Бессмертные - Корда Майкл (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Если честно, я об этом как-то не думал.
— А я думаю все время. — Расправившись с бутербродом, она взяла из его тарелки маринованный огурец. Ей нравилось есть из чужих тарелок: так было вкуснее.
— Я хочу жить в большом доме, — продолжала она. — Где-нибудь на побережье — в Малибу или в Санта-Барбаре. И чтобы у меня было много собак. И кухарка, которая умела бы готовить мексиканские блюда из черепах, обезьян, цыпленка в шоколадном соусе и прочие деликатесы… Я буду греться на солнышке и читать книги, те, которые я не успела прочитать раньше, а может, займусь живописью или еще чем-нибудь в этом роде…
Он рассмеялся.
— Просто не могу себе этого представить.
— А я могу. — Она протянула бокал, и он налил ей шампанского. — Старость, — произнесла она. Сделав маленький глоток, она поморщилась: пузырьки от шампанского ударили ей в нос. Она подалась вперед, подперев кулачком подбородок и с обожанием глядя ему прямо в глаза. Казалось, она воображала, что они — обычная семейная пара, сидят за столом у себя дома, завтракают, а может быть, ужинают, и он рассказывает ей о своих делах на работе. — Поговори со мной еще о чем-нибудь. Расскажи, чем занимаешься. О чем хочешь, только не о кино. — Она передернула плечами. — И не о спорте.
— Последнее время мне часто приходится спорить с Бобби, — сказал он. — И с отцом тоже. — Он помрачнел. — О сенаторе Маккарти. — Он особо выделил слово “сенатор”, подчеркнув свое уважение безупречным произношением истинного бостонца и выпускника Гарвардского университета.
— Джо Маккарти? Терпеть его не могу .
Казалось, он был немного расстроен. Ему явно не хотелось говорить с ней о политике. Пальцами ноги она больно ущипнула его ногу (она всегда гордилась, что у нее такие сильные пальцы ног), и он поморщился.
— Не заговаривай мне зубы, Джек, — предупредила она. — Я тебе не Джеки. И не какая-нибудь шлюха.
У него хватило такта изобразить смущение.
— Я никогда не говорил, что ты шлюха.
— Конечно, нет, но ты так думал .
— Ну, хорошо, хорошо, — сказал он, поднимая вверх руку, показывая, что сдается. — Почему тебе не нравится сенатор Маккарти?
— А тебе он разве нравится?
Он задумался, и его молодое красивое лицо сразу помрачнело.
— Если честно, то не очень. Я знаю, что он много пьет, и подозреваю, что он мошенник. Да к тому же, наверное, и гомосексуалист. Но ты не ответила на мой вопрос.
— Он приносит людям вред. Я знаю многих в Голливуде, которым Маккарти сломал жизнь; он или его последователи… И многие из них — хорошие люди.
— Возможно, некоторые из них — коммунисты.
— Ну и что же, что коммунисты. Люди, которых лишили работы, не подкладывали бомбы и прочее. Они снимались в фильмах, писали сценарии, сочиняли музыку, а теперь они превратились в ничто. У них нет ни работы, ни денег, ни надежды.
Она видела, что он недоволен, — наверняка не предполагал, что все так обернется и весь вечер полетит к чертям, — но теперь ей было наплевать. В Голливуде антикоммунистическую “охоту на ведьм” возглавляли Даррил Занук, Гарри Коун, Джек Уорнер — в общем, хозяева компаний; часто они просто сводили старые счеты. Она считала, что антикоммунистическая истерия — это очередной способ запугивания рабочих и прочих маленьких людей, к которым она причисляла и себя.
— Ты не права, — сказал он. — Коммунизм опасен. Я не в восторге от сенатора Маккарти как личности, но убежден, что свобода нации в опасности. — Казалось, он был смущен собственной тирадой. Ей пришло на ум, что, возможно, он повторяет слова своего отца. — Мой отец и Бобби считают, что он борется за правое дело. Так же думают и многие избиратели в штате Массачусетс. Бобби готов следовать за Маккарти даже в ад. Возможно, скоро ему представится такой случай, потому что (но пусть это останется между нами) Маккарти — конченый человек. И, откровенно говоря, я больше всего обеспокоен тем, как вытащить Бобби с корабля Маккарти, пока корабль еще не затонул.
— А Бобби не хочет покидать корабль?
— Вот именно. Хочет пойти ко дну вместе с капитаном. Но это никому не нужно. Уж я-то знаю. Когда наш катер РТ—109 начал тонуть, я вместе со всеми оказался в воде и, как и все, старался спасти свою жизнь. Конечно, Бобби не пришлось воевать, поэтому у него более возвышенное представление о героизме, чем у меня.
Она удивилась.
— Но ведь ты был настоящим героем, — возразила она. — Я читала об этом в “Рндерз дайджест”.
Он пожал плечами.
— Нас протаранил японский эсминец. Это было похоже на столкновение спортивного автомобиля с грузовиком. Когда генералу Макартуру стало об этом известно, он приказал отдать меня под трибунал. Но вмешался отец, и вместо трибунала меня наградили медалью.
— Но ведь ты спас команду катера.
— Да. Но я не уверен, что они этого заслуживали . Эсминцу не удалось бы протаранить нас, если бы команда была начеку. Что ж, — философски заключил он, — такова жизнь, не так ли? Можно совершить глупость и стать героем, а можно действовать умно и все равно погибнуть.
— Ты ведь не возводишь Бобби затонуть вместе с Маккарти? Он же твой брат.
Джек удивленно посмотрел на нее. Он был искренне предан своей семье. Семейные узы — это, пожалуй, единственное, к чему он относился серьезно. Но он не любил сентиментальности.
— Я постараюсь убедить Бобби бросить Маккарти. Думаю найти ему работу в подкомиссии Макклеллана.
Ей хотелось спросить, неужели сенат состоит из одних ирландцев, но она сдержалась. Ей интересно было слушать про политические игры, и она не хотела уводить разговор в сторону. Продолжая есть руками картофельный салат, она кивнула.
— В подкомиссии Макклеллана, — повторила она задумчиво. — А чем она занимается, эта подкомиссия?
— Она… м-м… будет проверять деятельность профсоюзов. Надеюсь, Бобби сумеет создать себе репутацию, не связываясь с такими типами, как Рой Коун. — На его лице отразилось отвращение, и она подумала, что, несмотря на довольно молодой возраст, он умел напускать на себя высокомерие истинного аристократа. Вот сейчас он с готовностью выражает презрение к Коуну, а ведь, говоря о коллеге-сенаторе, был весьма сдержан.
— Ну и ну! — воскликнула она. — Чем же провинились профсоюзы? За какими из них будет охотиться Бобби?
— Какая тебе разница?
— Большая. Держу пари, что ни ты, ни твой брат никогда не состояли в профсоюзе. Лично я являюсь членом гильдии киноактеров и наверняка знаю о профсоюзах гораздо больше, чем Бобби.
— Возможно. Уверен, он будет рад, если ты согласишься просветить его на этот счет. — Он положил руку ей на бедро. Она заметила, как он при этом бросил взгляд на часы. “В следующий раз надо сделать так, чтобы он снял часы”, — решила она. — Не думаю, что Бобби заинтересует гильдия киноактеров, — сказал он. — Он будет заниматься профсоюзом водителей. В частности, его интересуют Бек и Хоффа.
Она зябко поежилась, хотя от руки Джека, поглаживающей ее бедро, исходило тепло.
— Я много слышала про этот профсоюз, — сказала она.
Он налил кофе в маленькую чашечку и стал помешивать его, не отрывая глаз от Мэрилин.
— Я знаю, они опасные ребята. Дэйвид Леман тоже предупреждал меня об этом. Но чем больше Бобби рассказывает мне про них, тем больше мне хочется их прижать. Мне нужно какое-нибудь громкое дело. Возможно, это то, что надо.
— Значит, и Дэйвид здесь замешан? Я думала, он занимается рекламой?
— Он много чем занимается. Мой отец доверяет ему. И я тоже. Он умница; у него большие связи, и не только здесь, но и в Англии. И в Израиле…
— Дэйвид — хороший парень, — сказала она. — Он мне нравится.
Он вскинул брови.
— Неужели? — спросил он. Настроение у него поднялось. — Очень нравится?
На ее лице появилось мечтательное выражение.
— Он очень сексуален, — ответила она, глядя на него из-под полуприкрытых век, как бы погруженная в воспоминания о Лемане. — Я обожаю усатых мужчин… — Скрестив на груди руки, она задрожала, будто в экстазе. — Мой идеал — Кларк Гейбл.