Фабрика офицеров - Кирст Ганс Гельмут (библиотека электронных книг TXT) 📗
Мы сидим в комнате простого крестьянского дома, который выглядит несколько примитивным, однако и его удалось облагородить по немецкой системе: чехлы на стульях, цветы в обливных горшках, знамена и портрет фюрера на стенах. На столе целая батарея крымского шампанского — двадцать восемь бутылок на семь человек приглашенных. Атмосфера в комнате постоянно теплеет. Господин полковник стаскивает брюки и, наполнив шампанским бокал, выливает его себе на широкую грудь, чтобы хоть немного освежиться. Остальные офицеры следуют его примеру. Взгляды настоящих мужчин, познавших полную гармонию.
«Мой дорогой Хохбауэр, — говорит вдруг полковник Варнов, обращаясь ко мне, — поди в мои объятия, мой сын, ты настоящий офицер».
Далее полковник Варнов говорит о том, что я якобы имею некоторое отношение к его геройскому подвигу и к тому, что он награжден рыцарским крестом. Оказывается, я могу гордиться тем, что одним из первых отыскал слабое место в обороне противника. К тому же все боевые донесения проходили через мои руки: четыре подбитых танка на одной высотке подсказали мне слабое место у противника. Затем господин полковник лично повел в прорыв полковой резерв. На поле боя остались лежать свыше четырехсот наших солдат, вот как героически мы сражались.
«Хохбауэр, — обращается ко мне полковник после боя, вытирая с подшлемника кровь своего шофера, который не успел вовремя нырнуть в убежище, — одного мы не должны никогда забывать: ради победы за правое дело ни одна жертва не может быть чересчур большой».
28. Истина опасна
На следующий день обер-лейтенант Крафт был освобожден от службы, чтобы иметь возможность завершить расследование, так сказать, по горячим следам, поскольку через несколько дней, как он считал, могло быть уже поздно. А сейчас у него еще было мужество сделать то, что он считал нужным и даже необходимым.
Сначала Крафт попросил капитана Федерса заменить его на полковых занятиях. Федерс сразу же согласился, даже ничего не спросив.
— Слава охотникам! Я, со своей стороны, взял было на мушку одного дикого кабана, но всемогущий господь бог лично распорядился и доложил: дикий кабан сдох от удара. Что вы на это скажете?
— Возможно, вы пытались вмешаться в дело господне, — заметил Крафт, — а ему это пришлось не по вкусу. У меня же дела обстоят несколько иначе. Я намерен показать госпоже юстиции, так сказать, оборотную, и притом ничем не прикрытую сторону бытия. Риска тут никакого нет, так как дама, как известно, слепа.
— Тогда тащите ее на свалку, а я тем временем буду держать наше учебное отделение под парами.
Выйдя из казармы, Крафт направился в город. Его восточная часть все еще дымилась, а смрадом оттуда несло еще сильнее, чем прошлой ночью.
Однако переулок Кранихгассе, в который свернул Крафт, оказался в полной сохранности. Там он разыскал Марию Кельтер и имел с ней разговор, прошедший, по его мнению, удачно. При этом обер-лейтенант вел себя так, как будто выполнял отданное ему распоряжение, правда, очень деликатное, но неизбежное. Это был метод, который вряд ли оказал бы действие на его бравых подчиненных, однако на ничего не понимающую девушку он произвел впечатление.
Поговорив с Марией Кельтер, обер-лейтенант Крафт вернулся в казарму. Сначала он решил зайти в здание штаба и не без цели заглянул в приемную генерал-майора Модерзона. Коротко, но не без теплоты он поздоровался с Сибиллой Бахнер, а затем сказал, обращаясь к обер-лейтенанту Бирингеру, адъютанту генерала:
— Я хотел бы поговорить с господином генералом.
— Это полностью исключено, — сказал Бирингер. — В настоящее время у генерала очень важное совещание с представителями партии и местных властей Вильдлингена, на котором обсуждаются мероприятия по ликвидации последствий вчерашней ночной бомбардировки.
— И как долго продлится совещание?
— По меньшей мере еще с час.
— Так долго я вряд ли смогу ждать. Пожалуйста, доложите обо мне генералу. Я задержу его не более чем на три минуты.
— Мой дорогой Крафт, — изумленно произнес Бирингер, — в какое положение вы хотите меня поставить? Вам пора бы знать нашего генерала, который не терпит, когда ему мешают, и особенно в присутствии посторонних. Ни я, ни вы на это не пойдете.
— Но ведь вы, кажется, еще никогда и не пытались сделать это.
Крафт отвернулся от адъютанта к Сибилле Бахнер. Она доверчиво улыбнулась ему, и он вопросительно посмотрел на нее.
Вдруг она встала со своего места и сказала:
— Прежде чем вы, господин Крафт, попытаетесь принудить меня к этому, я лучше на свой страх и риск доложу о вас господину генералу, только вы уж на меня, в случае чего, не пеняйте.
— А я тем временем, Крафт, подготовлю проект приказа о вашем переводе, раз уж вы такой необузданный, — проговорил Бирингер. — Беспокоить генерала во время совещания — да это настоящее безумие!
Сибилла Бахнер подошла к двери, что вела в кабинет генерала. Перед дверью она выпрямилась, быстрым движением руки поправила прическу и вошла в кабинет.
Крафт и Бирингер уставились на дверь кабинета. Адъютант рассчитывал на самое худшее в то время, как Крафт надеялся на самое лучшее.
Спустя несколько минут дверь генеральского кабинета снова отворилась, в ее проеме можно было видеть самого генерала, а позади него — улыбающуюся Сибиллу Бахнер.
Потом Модерзон встал и неторопливыми шагами вышел к обер-лейтенанту Крафту и подал ему руку. Увидев это, Бирингер, почти ничего не понимая, опустился в свое кресло.
— Ну-с, господин обер-лейтенант Крафт, — довольно официально, как и обычно, но, однако, не без ноток дружелюбия спросил генерал, — что вы желаете?
— Господин генерал, — начал обер-лейтенант Крафт, — я прошу разрешения на исключение.
— Чье исключение?
— Фенриха Хохбауэра, господин генерал.
Модерзон не пошевелился, он лишь немного сощурил глаза.
— Исключение из военной школы — мероприятие очень редкое, я бы сказал, исключительное. Вы располагаете такими данными, которые позволили бы мне сделать такой шаг?
— Я убежден в этом, господин генерал, — твердо сказал обер-лейтенант, а несколько тише он добавил: — Это единственная возможность.
Генерал несколько мгновений помедлил, а затем спросил:
— Когда?
— Сегодня же, господин генерал, — решительно произнес обер-лейтенант Крафт. — Лучше всего под вечер, а я к тому времени все подготовлю.
— Согласен, — сказал генерал.
Проговорив это, генерал повернулся к своему адъютанту:
— Подготовьте все необходимое, Бирингер, для отдачи приказа об исключении фенриха Хохбауэра из шестого потока, учебное отделение «Хайнрих». Обоснование — доклад обер-лейтенанта Крафта, председатель комиссии по расследованию — начальник второго курса майор Фрей. Время: пятнадцать часов. Устно доложить завтра утром. Если вам что-то будет неясно, Бирингер, за разъяснением обратитесь к обер-лейтенанту Крафту.
Адъютант смущенно кивнул, не отрывая удивленного взгляда от своих записей.
Сибилла Бахнер подарила Крафту обнадеживающую улыбку, которой она, как правило, баловала только самого господина генерала.
Генерал-майор Модерзон размеренным шагом подошел к двери и остановился. Затем он обернулся, и тут произошло нечто необычное: генерал кивнул обер-лейтенанту Крафту, а уж затем исчез за дверью своего кабинета.
Бирингеру потребовалось немало времени для того, чтобы прийти в себя. А когда он опомнился, то спросил:
— У господина обер-лейтенанта будут еще какие-нибудь распоряжения для штаба?
— В настоящий момент нет, — ответил Крафт, бросив благодарный взгляд в сторону Сибиллы Бахнер. — Разве что одно, Бирингер. Попробуйте довести до сознания начальника курса, что в данном случае речь идет об окончательном исключении, а не о каком-то временном шаге.
— Ясно, — сказал Бирингер.
— Майор Фрей должен наконец понять, что любая ошибка, которую он может допустить при этом, обернется против него самого. Помимо этого, обратите его внимание на то, чтобы не было никаких лишних разговоров. Все, что нужно будет разъяснить, будет разъяснено. Более того, я сам объясню это начальнику курса.
