Память (Книга первая) - Чивилихин Владимир Алексеевич (список книг TXT) 📗
Это был год вокняжения Игоря в Чернигове. Мог ли такой человек, как Игорь Святославич, возглавивший одно из самых богатых и культурных княжеств Руси, четыре года сидеть на «отнем златом столе» сложа руки? Вполне было бы естественно, если б он, «гориславлич» конца XII в., ущемленный в своих правах на киевский великий стол, традиционно ответил на строительство новых храмов во Владимире, Смоленске и Киеве, возведя в Чернигове Параскеву Пятницу, эту несравненную жемчужину средневековой русской архитектуры. Это было бы делом его чести, и то, что Игорь, как автор «Слова», по нашей гипотезе полубезверец, не только не противоречит предположению, но даже подкрепляет его. Архитектура, в том числе и культовая, будучи самым «людным» из всех искусств, может своеобразно выражать светские идеи своего времени, является красноречивым свидетелем исторических событий, а облик того или иного памятника как бы запечатлевает творческую личность создателя.
2. Летописного сообщения о строительстве или освящении Параскевы Пятницы нет, но если бы храм построил Рюрик Ростиславич, цензуровавший в эти годы Киевский летописный свод, то он не преминул бы зафиксировать в нем еще одно свое богоугодное деяние. Отсутствие в летописях известий о черниговском архитектурном шедевре можно связать с теми же обстоятельствами, которые обусловили полное замалчивание средневековыми подцензурными историками каких-либо событий четырехлетнего черниговского княжения Игоря, скупые сообщения о его смерти, отсутствие летописного некролога и сведений о месте захоронения автора «Слова».
3. Неоспоримым свидетельством того, что Параскева Пятница строилась попечением князя, служат метки-клейма на ее плинфах. Из письма научного руководителя коллектива Черниговского историко-архитектурного заповедника А. А. Карнабеда: «Основным источником данных о метках-клеймах на плинфах Пятницкой церкви являются данные П. Д. Барановского, Н. В. Холостенко и мои исследования… Плинфы Параскевы Пятницы помечены в виде княжеских знаков в большом количестве вариантов с плавной дугой и основой в виде угла, какого-то жезла с трезубом на конце, в виде двузуба с отрогом внизу и трезуба с расщеплением средней черты, знаки в виде трезуба с разветвлением всех трех концов и т. д.». Напомню, что трезубец на средневековых русских плинфах, монетах, печатях и гербах наукой ныне рассматривается как символическое изображение сокола — древнейшего анималистического тотема Рюриковичей, а «соколиной» символикой и художественной образностью, как мы знаем, пронизано все «Слово о полку Игореве».
4. Метки-клейма Параскевы Пятницы во всем их объеме — возможно, своего рода многозначный символический шифр заказчика, выразившего и в поэме, и в параллельном архитектурном творении свои идеалы. А. А. Карнабед: «Характерны для плинф Пятницкой церкви орнаментально-изобразительные клейма… Среди них: а) разнообразные стрелы; б) змейки в виде присущего народной орнаменталистике „бегунка“; в) луки со стрелами; г) „плетенка“ в виде сетчатого орнамента, который просматривается на фасадах памятника. Есть также оригинальные метки в виде букв и близких им по характеру знаков — буква кириллического алфавита „И“, буквы глаголического письма — „веди“ и др., а также сложные знаки из прямых и наклонных черт. Всего выявлено около 30 различных вариантов меток-клейм указанных трех основных групп». Не были ли эти клейма знаком также и народного характера постройки? Выскажу и достаточно фантастическое предположение: не образовывали ли клейма-буквы и знаки «сочной резьбы», как пишет мне А. А. Карнабед, на первозданных стенах осмысленную надпись — от автора «Слова», если это он «сам созда» памятник, можно было ожидать чрезвычайного! По количеству и разнообразию клейм, несущих чрезвычайно объемную, но в сущности еще не расшифрованную информацию, Параскева Пятница, этот сравнительно небольшой черниговский памятник, не имеет аналогов в русской архитектуре, так же как краткое «Слово» не имеет аналогов в русской литературе по количеству и разнообразию информации, не говоря уже о других его непреходящих ценностях. Добавлю, что церковь Василия в Овруче, — несомненно, построенная Рюриком киевским, о чем есть летописное сообщение, — ровесница Параскевы Пятницы и настолько близка ей по архитектурным элементам, что П. Д. Барановский, возрождая черниговский шедевр, взял из овручского памятника некоторые зодческие подобия. Но удивительное дело — у Васильевской церкви «клейм и знаков на кирпичах нет»! (П. А. Раппопорт. Русская архитектура X-XIII вв. Л., 1982, стр. 30.)
5. Параскева Пятница возведена поодаль от черниговских монастырей и соборов, на городском Торгу. Возможно, что это была, своего рода благодарность князя местному купечеству, которое помогло ему материально в 1185 г. Вспомним, что в том же году Игорь едет к храму «Пирогощей», стоявшей на киевском Торгу…
6. Пятницкая церковь разительно отличается от всех черниговских памятников своей пирамидальной статью, множеством других зодческих особенностей, и прежде всего явными признаками светской архитектуры. Это обстоятельство тоже наталкивает на мысль о параллели со «Словом» как светским произведением искусства. Храм отличается также от всех остальных на Руси тем, что в нем впервые столь смело отвергнуты архитектурные каноны византийской школы и с наибольшей полнотой выражен национальный зодческий стиль. Точно так же, как «Слово о полку Игореве» яркое и самостоятельное проявление национального духа в средневековой русской литературе.
7. Необыкновенный этот храм был воздвигнут во имя Параскевы, культ которой нерасторжимо сливался с древними языческими поверьями. В своем замечательном труде «Поэтические воззрения славян на природу» А. Н. Афанасьев писал: «Подобно тому, как атрибуты Перуна переданы были Илье-пророку, а поклонение Волосу перенесено на св. Власия, — древняя богиня весеннего плодородия сменилась св. Параскевою»… Б. А. Рыбаков пишет, что корни культа полухристианской-полуязыческой Параскевы Пятницы уходят в глубь веков, к доисторическим верованиям наших предков в единственную богиню праславянского пантеона Макошь с ее русалками — покровительницу источников, колодцев, священной земной влаги; однако культ Пятницы, развившийся в XII-XIII вв., был шире: она стала также божеством домашнего счастья и плодородия, покровительницей полей и скота, женского рукоделия и торговли.
Языческий культ Пятницы был самым устойчивым и наиболее распространенным из всех дохристианских верований нашего народа —: о н з афиксирован учеными даже в середине XIX века. Легко вообразить, насколько распространен был в народе этот культ в конце XII века, когда был возведен черниговский храм Параскевы Пятницы, и совсем не исключено, что его постройка князем Игорем была своеобразным отзвуком полуязыческого духа «Слова». Не лишним будет добавить: Параскева Пятница была, по народным верованиям, также и богиней правосудия, а именно в справедливом суде современников и потомков нуждался Игорь.
8. Возможно, Игорь возвел Пятницкий храм и в память о своем счастливом избавлении от половецкого плена. Ипатьевская летопись: «Се же избавление створи господь в пяток…»
9. Как и московский храм Василия Блаженного, черниговская Параскева Пятница — скорее своеобычная скульптура, возвышенный символ, материализованная в камне идея, чем помещение для богослужений. «Слово о полку Игореве» во множестве подробностей и в целом имело символическое звучание и значение, так что неповторимая оригинальность Параскевы и «Слова», их композиционные и иные особенности могут быть соотнесены, связаны с одной творческой личностью. Закономерно, что художественный вкус и слишком нерядовая индивидуальность князя Игоря могли существенно повлиять на замысел зодчего.
10. Храм Параскевы Пятницы имел подобия в Северской земле. В 1953 году были раскопаны остатки храма Спасо-Преображенского монастыря в Новгород-Северском, которые изучаются до сего дня. «Мы склоняемся к той мысли, что, вероятнее всего, собор связан с Игорем, на это указывает его близость к Пятницкой церкви в Чернигове… Судя по плану, храм, вероятно, имел ярко выраженную п и р а м и дальную композицию масс» (Г. Н. Логвин. Чернигов, Новгород-Северский, Глухов, Путивль. М., 1980, стр. 163-165). Новгород-Северский храм простоял до конца XVIII века. Проезжавшая через город из Киева Екатерина II приказала разобрать его, и в 1791 —1796 гг. на этом месте по проекту Д. Кваренги был возведен новый Спасо-Преображенский собор; то было, можно сказать, преступление, разорвавшее драгоценную связь времен…
