Командовать парадом буду я! - Барщевский Михаил Юрьевич (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Лена, не просмотрев до конца записи мужа, расплакалась, обняла Вадима и шепотом с трудом выдавила из себя: «Извини! Я правда дура!»
Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, Вадим, так ни на минуту и не уснувший за время перелета, уже туго соображал, что происходит. Всю их группу провели к паспортному контролю. Каждому вручили ксерокопию письма какого-то американского сенатора с просьбой к Службе эмиграции и натурализации оказать содействие в успешном начале проекта дружбы США-СССР и еще кучей каких-то малопонятных для Вадима слов на английском языке.
Огромный негр, взяв паспорт Вадима, стал с большим интересом разглядывать предмет гордости Владимира Маяковского. Причем держал он «советский серпастый и молоткастый» с таким видом, будто ему в руки сунули дохлую лягушку. Начавшую слегка разлагаться.
Вадим спохватился и сунул поверх паспорта письмо сенатора. Выражение лица негра-пограничника сменилось, как от удара дубиной по башке. Брезгливость моментально уступила место радостно-испуганной гримасе, из-за массивных темно-красных, почти бурых губ высветилась бледно-розовая улыбка, подчеркнутая жемчужной белизной ровных отполированных зубов…
Вадим понял, что если он воспринимает окружающее в столь поэтичных образах, дело совсем плохо. Надо как-то успокоиться.
Кинув взгляд на соседние стойки, где проходили паспортный контроль другие стажеры, Вадим обнаружил, что сцена всюду повторялась. Оторопь у тех пограничников, которые еще не получили копию сенаторского письма, и заискивающе-подобострастная улыбка тех, кто его уже прочел. Первый раз за последние сутки Вадим улыбнулся. Значит, и в Америке перед властью раболепствуют. Уже проще. Люди, они и здесь люди. Пробьемся!
Стыковочный рейс до Вашингтона вылетал через полтора часа. Пока прошли паспортный контроль, получили багаж, сдали его вновь, теперь уже на внутренний рейс, время пролетело не то что незаметно, просто моментально. Еле успели.
Полет до столицы США занял меньше часа. Там уже никаких пограничных формальностей. Вадим сообразил, что две лишние бутылки водки и три баночки черной икры, специально распиханные по разным углам чемоданов, проскочили незамеченными. Вадим стал вспоминать, а был ли вообще таможенный пост? Не вспомнил, все расплывалось в тумане. Спросил Сашу. Тот удивленно посмотрел на Вадима:
– Ну, ты, Осипов, даешь! У тебя на таможне ведь яблоко самолетное отобрали! Правда не помнишь?
– Ни хрена не помню!
– А я хоть и пил весь полет, все помню! – Саша громко рассмеялся. – Так что не надо парить, что алкоголь вредит мозгу!
В зале прилета группу советских юристов поджидала стайка американцев. Кто-то был в костюме, кто-то в джинсах, а кто-то и просто в шортах. Первым к прилетевшим подскочил Стив. Его традиционная улыбка до ушей, объятия, правда без поцелуев, с каждым из прилетевших, немного приободрили Вадима. Какой-никакой, а знакомый. Один из бывших экзаменаторов.
Оказывается, жить первые три недели предстояло по семьям. Вадим еще в Москве узнал, что его отобрали для стажировки две американские фирмы. План для всех был одинаковый – три недели общего обучения в Вашингтоне, потом два с половиной месяца – в одном городе (кто-то в университете штата, кто-то в прокуратуре, кто-то в юридической фирме), еще два с половиной месяца – в другом городе и последняя неделя опять в Вашингтоне.
Вадима с Сашей изначально согласились принять разные фирмы, но благодаря усилиям Вадима, рискнувшего надавить еще в Москве на Стива с угрозой, что он может от поездки и отказаться, тот все переиграл. Теперь получалось, что первую половину стажировки Вадим с Сашей должны были провести вместе в Вашингтоне в фирме «Брайан энд Твид», а потом перебраться в Нью-Йорк. Вадим в фирму «Уайт энд Кейс», а Саша – в «Абрамовитц энд партнере».
Но все это маячило где-то очень далеко. Через целых три недели. А пока Стив сообщил, что обоих приятелей будут пестовать две семьи соседей. Живут они на Потомаке, это богатый пригород Вашингтона.
Вадим сразу представил себе почему-то Мытищи и загрустил. Но, обратив внимание, с каким придыханием и явной завистью в голосе Стив несколько раз, поднимая палец вверх, произнес «Потомак», подумал, что, может, это и не так страшно. Может, ближе к Кратово или Переделкино? Все равно дыра!
Тут выяснилось, что хозяева Вадима за ним не приехали – у них театр, и пригрузили своих соседей забрать обоих московских гостей.
Когда пришли на парковку, Вадим впервые в жизни увидел джип. Это была явно не городская машина. Что-то наподобие нашего «козлика», но только покрасивее и попросторнее. Тем не менее, его и Сашкины четыре чемодана в багажник не влезли. Пришлось один, поменьше, взять на колени.
Вадима все начало раздражать. И болтливая семейная пара, которая без конца о чем-то приветливо спрашивала, ахала и охала, и Сашка, размахивавший во время ответов руками и спихивавший на Вадима свою половину чемодана… И вообще все! Вдруг Вадим осознал, что не понимает больше половины из того, что говорят американцы. Сашкин английский он понимал почти полностью, но сам бы так говорить не смог. «Ладно, это от усталости!» – попытался успокоить себя Вадим.
Когда приехали, приятелям предложили поужинать. Но есть обоим не хотелось. Сашка с удовольствием согласился выпить пива, а Вадим попросил кофе. «Кофе на ночь?» – удивились хозяева и быстро в какой-то машине приготовили коричневую бурду, не имевшую никакого вкуса, но правда пахнувшую, как настоящий кофе.
Слава богу, вскорости появились хозяева Вадима. С ними пришла и надежда лечь спать. Но еще с полчаса продолжалась бурное обсуждение чего-то, во что Вадим не вникнуть не мог. Саша принимал в разговоре активное участие, но Вадим «поплыл» окончательно. Он просто перестал соображать, что происходит, о чем говорят, где он находится. Неожиданно его осенило: он мечтает только об одном – оказаться дома, забраться в постель, обнять Ленку и уснуть. И чтобы за стеной спала Машка. И чтобы все говорили по-русски. «На хрена мне эта Америка нужна?!» – с диким раздражением на самого себя подумал Осипов.
Утром Вадим проснулся, еще 5 не было. За окном только начинало светать. Конечно, его предупреждали об эффекте смены часовых поясов. Говорили, что на адаптацию организма уйдет не меньше недели. Но чтобы такой бред? Проспал пять часов после дня, длившегося больше 30 часов, – и сна ни в одном глазу! Получается: во-первых – не выспался совсем, во-вторых – спать не хочется. «Нет, в этой Америке все через задницу!» – заключил Вадим и стал рыться в чемодане в поисках зубной щетки.
Умывшись, Вадим поднялся из «бейсмента», как здесь красиво называли полуподвальный этаж, на первый. Там была кухня. А значит – кофе.
Хозяева, разумеется, спали. Найдя кофе-машину, Осипов минут пять пытался разобраться, как она действует, куда что насыпать и на какую кнопку нажимать. Бесполезно. Тогда, чертыхаясь, Вадим взял кастрюлю, налил воды, поставил на плиту и попытался ее разжечь. «В конце концов, кофе можно сварить в чем угодно!» – успокоил себя Вадим.
Повернул вентиль, но не тут-то было. Огонь от зажигалки вспыхнул и враз потух. Вадим повторил попытку разжечь конфорку. Эффект тот же. «Так у них еще и газ с перебоями идет!» – ненавидя уже все американское, пришел к выводу Вадим.
Пораскинув мозгами, он решил попробовать зайти с другой стороны. Оторвал кусок какой-то странной бумажной салфетки, очень широкой, свернутой в рулон и вертикально водруженной на штырь рядом с раковиной. Свернул ее в жгут, поджег зажигалкой и поднес к конфорке. Когда пламя по салфетке начало подбираться уже к пальцам, Вадим быстро бросил ее в раковину и залил водой. Посмотрел на плиту – газ горел. «Все не как у людей! – пришел к окончательному выводу Осипов. – Почему надо поджигать конфорку почти треть минуты, а не как у нас, сразу?»
Только через несколько часов, когда проснулись хозяева и стали готовить себе завтрак, Вадим понял, что хотя у них действительно «все не как у людей», но отнюдь не так уж глупо. Оказывается, салфетку использовали в качестве полотенца: отматывая по большому, почти квадратному куску, отрывали по перфорации и, вытерев руки, выбрасывали в мусорное ведро. Тоже, кстати, не такое, как у нас, а простеленное большим полиэтиленовым пакетом. Его потом просто выбрасывали со всем мусором, а ведро, чистое и без запаха, спокойно оставалось на месте, катаясь по специальным полозьям, прикрепленным к дверце тумбы под мойкой. Свой зев оно разевало одновременно с открытием дверцы.
