Правила Дома сидра - Irving John (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Сегодня он перенесся в Париж. Как там было чудесно в конце Первой мировой войны! Парижане то и дело обнимали молодого врача. Ему вспомнилось, как однажды он сидел в кафе с американским солдатом, у которого была ампутирована нога. Каждый посетитель почитал долгом угостить их коньяком. Солдат погасил сигару, опустив ее в коньяк, который не допил, боялся, что не устоит на костылях. Уилбур Кедр явственно ощутил запах коньяка и сигарного пепла. Вот как тогда пах Париж – коньяком и пеплом.
И еще духами. Кедр провожал солдата домой, он был хороший доктор уже тогда, в Первую мировую. И сейчас он был третьим костылем для подвыпившего солдата, его отсутствующей ногой. И тут к ним пристала та женщина. Разумеется, проститутка, совсем молоденькая и заметно беременная; Кедр, который не очень хорошо понимал по-французски, решил было, что она просит сделать аборт. И попытался объяснить, что уже поздно, ей придется детей родить, как вдруг понял, что она предлагала обычный товар проститутки.
– Plaisir d’amour? – сказала она, явно обещая Кедру «утехи любви»; сопровождаемый им солдат терял сознание.
– Non, merci! – буркнул в ответ Уилбур Кедр.
Тут солдат совсем отключился, и пришлось просить беременную проститутку о помощи. Вдвоем они кое-как дотащили солдата домой, и женщина возобновила атаки на Кедра. Он легонько отталкивал ее, но ей все-таки удалось прижаться к нему упругим животом.
– Plaisir d’amour! – настаивала она.
– Non, non, – говорил он, отмахиваясь от нее.
Одна его рука, упавшая с кровати, качнулась и опрокинула банку с эфиром, в отверстии которой булавка сидела слишком свободно. На линолеуме медленно расплывалась лужа эфира, затекая под кровать, на которой д-р Кедр совершал свои странствия в прошлое. Пары эфира с новой силой хлынули на него. Как запах той женщины. У нее были крепкие духи, но еще крепче было тошнотворное благоухание ее профессии. К тому времени как Кедр отодвинулся от подоконника и маска скатилась на пол, он уже задыхался.
– Принцы Мэна! – звал д-р Кедр на помощь, но голос не повиновался ему. – Короли Новой Англии!
Он думал, что он зовет их, но ни звука не вырывалось из его уст. Женщина-парижанка прижималась к нему большим животом. Она так сильно обняла его, что нечем стало дышать: удушливый терпкий дух вышиб из глаз слезы, потекшие по щекам. Ему показалось, что его рвет. Его действительно рвало.
– Plaisir d’amour, – прошептала она.
– Oui, merci, – сказал он, сдаваясь. – Oui, merci.
Причиной смерти окажется остановка дыхания, вызванная попаданием рвотных масс в дыхательное горло, что повлекло за собой остановку сердца. Попечители под влиянием недавних разоблачений шептались между собой, что старик покончил с собой «во избежание позора». Но те, кто его любил (и знал о его тайном пристрастии), утверждали – переутомление, приведшее к несчастному случаю.
Миссис Гроган, сестры Анджела, Эдна и Каролина не сомневались: позор ему не грозил. Ему грозило другое – бесполезное существование. А Уилбур Кедр смысл жизни видел в одном – приносить людям пользу.
Сестра Эдна первая обнаружила тело д-ра Кедра. Дверь в провизорскую закрывалась неплотно; ей показалось, что эфиром оттуда тянет сильнее, чем всегда, а д-р Кедр что-то уж чересчур долго отдыхает, и она отворила дверь. На какое-то время сестра Эдна потеряла дар речи.
Миссис Гроган знала, что д-р Кедр ушел от них в лучший мир. Вечером она читала девочкам душещипательный отрывок из «Джейн Эйр» голосом потревоженной скворчихи.
Сироты не любят, когда в их жизни что-то меняется, им необходим раз навсегда заведенный порядок, напомнили друг другу сестры.
Для сестры Каролины романы Диккенса были сентиментальной скучищей, но характер у нее был стальной. Она читала отрывок из «Давида Копперфильда» в спальне мальчиков недрогнувшим голосом. Сказать, однако, вечернее благословение сестра Каролина не смогла – оно оказалось той соломинкой, которая сломала хребет верблюду.
Произнесла благословение сестра Анджела – полный вариант, согласно неписаным правилам Сент-Облака.
– Давайте порадуемся за доктора Кедра, – сказала она притихшим мальчишкам. – Доктор Кедр нашел семью. Спокойной ночи, доктор Кедр.
– Спокойной ночи, доктор Кедр, – хором отозвались мальчишки.
– Спокойной ночи, доктор Кедр, – смогла наконец вымолвить сестра Эдна,, пока сестра Анджела собиралась с духом перед вечерним благословением; а сестра Каролина, надеясь, что вечерний ветер осушит мокрые от слез щеки, пошла вниз по холму сообщить раз и навсегда испуганному начальнику станции, что в Сент-Облаке опять мертвое тело.
В тот воскресный день бабьего лета Гомер отправился «на задание»: хотел выведать, каковы на самом деле отношения между мистером Розом и его дочерью. Мужчины сидели вдвоем на крыше дома сидра и по большей части молчали. С мистером Розом, был убежден Гомер, чем меньше говоришь, тем больше узнаешь.
Внизу возле дома Анджел учил Роз Роз кататься на велосипеде. Гомер накануне предложил отвезти их утром на пляж, а к вечеру за ними заехать; но Анджел не хотел ни от кого зависеть, кроме того, поездка в качестве пассажира еще подчеркнет его возраст – до получения водительских прав оставалось полгода. Идти на пляж далеко, ездить на попутных не позволялось, а на велосипеде четыре-пять миль – одно удовольствие, дорога без особых подъемов и спусков.
Мистер Роз наблюдал за уроком спокойно, а Гомер весь извелся, глядя, как мучается Роз Роз; Анджел самозабвенно готовился к поездке, придирчиво выбирал велосипеды, истово обсуждал с Кенди, какой купальник больше пойдет Роз Роз. Остановились на изумрудно-зеленом с широкой розовой полосой, спиралью обвивающей тело: Кенди он был велик в груди и бедрах, значит, Роз Роз будет впору.
– Езде на велосипеде, наверное, надо учиться в детстве, – сказал Гомер.
Анджел бежал рядом с вихляющим велосипедом, которым Роз Роз безуспешно пыталась править. Разогнав велосипед до приличной скорости, Анджел отпускал его; если Роз Роз судорожно пыталась рулить, то забывала крутить педали, велосипед терял скорость и падал; если же она нещадно крутила педали, то забывала рулить. Беда была в том, что она никак не могла совместить движения рук и ног. Держать равновесие, крутить педали и одновременно рулить казалось ей, видно, непостижимым чудом.
– А ты умеешь ездить на велосипеде? – спросил Гомера мистер Роз.
– Никогда не пробовал, – признался Гомер. – Думаю, я бы тоже не сразу поехал, – добавил он, хотя езда на велосипеде представлялась ему делом нетрудным. В приюте велосипедов не было; на нем ведь можно, чего доброго, сбежать. Единственный велосипед в Сент-Облаке был у начальника станции, но и он на нем почти не ездил.
– И я никогда, – сказал мистер Роз, наблюдая, как велосипед подпрыгнул на бугорке, накренился и Роз Роз, вскрикнув, упала. Анджел бегом бросился к ней на помощь.
Сборщики тоже смотрели на урок велосипедной езды. Они сидели внизу, прислонившись к стене дома, кто пил кофе, кто тянул пиво. Одни подбадривали Роз Роз восклицаниями, как все на свете болельщики, другие взирали на происходящее безмятежно, как мистер Роз сверху.
Урок затянулся, энтузиазм у зрителей поубавился, аплодисменты раздавались все реже.
– Не сдавайся, – сказал Анджел Роз Роз.
– А разве я говорю, что сдаюсь? – в который раз садясь на велосипед, ответила девушка.
– Вы помните, что вы однажды сказали мне о правилах? – спросил Гомер мистера Роза.
– О каких правилах? – вопросом на вопрос ответил тот.
– О тех, что я каждый год вывешиваю в доме сидра. Вы сказали, что у вас свои правила. И вы по ним здесь живете.
– А-а, об этих!
– Я тогда понял, что они запрещают насилие. Предписывают осмотрительность. В общем, похожи на мои.
– Говори без обиняков, Гомер.
– Что тут у вас происходит? Я слышал о случаях насилия… Роз Роз уже опять сидела на велосипеде; лицо сосредоточенно; оба, тренер и ученица, обливаются потом. Гомеру показалось, что Роз Роз нарочно высоко прыгает в седле, как будто хочет побольнее удариться. Но может, это просто усердие не по разуму? Виляя из стороны в сторону, она покатила под горку между деревьями. Анджел пустился вдогонку.
