Хрустальная сосна - Улин Виктор Викторович (полные книги txt, fb2) 📗
— За полынью пойдем? — почему-то тихо спросила меня Вика, вернувшись в лагерь.
— Договорились же! — ответил я. — Все четверо сейчас и пойдем…
Но Славка вдруг заявил, что они с Катей уже решили переправиться сегодня на другую сторону реки.
— Когда это ты успел договориться? — искренне удивился я, заметив, как усмехнулась Вика.
— Так вчера… То есть сегодня ночью, перед тем как спать разошлись, — ответил он. — Не помнишь разве?
— Аа, да… — протянул я, хотя, убей, не помнил, когда это мы договаривались ехать на тот берег. — А что там делать?
— Там земляники на горе — завались…
— Что-то я сомневаюсь… — покачала головой Вика. — По-моему, она уже давно отошла.
— Мне Степан вчера говорил, ее там полно еще, — авторитетно заявил Славка.
— Что за Степан?
— Да возчик наш с агрегата. Косой такой мужик с баками, в столовую вместе с нами обедать ходит. Не помнишь, что ли?
— Там много мужиков, — равнодушно пожала плечами Вика. — И, как мне кажется, все они косые…
— Нет, в самом деле, там, наверное, здорово, — возразила Катя. — Надо же изучить новую местность!
Я чувствовал себя слегка растерянным. Мне ужасно хотелось быть с Катей — все равно, на том берегу, или на этом, идти за земляникой или без цели бродить по лугам. Лишь бы она шла рядом, лишь бы видеть ее и слышать ее голос… Вика смотрела на меня молча и, как мне казалось, испытующе.
— А мы вот с Викой собрались за полынью, — сказал я. — На луг за болотом. Пошли лучше все вместе туда! А на тот берег завтра поедем.
— На тот луг все равно не пройти! А мы уже собрались переправляться, — совершенно неожиданно для меня заупрямился Славка, точно поход за земляникой на тот берег был событием, к которому он готовился неделю и теперь не мог отложить на один день.
Вика продолжала смотреть на меня.
Мне хотелось все переиграть и ехать на тот берег. Вика, конечно, мне нравилась — она просто не могла не нравиться нормальному мужику.
Но я не испытывал к ней того невнятного влечения, которое тянуло меня к Кате. Проще — и приятнее всего — было бы взять и поменять свои планы, сказать Вике, что с ней за полынью пойдем завтра, а сейчас собраться и ехать на тот берег. Но каким-то странным чувством я понял, что Вика ждет моих слов так, будто от них зависит нечто серьезное, страшно важное для нее. И я не мог отказаться от обещания, данного ей ночью
— Ладно, — махнул рукой я. — Разделим экспедиции. Вы поезжайте на тот берег, мы исследуем этот. Потом обменяемся впечатлениями. К моему удивлению, Славка воспринял весть о моем отказе идти с ними совершенно равнодушно. Реакции Кати я вообще не видел, потому что она ушла на кухню развешивать по гвоздям вымытые кружки. Славка ушел в палатку. Я остался сидеть за столом.
— Ценю мужчин, которые не отказываются от данного ими слова, — тихо сказала Вика, склонившись ко мне.
— Даже по такому пустяку? — почему-то не очень весело засмеялся я.
— Вся жизнь складывается и таких пустяков, — не приняв шутки, ответила она. — Так когда пойдем?
— Хоть сейчас…
И мы собрались и пошли, больше никого не приглашая.
Когда мы добрались до края нашего луга, я хотел ломиться прямо через болота, где мы однажды уже пытались переправиться со Славкой, но Вика повела меня куда-то в сторону: оказывается, она уже знала здешние места. Мы продрались через спутанный кустарник мелколесья, потом взяли вправо и через пару минут нашли почти сухое место, где от болота осталась лишь небольшая канава, которую было легко перешагнуть. Разведя руками одуряюще ароматные заросли лабазника, мы вышли на залитый солнцем, прогретый простор большого луга.
— На обратном пути надо будет кашки набрать, — сказала Вика. — Пусть в столовой стоит и пахнет…
— Это не кашка, а лабазник, — машинально поправил я.
— А ты откуда знаешь? — искренне удивилась она.
— Знаю вот… У меня жена биолог. Специалист по дикорастущим растениям. Она меня давно всем названиям научила.
— Надо же… А чем она занимается?
— Диссертацию пишет вообще-то. А в данный момент, так же, как и я, на природе. На сопках Манчжурии. В экспедиции, на все лето. Сказав про Иннину экспедицию, я ожидал привычных слов типа «и ты не побоялся отпускать жену на все лето одну», или чего-то прочего в этом роде, сдобренного нехорошими усмешками, к которым я давно привык. Однако Вика не откомментировала факт отсутствия Инны, и я впервые подумал, что она, кажется, гораздо умнее, чем можно было ожидать с первого взгляда, стереотипного для красивой и привлекательной женщины.
Размышляя об этом, я шел рядом с Викой. В воздухе висел многослойный звон кузнечиков; плыл плотный аромат разнотравья. На середине луга виднелось несколько кривых, растущих кучкой черемух, а кругом, сколько хватало глаз, раскинулось травяное море. Зеленое, кое-где слегка желтеющее, пестрое от разных цветов. С одного края трава была выкошена и под солнцем нежно золотилось успевшее подсохнуть сено.
— Ну и где твоя полынь? — спросил я, осмотревшись.
— А, там вон, — Вика неопределенно махнула рукой.
— Ладно. Собирай, а я пока вон на сене полежу… Что-то я устал сегодня и не выспался.
— Иди, полежи… — она усмехнулась непонятно чему. — Можешь поспать пока. Я пошел к манящей кучке сена.
— Жень! — крикнула вслед Вика. — Ты не против, если я позагораю тут…
— Загорай, пожалуйста! — не оборачиваясь, ответил я, успев удивиться, почему она спрашивает разрешения.
Сено оказалось мягким и душистым. Я ухватил огромную охапку, бросил ее в тень и лег на спину. Над головой синело небо, на фоне которого листья черемухи и мелкие ягоды казались совершенно черными. Шумел луг, гоня душные, жаркие волны цветочного аромата. В ненастоящей, бесконечной высоте надо мной проплывали мелкие обрывки облаков. Я закрыл глаза.
Я, уснул и, кажется, даже спал какое-то время. Потому что проснулся от горячих лучей солнца, упавших на меня из-за передвинувшейся тени. Я вскочил, не сразу соображая, как тут оказался. Потом вспомнил: да, мы с Викой пришли на луг за полынью… Вика… где она?
— Вика! — позвал я, не видя ее. — Ты куда пропала?
— Здесь я! — раздался голос из-за деревьев. — Проснулся уже?
Я обернулся и едва не упал. Вика приближалась, осторожно переступая босыми ногами по колючей стерне. При этом на ней не было абсолютно ничего: ни футболки, ни даже зеленых трусиков от купальника. Теперь я понял, что она имела в виду, спрашивая у меня разрешения «позагорать»…
Вика шла медленно, совершенно не стесняясь своего голого состояния. Я потерял дар речи. Она и одетой выглядела так, что страшновато было смотреть дольше необходимого. А сейчас… Рыжие волосы, подхваченные солнцем, горели, как пламя. Все ее тело покрывал достаточно плотный загар, и на его фоне ослепительно и бесстыдно сияли нетронутые солнцем груди. Довольно внушительные, но в то же время не обвисшие от собственной тяжести, а смотрящие прямо перед собой. С коричневыми, необычайно огромными сосками — торчащими вызывающе из своих больших, очень ровных кружков. Мягко покачиваясь при каждом ее шаге, они медленно надвигались на меня, и я стоял, как завороженный, боясь шевельнуться, словно под прицелом ружейных дул… А ниже… ниже сверкал узкий — побритый с краев, что ли? — островок огненно рыжих волос, где чуть выпуклый живот, заканчивая свою разрешенную для обзора часть, сбегал к тому месту, откуда начинались ноги и таилось самое тайное, желанное и невыносимое в женщине… Смотреть туда я просто боялся. В свои двадцать четыре года я имел очень скудный сексуальный опыт: Инна оказалась у меня едва ли не первой и уж точно последней. Несмотря на то, что я считался общительным и веселым человеком, с женщинами я бывал достаточно робок. И — стыдно признаться! — еще ни разу в жизни не оказывался днем, на природе, в подобной ситуации. Даже не представлял раньше, что обычная девушка может взять и раздеться догола среди бела дня перед посторонним, в сущности, мужчиной. Без всяких причин и побудительных мотивов, а просто так, потому что ей самой этого вдруг захотелось. Я не знал, как себя вести, и стоял молча, глупо, как деревянный истукан. Вика приближалась ко мне, странно улыбаясь и глядя в глаза. Вот до нее осталось несколько шагов, вот уже меньше метра, вот еще меньше… Напрягшись всем телом, я не двигался, ожидая непонятно чего. Вика подошла вплотную. Я скорее догадался, чем почувствовал, как тугие соски ее требовательно коснулись моей кожи. Вика не остановилась; она сделала еще полшага, и теперь я уже точно ощущал, как мягкая и почему-то прохладная, несмотря на жаркий день, масса ее груди расплющилась и прямо-таки растеклась по моему телу. Я стоял, опустив руки по швам. Это было ужасно глупо, но я не собирался отвечать на внезапную провокацию со стороны Вики. А она была, конечно, невероятно хороша. Заглушая ароматы луга, ко мне потек одуряющий запах ее свежего, разгоряченного, молодого женского тела. Вика положила руки мне на плечи. Ее ладони были сухи и горячи.
