывала особых симпатий к Джорджу Кьюкору, но теперь возненавидела его всеми силами души — она узнала от одного из работников съемочной группы, который был предан ей , что как-то в разговоре Кьюкор сказал, будто она “сумасшедшая, так же, как ее мать и бабушка”.
Это только ускорило уже назревавший кризис. Она отказывалась разговаривать с Кьюкором, даже не смотрела в его сторону. Целыми днями она сидела дома, лечила свою простуду, посылая через миссис Мюррей — доктор Гринсон отдыхал в это время в Европе вместе со своей многострадальной женой — справки о состоянии здоровья, в которых указывалось, что она больна и не может выйти на работу.
Съемки фильма поглотили уже миллион долларов сверх сметы, и Кьюкор к этому времени снял все сцены, в которых не было Мэрилин; остались только эпизоды с ее участием, а она на съемочную площадку не являлась. Во время съемок фильма “Неприкаянные” положение было не лучше, но работая над той картиной, она уважала своих коллег: и Хьюстона, и Гейбла, и Монти, и даже Эли Уоллаха. Они были настоящими профессионалами ; они уважали и поддерживали ее , понимая, что без нее фильма не получится. А для Кьюкора она была обузой, и ей передали, что он даже предлагал отдать ее роль “другой блондинке”, например, Ким Новак или Ли Ремик. Все актеры, занятые в фильме, кроме Дино, не любили ее, даже собака и дети. Она чувствовала это каждый раз, когда появлялась на съемочной площадке, что случалось все реже и реже.
Каждый вечер она звонила по прямому номеру Бобби Кеннеди в министерство юстиции и делилась с ним своими невзгодами, как будто она представляла собой одну из проблем, которыми он занимался, наряду с проблемами негров в южных штатах и городской бедноты.
Она надеялась, что он прилетит повидаться с ней, но, к ее удивлению, он предложил ей приехать в Нью-Йорк, чтобы отпраздновать день рождения президента, — словно это было в порядке вещей.
— Джек будет очень рад, — сказал Бобби.
— Где будет проводиться торжество?
— В Мэдисон-Сквер-Гарден. Цель — собрать средства для будущей избирательной кампании Джека. Фактически это и станет началом кампании.
— А разве Джеки там не будет?
Последовала долгая пауза.
— Нет. У Джеки на этот день запланировано… э… другое дело.
— Другое дело?
— Она собирается посетить выставку лошадей. — Бобби многозначительно помолчал. — Слушай, — продолжал он, — мы хотим, — Бобби не стал уточнять, кто это “мы”, — чтобы ты спела “С днем рождения”, и только. Может быть, с новыми словами. Ты могла бы прилететь с Питером, днем порепетировать, исполнить свой номер, а потом…
— А что потом?
— Потом мы можем вместе провести ночь.
Она хихикнула. Бобби не обладал неотразимым обаянием своего старшего брата. Он высказал это предложение неловко, с некоторым смущением, но такая манера ей нравилась даже больше.
— Я давно уже не получала таких замечательных предложений, — сказала она.
Бобби молчал.
— Но есть одна сложность. Съемки еще не закончены. Администрация киностудии ни за что не позволит мне уехать.
— Чтобы выступить на дне рождения президента? Отпустят. Они будут в восторге. Это же потрясающая реклама.
— Они отнесутся к этому иначе.
— Уверяю тебя, они все воспримут как надо, — без сомнения в голосе произнес Бобби. — Вот увидишь.
Ей бы следовало заключить с ним пари, потому что права оказалась она.
В сложившейся ситуации администрация киностудии уже не думала о рекламе — она хотела, чтобы фильм был закончен как можно скорее. Значит, она в состоянии лететь в Нью-Йорк, чтобы выступить на праздновании дня рождения президента Кеннеди, а на съемки приехать не может, хотя от ее дома до студии на машине добираться всего двадцать минут. Это известие подтвердило наихудшие опасения и подозрения студийных чиновников. Президент киностудии Питер Ливатес приказал передать Мэрилин, что запрещает ей лететь в Нью-Йорк.
На следующий день он узнал, что она уже улетела.
Я с самого начала был против того, чтобы в честь дня рождения президента устраивали “гулянку”, как называл это чествование Лофорд. Предполагалось, что в Мэдисон-Сквер-Гарден соберутся несколько тысяч человек в строгих вечерних костюмах, в основном толстосумы, которые заплатили бешеные деньги за право попасть на торжество. На мой взгляд, такое мероприятие могло только навредить утверждению политики “Нового рубежа”. В южных штатах стреляли и убивали негров, русские снабжали оружием Кубу и накаляли обстановку в Берлине, Юго-Восточная Азия погрязла в революциях и войнах, а мы в ответ на все это пригласили Мэрилин Монро, чтобы она исполнила для президента песню “С днем рождения”.
Что же касается самого выступления Мэрилин Монро, я вообще считал это неразумным. Среди приглашенных было немало людей, которые знали о связи Мэрилин с Джеком или, во всяком случае, слышали сплетни об этом. Поэтому ее появление в Мэдисон-Сквер-Гарден могли истолковать как дурной тон, особенно если учесть, что там не будет Джеки.
Но я даже представить не мог, в каком ужасном состоянии Мэрилин собирается выступать на публике. Она была не более собранна, чем во время съемок у Джорджа Кьюкора. Приехав в “Сент-Режи”, я уже через пять минут сообразил, что у нас большие неприятности.
— Она все время спрашивает о вас, — сообщил мне режиссер, готовивший этот спектакль. Он выходил из номера Мэрилин, крепко прижимая к себе портфель, словно это был спасательный жилет. — Она всегда такая?
— Какая?
Режиссер показался мне вполне приятным человеком. За свою жизнь он поставил не одно представление с участием многих знаменитых артистов, однако он не знал, как совладать с нервозностью Мэрилин Монро.
— Она не может запомнить слова песни “С днем рождения”.
— Новые слова? — Я и сам не мог их запомнить.
Он покачал головой.
— Нет, — ответил он, — обычные. “С днем рождения…”, ну, и так далее.
Режиссер, по-видимому, намеревался и дальше цитировать слова известной песни, но я жестом дал ему понять, что мне-то этот текст знаком.
— Я поговорю с ней, — пообещал я, придав своему голосу твердую уверенность, которой отнюдь не испытывал.
— Попробуйте.
В гостиной, как всегда, царил хаос: парикмахер расставлял необходимые для работы принадлежности, гример Мэрилин распаковывал привезенный с собой набор косметики, маникюрша, закончив работу, укладывала инструменты и лак. Вся мебель была сдвинута в сторону, а на высвобожденном пространстве разместилось предприятие по обслуживанию Мэрилин Монро.
